– Нет. – Узнает? – Надеюсь, нет. – Тогда со скандалом лучше повременить. – О господи! Мой муж изменяет мне прямо у меня на глазах! – в отчаянии прошептала я. – Так, отставить панику. Мне кажется, Селена единственная, с кем он проводит время. Больше к нему никто не подходит. – Почему? – обиделась я за мужа. – Ну… он создает впечатление садиста, – смутилась Симона. – Не то чтобы у нас есть выбор, но, пока он нас не трогает, мы к нему тоже не лезем. – Вот и не лезьте, – согласно закивала я. – Нет, я про другое. Ты тоже никого, кроме меня, не заказываешь. Может, он вовсе и не… – …не берет ее, – подсказала я, пока девушка пыталась придумать какое-нибудь не травмирующее определение. – Чего? – Ну, не берет. Так их отношения обозначила его любовница. Правда, частичку «не» она опустила. – Ты разговаривала с его любовницей?! – Я с ней не разговаривала, я ее просто слушала, она очень болтливая. – Значит, у него все-таки есть любовница? – сникла Симона. – По его словам, она была, но из дома он ее не выгоняет, – проворчала я. – Я даже не знаю, стоит ли теперь предлагать свой план. – Конечно, стоит! – обеспокоенно прошептала, когда заметила, как Донг с Селеной поднялись из-за своего стола. – Скорее, они куда-то идут. Шли они вовсе не «куда-то», а на второй этаж. Его рука недвусмысленно покоилась на пятой точке спутницы. Мое сердце ухнуло в пятки. – Ладно, смотри, я к нему подойду и предложу свои услуги. Если откажется, значит, еще есть шанс. – Угу, – кивнула я и повелительно махнула рукой. – Иди быстрее, они уже ушли. Но если он согласится, ты не соглашайся! – А ты сиди тихо и не дергайся! Сказать намного легче, чем сделать. Я едва не изгрызла себе ногти, пока нервно ерзала на стуле и ждала известий. Симона появилась в зале минут через пять. Медленно подошла ко мне, села. – Ну?! – Отказался, – улыбнулась девушка. – Сказал, что мои услуги слишком дорогие. Я сникла. – Вообще-то это правда. Кто же знал, что у вас тут тоже кастовое деление. Если бы я предполагала, сколько мне придется платить, я бы в первый день выбрала другую девушку. – Хочешь от меня отказаться? – изогнула бровь подруга. – Не-э-эт, – провыла я в сложенные на столе руки. – Он герцог, мой дорогой Джон, вопрос денег не должен его волновать, – успокаивающе прошептала Симона. – Угу. Но он же с той теткой все равно ушел в комнату, да? Поколебавшись секунду, рыжая девушка кивнула. – Ы-ы-ы… у меня самый ужасный брак в мире, мой муж нашел способ приткнуться к кому угодно, только не ко мне, – тихо прошептала я, пряча лицо в сложенных руках. – Джон, не расстраивайся, может, все не так плохо. – А какой номер комнаты? – спросила неожиданно. – Двадцать девять, а что? – Ничего. Скоро вернусь, – сказала зло и выскочила из-за стола. Я решила прибегнуть к тому же трюку, который использовала, когда мне нужно было достучаться до Симоны в одной из этих комнат. Фенька недовольно фыркал, пока его хозяйка, методично переставляя ноги, пыталась залезть на его голову и заглянуть в окно двадцать девятой комнаты. Все бы ничего, нам даже повезло, что пришлось заходить с торца здания. Но в какой-то момент, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь мутное стекло, я услышала странное журчание внизу. Фенька недовольно засопел. Я недоуменно скосила взгляд. На земле Рогатый Дог нашел себе дерево и решил сходить в туалет рядом с ним. Хорошо хоть спиной ко мне, не то моя психика точно бы не справилась. – Ты чего это там делаешь, Мясо Донга? – заорал он. – Ревную, – шикнула я. – А-а-а, святое дело! – одобрил наездник. Послышался звук застегиваемой ширинки. – Надеюсь, с твоей девахой не Донг? – А что? – нахмурилась я. – Ну его дракону явно не нравится, что ты подглядываешь. Я повернула голову и увидела два огромных янтарных глаза, взирающих на меня с таким недовольством, что кровь в венах мгновенно застыла. Темный дракон был выше Феньки, поэтому ему даже не пришлось вставать на задние лапы, чтобы злобно на меня фыркать, раздувая своим дыханием мою косынку. – Это не то, что ты думаешь, – прошептала я животному. – Понимаешь, твой хозяин сейчас, возможно, делает очень, очень плохую вещь. Я совсем не хочу ему насолить, честное слово. Темный дракон предупреждающе зарычал. – О нет! – Я испуганно покачала головой. – Ты же не передал ему беспокойство, да? О господи! Фенечка, сматываемся скорее! – Оба-на, – раздалось насмешливое восклицание Рогатого Дога. – Этот юнец за тобой следит, – сказал он кому-то. – Ты только сильно его не бей, ладно? Он мне нравится. – Да зачем его бить? Его и так дисквалифицируют за попытку нагадить сопернику. – Мой муж усиленно хрипел, но это не могло испортить его любимую манеру говорить так, что по телу от ужаса бежали мурашки. – Я не трогал твоего дракона! – возмутилась я, понижая тембр голоса до предела собственных возможностей. В этот же момент Фенька решил наконец встать четырьмя лапами на землю. Не ожидая, что дракон пошевелится, я не удержала равновесия, взмахнула руками и упала. Надо отдать должное – даже не вскрикнула. Из легких вышибло воздух, и все, что услышали наездники, это мое мужественное «Ыкх». – Ладно, пойду я, тоже полапаю чью-нибудь попку, а вы тут убивайте друг друга. «Убивайте?!» – испугалась я. И именно это стало причиной моего быстрого выздоровления. Вскочила на ноги, отвела от себя обеспокоенную морду Феньки и самым честным мужским голосом проговорила: – Я не трогал твоего дракона. Сам посмотри: ни царапинки, ни пылинки. Он аж блестит! – Она, – сказал Донг. – Что? – не поняла я. – Ее зовут Кара. Я в искреннем удивлении уставилась на темного дракона. Это огромное чудовище – девочка?! – Она очень милая, – соврала дрожащим голосом. Мой муж задумчиво засунул руки в карманы брюк и обманчиво ленивой походкой начал приближаться ко мне. – А ты что здесь делаешь, Рут? – вежливо спросил он. Я испуганно сглотнула. Меня этой вежливостью не обмануть. Я-то вижу, как у него под глазом начала сгущаться тень ярости. Он меня ненавидит. Сегодня на гонках уступил победу Рогатому Догу только ради того, чтобы тот помог ему зажать нас с Фенькой в тиски. Конечно, официально никто об этом не говорил, но я тоже не слепая. – Я-а… хотел… п-поговорить с Селеной, – не придумала ничего лучше, чем это жалкое оправдание.