Глава 5. Как стать богатым и известным, сдав свое тело в аренду мертвому императору Зак понятия не имел, где находится. Кажется, это был огромный дворцовый зал. Единственным источником света служили языки пламени, слабо отражавшиеся от десятков толстых бронзовых колонн, увенчанных драконами, которые парили во тьме наверху. — Дитя мое… — услышал он голос, просвистевший не громче порыва ветра. Вздрогнув, мальчик огляделся. В воздухе повис металлический холод, просачиваясь в его плоть и кости. Он задрожал. — Он… лжет… Что-то внезапно заставило Зака посмотреть вверх. Впереди на возвышении стоял богато украшенный бронзовый трон, скрытый в тени. На нем вырисовывался силуэт человека в знакомом головном уборе с занавесками-бусами. По какой-то причине Зака, будто молнией, пронзил ужас. — Он… мать… Голос говорил нечто важное, такое, что нельзя было пропустить, но на самых важных моментах его слова приглушались. Оглядевшись, Зак понял, что стоит на длинной металлической платформе над бассейном с темной водой. В ней плавало что-то белое. Когда это что-то подплыло ближе к поверхности, он увидел, как на него уставились две зияющие черные глазницы. Череп в красном хиджабе. По телу мальчика пробежал озноб. — Он тиран и всегда им будет! — голос исказился от боли. — Не ведись на его ложь, дитя мое… Он… — Зак! Проснись! Он распахнул глаза. Над ним, тряся его за плечо, нависал Саймон. — Давай, мы приземляемся, — его голос звучал как будто под водой. — Нам надо пристегнуть ремни. Зак зажал нос и продул свои барабанные перепонки. Двигатели самолетов завыли на полную громкость. Он был весь в холодном поту. — Тебе приснился кошмар? — Саймон посмотрел на мокрые волосы Зака. — М-м-м… — Краснощекий, он отстранился от Саймона, который стоял слишком близко, и вытер лоб рукой. Должно быть, ему и правда приснился кошмар, но, когда он пытался вспомнить, о чем там было, в его голове становилось пусто. — Я не помню. — Ой. Если реально приснился, лучше скажи правду. Цинь Шихуан должен был предоставить тебе защиту от Желтого императора, чтобы он не смог повлиять на тебя, пока ты спишь, но кто его знает. Китайские духи постоянно общаются с людьми через сны. Это называется томэн[5]. — Томэн, — тихо повторил Зак, выговаривая незнакомые слоги. На языке, который должен был быть ему родным, но таковым не стал. Его мама никогда не говорила с ним на китайском, потому что не хотела, чтобы у него появился акцент на английском. И он не учил его сам, потому что никогда не хотел. Скоро он должен был приземлиться в стране, которая во всех смыслах была ему чужой. В стране, ни языка, ни обычаев которой он не понимал. В стране, которая убила его папу и заставила их с мамой бежать на другой континент. Все время после того, как они с Саймоном пристегнули ремни, усевшись на огромных кожаных сиденьях, расположенных по обе стороны от кроватей, Зак провел с закрытыми глазами. Страх умереть, как отец, пронзал его словно шипы, но мысль о демоне, разрывающем дух его мамы на части, была намного хуже. Ради нее. Он выдержит это ради нее. В тот момент, когда Зак шагнул из самолета в похожий на туннель телетрап, жара заполнила каждый сантиметр его тела. Он резко вдохнул. Проведя последние три года в Мэне, он совершенно отвык от такой жаркой погоды. Уже после короткой прогулки по телетрапу пот промочил его футболку и штаны практически насквозь. К счастью, в здании аэропорта были кондиционеры. Блестящие полы отражали сотни лампочек на потолке. Где-то над его головой умиротворяющий женский голос произносил объявления на нескольких языках. Поскольку они с Саймоном были несовершеннолетними и летели без сопровождения, сотрудники службы безопасности помогли им получить багаж, а затем провели их через китайскую таможню. Зак понятия не имел, как решался вопрос с его визой, но решил, что лучше не вызывать подозрений и ничего не спрашивать. Он молился, чтобы никто не узнал, что он сын казненного диссидента. Когда они уехали в Америку, его мама официально изменила его имя с Ин Цзыян на Закари Ин — может быть, этого было достаточно? Он чувствовал себя так, будто у него есть тайная личность, но это казалось ему чем-то ужасным и не имело ничего общего с суперспособностями, которые он едва мог использовать. Пока взрослые разбирались с документами, Зак не мог перестать глазеть по сторонам. Последний раз он видел так много людей в одном месте в прошлый Новый год в Нью-Йорке, когда они с мамой пошли посмотреть, как опускается шар на Таймс-сквер (что в итоге оказалось сплошным разочарованием, и они ужасно замерзли). Зак гораздо лучше запомнил, как, добравшись до дома по грязи и снегу, они с мамой, смеясь над собой, пили горячее какао и отогревались под одним одеялом. Толпы путешественников громко переговаривались и тащили гигантские тюки своего багажа — настолько огромные, что казалось, будто разрешенные объемы багажа не имеют для них никакого значения. Большинство людей были похожи на него. Впервые за три года никто не оглядывался на него и не следил за каждым его шагом. Он чувствовал себя таким… обычным. И все же это была иллюзия. Он не понимал их языка. Не знал истории и легенд, известных им. Он был самозванцем. Мошенником. «Сын террориста», — Зак представил шипение офицеров полиции аэропорта перед тем, как