— Итак, мне было двенадцать лет, и я правил чужим царством, в котором все говорили на чужом для меня языке. — Цинь Шихуан поднял руки. Его рукава были так широки, что почти касались пола. — Если думаешь, что, став правителем, я оказался в безопасности, ты глубоко ошибаешься. Это сделало меня человеком, за которым в Сражающихся царствах наблюдали пристальнее всего. Тогда Цинь было самым могущественным царством, поэтому в шести вражеских государствах все жаждали моей смерти. Того же хотели и многие циньцы — например, десятки моих дядей. У отца было более двадцати братьев. Поэтому, пока все пытались либо подчинить меня, либо убить, мне приходилось быть начеку каждую секунду. Я спал с кинжалом под подушкой. Пугался каждой тени, любого кусочка еды, показавшегося мне подозрительным. Я отразил вторжение коалиции шести других царств. Подавил восстание брата и бабушки, а также переворот любовника моей матери, которого она спонсировала, ибо так меня боялась, что сочла: лучше мне умереть. Наконец я победил того советника-торговца, который посадил меня на трон как свою марионетку, и только после этого я захватил абсолютный контроль над Цинь. — Цинь Шихуан сделал паузу, чтобы перевести свое виртуальное дыхание. — А потом мне исполнилось двадцать два. У Зака отвисла челюсть. После нескольких секунд молчания он пробормотал: — Ладно, но чем же мы все-таки похожи? — Серьезно? Ты правда не видишь? — Цинь Шихуан вернулся к своей первоначальной форме подростка. Его голос снова понизился. — Тем, что мы оба были воспитаны матерями-одиночками, стали изгоями из-за связи со страной, в которой никогда не были, и навсегда застряли между двумя мирами. — Но между нами огромная разница! — Разве? Я тебя понимаю. Ты так сильно цепляешься за мораль из-за отчаянного желания понравиться другим. Думаешь, что они перестанут относиться к тебе как к чужаку, если будешь хорошим мальчиком и станешь делать все, что они захотят. Это твоя самая большая слабость. Если хочешь обрести истинную власть над своей жизнью, тебе нужно перестать так сильно беспокоиться о том, что подумают другие. — Я… я… я… — Зак не мог произнести ни слова. Цинь Шихуан подплыл ближе: — Послушай, малыш, ты всегда будешь другим. Прими это. Осознай прямо сейчас. Как бы ты ни старался приспособиться, окружающие никогда не увидят в тебе одного из них. Потому что ты им не являешься. У тебя есть свое прошлое, свое наследие, своя история. Ты не сможешь заслужить истинное уважение, притворяясь кем-то другим. В глубине души ты знаешь это, иначе бы не жаждал силы, которая поможет тебе суметь постоять за себя и больше не притворяться. — Это… это совершенно не то, что я имел в виду! — Зак наконец смог связать свои мысли. — Я не беспокоюсь о том, что другие подумают обо мне. Меня беспокоит, что ты можешь оказаться тираном-суперзлодеем, который считает, что делать ужасные вещи — нормально, если у тебя трагическая предыстория! Я понятия не имею, во что ты на самом деле меня втягиваешь! — Я втягиваю тебя в миссию по предотвращению раскола Китая и нового периода Сражающихся царств или и того хуже, — ответил Цинь Шихуан. — Безумие, которое я пережил в своей жизни, заставило меня осознать, что войны должны прекратиться. Тогда было так много необузданных духов, которые носились вокруг и морочили людям головы, чтобы все дрались друг с другом, проводили черту, разделяя народ на «наших» и «чужих» по малейшему поводу. В конце концов я решил, что единственный способ наполнить свою жизнь смыслом — стереть эту черту. Больше никаких границ. Никаких отдельных царств, которые могут начать воевать друг с другом. Я перестал разрываться на части между Цинь и Чжао, потому что правил обоими. И Хань. И Чу. И всем остальным. Знаю: ты со своим современным складом ума не согласишься с моими рассуждениями, но это не изменит того, что я сделал, — того, как родился Китай. Теперь я должен защитить его, свое величайшее творение. Думай обо мне как об отце, защищающем своего ребенка. Теперь мои мотивы имеют для тебя смысл? — О господи, — Зак поморщился, — ты как один из тех злодеев из комиксов, которые вопят о разрушении мира, чтобы потом восстановить его по собственному стандарту. — Именно это я и сделал. — Цинь Шихуан изогнул бровь. — И никто другой в истории не может сказать, что сделал это так же хорошо, как я. — Теперь ты просто хвастаешься! — Малыш, — усмехнулся Цинь Шихуан, — во мне нет ни капли скромности. Зак застонал, массируя щеки под портальными очками. — Ладно, — продолжил Цинь Шихуан, — я рассказал тебе историю своей жизни и о личных мотивах. Честно говоря, мне все равно, одобряешь ли ты их или нет, но я не вижу для тебя никакого смысла отвергать нас. Помощь нам — единственный способ вернуть дух матери. Так что поспи немного. Чтобы справиться с тем, что ждет нас дальше, тебе понадобится вся твоя ци. Цинь Шихуан исчез, щелкнув пальцами, в чем, как был уверен Зак, не было никакой необходимости. Тяжело вздохнув, мальчик откинулся на подушку. Он открыл на телефоне несколько их с мамой фотографий, сделанных во время пикников и редких поездок за город. Но, глядя на ее яркую улыбку, он думал только о том, что может больше ее не увидеть. О том, что она лежит на больничной койке на другом конце планеты, поддерживаемая кучей жужжащих аппаратов. И о том, что через двенадцать дней демон, укравший ее дух, станет достаточно сильным, чтобы разорвать его на части и поглотить. Ужас запульсировал в груди Зака. Он представил свою маму в когтях демона, напуганную и сбитую с толку, не видящую ничего, кроме тьмы, и лишь чувствующую, как вокруг изо дня в день все сильнее сжимаются когти. У Зака на глазах выступили слезы и скатились на подушку, намочив ее. Он сжал кулаки. Ладно. Если для того, чтобы ее вернуть, ему придется работать с тираном, так тому и быть. Глава 10. Как листку вернуться на свое дерево Спал Зак плохо. Ему снилась куча ужасных вещей: звон мечей, горящие поля, крики и беготня людей. Он сам, прячущийся в мрачном дворцовом зале, отделанном темным деревом и холодной бронзой, с масляными лампами, мерцающими по краям. Его мать, кричащая, пока ее раздирают на части. Он испытал невероятное облегчение, когда утром его разбудил Саймон и кошмары сменила реальность, хотя и она была не менее тревожной. Когда Зак выбрался из постели, он не мог избавиться от ощущения, что забыл о чем-то. Во сне среди хаоса войны и страданий было что-то важное. Кто-то… рассказал ему какой-то секрет? Он пытался вспомнить, пока умывался и засовывал свои немногочисленные пожитки в подаренный Саймоном рюкзак, который был сделан из плотного водонепроницаемого материала, но ничего не получилось. Поэтому он закинул его на плечо и вышел из своей комнаты. — Эй! — поманил Саймон, сидящий на диване в роскошной гостиной. Он указал на какой-то предмет на журнальном столике, похожий на огромную маску для плавания. — Эта штука тебе понадобится для следующей части миссии. Лучше положи ее поверх всех своих вещей, чтобы можно было быстро достать. — Э-э-э… — Зак взял со столика маску, ее черные ремешки шлепнули его по рукам. Он узнал в ней дополнение для дайвинга от XY Technologies, созданное для того, чтобы в портальных очках можно было четко видеть под водой. — Мы что, собираемся плавать? — Гм, — Саймон качнул головой из стороны в сторону, — в конечном счете — да. Будем надеяться. — Что ты имеешь в виду? Куда мы отправимся сегодня? — В город на севере, Циньхуандао. Что буквально означает «Остров Императора Цинь». Именно оттуда Цинь Шихуан отправил в Тихий океан флотилию на поиски Пэнлая. — Пэнлая? Саймон моргнул. Очевидно, это