они потащат его в один из «лагерей перевоспитания», слухи о которых, как утверждает правительство Китая, являются не чем иным, как западной пропагандой. Но он не был в безопасности и в Америке. В прошлом году Зак опробовал веб-сайт «Спроси у меня что-нибудь». Первый анонимный вопрос, который он получил, был: «Каково быть сыном террориста?». Он на несколько минут застыл на стуле, думая, что китайское правительство добралось до него, прежде чем он осознал, что, должно быть, ему писал кто-то, заметивший, как мама подвозила его в школу, и под террористом этот кто-то имел в виду ее. — Ты в порядке? — внезапно спросил Саймон, когда они стояли у мраморной стойки работницы таможни. — Я… — Зак дышал прерывисто. Ему не хватало воздуха, чтобы ответить. — Эй, все будет супер. — Саймон улыбнулся. — Ты дома. «Так ли это?» — Сердце Зака затрепетало. Сможет ли он когда-нибудь найти место, которое назовет домом, если так отличается от типичного американца, типичного китайца и даже типичного мусульманина? Когда работница таможни наконец вернула им паспорта, она что-то сказала на китайском, буравя их мрачным взглядом. — Что? Что такое? — обеспокоенно прошептал Зак Саймону, сжав ручку чемодана. Тот повернулся к нему с непонятным выражением лица и закрыл паспорт, как книгу. — Ее дочь — моя большая поклонница. Смех, вырвавшийся у Зака, не скрыл его явного облегчения. — Мои поздравления? — Я просто рад, что она не попросила сделать селфи или что-то типа того, — пробормотал Саймон, пока они тащили свой багаж вперед. — Сейчас я вообще непохож на Шуду Ли. Путешествие со знаменитостью. Это тоже было странно, но к такой странности оказалось гораздо легче привыкнуть. — О, и кстати, — продолжил Саймон, — в нашей команде есть еще третий человек. Это она приедет за нами. И она носительница… как бы той самой У Цзэтянь. Так что поберегись. — Кто это? — спросил Зак, снова сжимаясь от страха перед перспективой окунуться в чужой мир. — Саймон, я не знаю всех этих имен, которыми ты разбрасываешься. — Ой, точно! Извини. Помнишь ту наложницу, о которой вопил Цинь Шихуан? Которая была замужем за Тан Тайцзуном, но потом сошлась с его сыном, пока он был на смертном одре, а затем узурпировала власть и стала единственной женщиной-императором в истории Китая? Так вот, это она. — Ого. Ни фига себе. — Все окей, не парься. Ее носительнице тоже двенадцать, как и нам, потому что двенадцать лет назад императоры одновременно отправили частицу своего духа реинкарнировать. Ее зовут У Минчжу, или Мелисса У. — Она говорит по-английски? — О да, довольно неплохо. Мы с ней учимся в международной школе в Шанхае. Зак облегченно вздохнул. У Саймона был заметный акцент, но проблем с пониманием Зака у него не возникало, и потому мальчик надеялся, что и Мелисса будет такой же. Впереди показались двери, окруженные металлическими барьерами, за которыми собралась толпа людей. Но вместо табличек с именами, как в кино, над их головами парили виртуальные буквы и символы. В основном они были на китайском, но встречались и многие другие языки, видимые в общем поле дополненной реальности, к которому могли подключаться портальные очки. Еще Зак заметил, что портальные очки здесь носят почти все, а не только молодежь, как это было в Америке. Китайцы находили им гораздо более практическое применение. Он почти не увидел, чтобы кто-то использовал сотовый телефон. Со всех сторон люди болтали по микрофонам, расположенным с левой стороны портальных очков, и просматривали перед собой виртуальные страницы, которые казались Заку похожими на размытые прозрачные коробки. Должно быть, он мог их видеть, потому что автоматически подключился к Wi-Fi, а может, это Цинь Шихуан подключился вместо него. Видимо, снова благодаря вмешательству Цинь Шихуана все виртуальные таблички вдруг исчезли, и осталась лишь одна-единственная ярко-пурпурная. На ней было написано «ЗАК И САЙМОН». Только заметив под ней девочку с хвостиком, он понял, что именно о ней, скорее всего, и говорил Саймон. Для ребенка их возраста она выглядела очень по-взрослому. На ней были элегантное белое платье, босоножки на платформе, гигантские розовые солнцезащитные очки в форме кошачьих глаз, серебряные серьги-кольца и несколько замысловатых серебряных браслетов на руках, а на плече у нее висела массивная, дорогого вида сумка. Увидев их, она вскрикнула. Как только они миновали двери и барьеры, она зашагала к ним, широко раскинув руки, ее хвостик подпрыгивал при каждом шаге. Босоножки на платформе делали ее значительно выше Зака и Саймона. — Как дела, лузеры? Аромат ее духов долетел до них раньше нее. Зак должен был признать, что он был очень приятным — теплое сочетание ванили и ягод. Рядом с ней появилась метка Mythrealm: У ЦЗЭТЯНЬ Императрица У Настоящее имя: У Чжао (по крайней мере, так она утверждает) Годы жизни: 624–705 гг. н. э. Единственная женщина в истории Китая, которой удалось стать полноправным императором. Узурпировала власть династии Тан, после чего 15 лет правила династия Чжоу, а после трон перешел к ее сыну. НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ НЕ СВЯЗЫВАЙТЕСЬ С НЕЙ. — Нян-нян! — фыркнул Саймон. — Ты уверена, что стоит так открыто появляться на улице? В нижней части интерфейса возник перевод: Пиньинь: Niáng-niang. Моя госпожа.