была еще одна вещь, о которой знали все китайцы, кроме Зака. — А, верно, э-э-э… это знаменитый мифический остров, где даосские мудрецы создают волшебные пилюли, дарующие бессмертие. Мы собираемся отправиться туда и, надеюсь, добыть несколько из них. Потому что в противном случае никак не сможем пережить путешествие до места, в которое нам действительно нужно попасть, — во дворец Дракона Восточного моря. Только Зак стал привыкать ко всей этой сверхъестественной миссии, как Саймон решил пойти дальше и добавить в нее мифические острова, пилюли бессмертия и драконьи дворцы. Некоторое время мальчик просто молча смотрел на Саймона, поэтому тот продолжил объяснение: — Окей, в общем, главное, что нам нужно найти, — штуку под названием «Наследственная печать царств». — Саймон вошел в образ профессора истории. — Единственный артефакт, обладающий достаточной мощью для того, чтобы укрепить портал. Это была императорская печать, Цинь Шихуан вырезал ее из Хэшиби — куска нефрита, который к тому моменту уже стал легендарным. После этого она более тысячи лет считалась в Китае символом высшей власти и прошла через руки сотен императоров, включая У Цзэтянь и Тан Тайцзуна. Это связывает ее с магией их всех, так что в руках легендарного правителя она станет невообразимо могущественной. Печать была утеряна во время войны, около семисот лет назад, но у императоров есть надежные сведения о том, что в результате она оказалась в Тихом океане и Король Драконов Восточного моря забрал ее в свою сокровищницу. Так что нам придется нырнуть поглубже и украсть ее. Зак решил просто принять тот факт, что, по-видимому, частью Тихого океана на самом деле правил какой-то король драконов. — Но разве для этого нам не нужно быть… бессмертными? — Ага. — Дверь комнаты Мелиссы распахнулась. — Ни у одного из наших императоров нет магии, которая позволит им сохранить нам жизнь на дне океана. А ты — я почти уверена — даже подводную лодку не сможешь погрузить так глубоко. Зак уставился на ее неумытое лицо и взлохмаченные после сна волосы. Он не ожидал, что она может выглядеть так по-домашнему. Сейчас лишь изящные серебряные браслеты на ее запястьях напоминали ему о той самой девочке, с которой он познакомился вчера. Одетая в огромную футболку, пижамные штаны и пушистые шлепанцы, она побрела в сторону кухни. — Уф-ф. Как вообще можно обсуждать все это в такую рань? — Она открыла холодильник и достала оттуда стеклянную бутылку йогурта. — Мэл, — с упреком сказал Саймон, — уже девять утра. — Уже… — Она недовольно на него глянула, а затем покачала головой. — Вот поэтому-то наш брак и не сложился. — Брак? — на этом вопросе голос Зака прозвучал слишком высоко. — Не обращай на нее внимания, — пробормотал Саймон, махнув руками. — Иногда ей нравится притворяться, что мы на самом деле Тан Тайцзун и У Цзэтянь. — Потому ты и не получил опеку над детьми, — невозмутимо заявила Мелисса, вонзая в фольгу крышки своего йогурта тонкую соломинку. — У Тан Тайцзуна и У Цзэтянь даже не было общих детей! Зак неловко рассмеялся, но что-то в его сердце ухнуло, когда он заметил, как щеки Саймона залила краска. Неужели Саймону нравится Мелисса? Зак бы не удивился. Она была очень хорошенькой, даже без макияжа и когда ее волосы напоминали куриное гнездо. А еще она была бесстрашной. И уверенной в себе. И девочкой. Мальчикам нравятся девочки. Так по большей части устроен этот мир. Когда Мелисса вернулась в свою комнату, Зак прочистил горло. — Так как работают эти пилюли бессмертия? Приняв их, мы что, реально будем жить вечно? — Нет-нет. — Саймон покачал головой. — Это такое бессмертие, которое не позволит тебе, что называется, «умереть по естественным причинам». Императоры планируют использовать пилюли, действующие всего сутки, и тогда в течение этого дня нам не нужно будет дышать, на нас не будет влиять холод или давление воды. Но если солдат Короля Драконов бросит в нас духовное копье, мы все равно можем пораниться или умереть, так что придется быть осторожными. Хорошо, что XY Technologies делает эти дополнения для дайвинга, — у тебя будет связь с Цинь Шихуаном. — Ха, держу пари: они ужасно пожалеют об этом, если узнают, что мы использовали их для нашей миссии. — Зак запихал очки в рюкзак, напоминая себе, что Джейсон Сюань создал свою компанию, чтобы умножить силы духов и те смогли бы открыть портал. — Слушай, а XY Technologies ведь не собирается преследовать нас, не так ли? — О, Джейсон Сюань определенно следит за каждым нашим шагом, — сказал Саймон. — Но он не сможет нам сильно помешать. Вряд ли в его компании знают или верят в то, что их босс связан с Желтым императором, особенно учитывая, что он не может использовать магию, чтобы это доказать. Представь, как странно и жалко он бы выглядел, начав преследовать кучку детей. Он даже не смог помешать мне выиграть его чемпионат, помнишь? Чинить препятствия нам будет только Желтый император, насылая на нас побольше духов. Так что, когда они придут за нами, придется с ними разобраться. — Супер, — пробормотал Зак. Какая-то его часть все еще грустила из-за того, что Джейсон Сюань оказался их врагом, но, по крайней мере, ему не придется сражаться со своим бывшим кумиром лицом к лицу. После того как Мелисса собрала волосы в привычный высокий хвост и замазала все пятна на лице, снова превратившись в поп-звезду, она постучала в комнату Ялин, чтобы разбудить и ее тоже, а затем вся их компания отправилась завтракать. Зак инстинктивно заволновался, потому что они с мамой никогда не могли позволить себе поесть вне дома, но Саймон заверил его, что беспокоиться не о чем. Мальчик был тронут, узнав, что его новый друг выбрал халяльный ресторан. Они шли к нему по узкой улице. Воздух был душным и горячим; по дороге медленно продвигалась автомобильная пробка. Машины ехали посередине, а по бокам мимо пешеходов, сигналя и гудя, протискивались велосипеды и мотоциклы. Китайцы не стеснялись нажимать на гудок. Под лямками рюкзака Зака собрался пот. Пришлось нести его на одном плече, как будто он пытается выглядеть крутым. Мальчик впервые видел и слышал многие вещи, в том числе настоящее стрекотание цикад. В уличной лавке их продавали целыми кучами: насекомые гнездились в крошечных плетеных клетках. В общем поле дополненной реальности Зак увидел, сколько они стоят. Поймав взгляд мальчика, продавщица поманила его к себе. Он неловко поспешил пройти мимо. С каждым шагом он представлял, как тем же путем много лет назад ходили его родители. Эти улицы, звуки и запахи — они их любили или ненавидели? Зак не думал, что Китай ему сильно понравится, но, когда они проходили мимо женщины, которая выкладывала тесто на шипящий гриль за засаленным стеклом своей тележки, его желудок заурчал с уверенностью в том, что, чем бы это ни было, на вкус оно восхитительно. А общая атмосфера на улице… там царил бесспорный хаос, но было в этом шуме и суете что-то успокаивающее, будто доказывающее, насколько яркой может быть жизнь. Добравшись до ресторана, на вывеске которого удивительно крупными зелеными буквами было написано арабское слово «халяль», они сели за стол, накрытый липкой клеенкой. Над ними неустанно гудел замасленный кондиционер, из вентиляционного отверстия которого свисала, развеваясь, лента. Два других столика тоже были заняты: за одним пожилая женщина кормила свою внучку, а за другим сидела стильно одетая молодая пара — они смеялись, раскладывая еду и фотографируя ее. Саймон с сияющим видом достал стопку ламинированных меню, спрятавшихся между грязной стеной и несколькими контейнерами, набитыми бутылками с разными соусами, и раздал их друзьям.