Я тоже. Но вслух я этого не сказала, просто смотрела, как он одевается, и, только когда мы с котенком остались одни, тоже направилась в ванную. Перед завтраком я хотела успеть поговорить с Амалией, поэтому не стала приглашать Лизею. Оставленное вчера вечером по моей просьбе легкое платье надела сама, волосы пригладила щеткой, слегка подхватила по местной моде шпильками, украшенными камешками, и вышла из комнаты. Мы с Льером обсудили, что отправим ее домой в ближайшее время, поэтому мне нужно было заранее объяснить, о чем я хочу попросить Винсента, а о чем лучше ему не говорить, чтобы мой брат случайно половину мира не разрушил, пытаясь прорваться в Аурихэйм. Остановившись у двери, хотела постучать, но услышала смех. Амалия смеется?! От неожиданности просто толкнула створку и вошла, чтобы увидеть хохочущую девушку. А рядом с ней – Ирэю. – Ваше аэльвэйрство, – улыбка рыжей сочилась ядом, – мы не ожидали вас так рано. Разумеется, не ожидали. – Оставь нас, – приказала я. Именно приказала, и улыбка Ирэи погасла, сменившись холодным бешенством. Такая перемена меня совершенно не беспокоила: по крайней мере, сейчас она была искренней – и когда прошла мимо, окатив меня ледяным шлейфом своей силы, и когда хлопнула дверью. – Амалия, что это значит? – Что? – Девушка посмотрела на меня удивленно. – Вы сейчас о чем, ваше аэльвэйрство? Глубоко вздохнув, накинула полог безмолвия и шагнула к ней. – О чем вы говорили?! Амалия пожала плечами. – Ни о чем. – Она поднялась, оказавшись лицом к лицу со мной. – Просто шутили. – Она ничего не делает просто так. – Мне стоило немалых усилий сдержаться и не повысить голос, но тон стал просто ледяным. – Что именно она тебе сказала?! Амалия вздрогнула и обхватила себя руками. – Ничего! – выдохнула девушка, в ее глазах блеснули слезы. – Не вы ли говорили мне общаться с элленари, забыть обо всем, что было?! Ну так вот я это и делаю – общаюсь! Чем вы сейчас недовольны?! Дрожь в ее голосе меня остудила или, точнее сказать, отрезвила. Я вдруг отчетливо увидела эту ситуацию глазами Амалии: я прошу ее относиться к элленари лучше, а сама набрасываюсь с обвинениями, прямо с порога, ничего толком не объяснив. – Ирэя опасна, – сказала я уже мягче. – Я приблизила ее к себе, чтобы держать на виду, потому что она неоднократно пыталась меня подставить. Из всех элленари, с которыми мне доводилось общаться, она одна из самых жестоких. Так же как и ее кузен… Я осеклась, поняв, что только что сказала. – Ее кузен! – воскликнула Амалия. – Как хорошо, что вы о нем вспомнили, ваше аэльвэйрство. Ее кузен – тот, кто заставил меня корчиться от боли, тот, с кем вы вчера явились невесть откуда под ручку, с припухшими губами и шальным взглядом! Поправьте меня, если я ошибаюсь. – Амалия, все не так просто… – Не так?! По-моему, все проще простого! – выдохнула она, из ее глаз все-таки брызнули слезы. – Вы делаете все, что вам угодно, наслаждаетесь жизнью рядом с жестоким мерзавцем, а мне отказываете даже в такой малости, как простая улыбка, – исключительно потому, что Ирэя якобы хотела вас подставить! Она сжала кулаки, словно пытаясь унять дрожь, и я покачала головой. – Тебе нужно успокоиться. – Успокоиться, – усмехнулась Амалия, хотя ее всю трясло. – Только это мне и нужно, определенно. Всякий раз вы говорите мне именно это, а потом беседуете со своей Лизеей и уединяетесь со своим кошмарным мужем. До меня вам нет никакого дела! И никогда не было! Я потянулась к ней магией, чтобы немного утешить, но Амалия, почувствовав это, резко отшатнулась. – Не смейте! Думаете, я не знаю, что вы делаете?! Да, не всегда чувствую, но мне не нужна ваша магия, и вы тоже! Меня от вас тошнит! Я не хочу превратиться в такую же безвольную куклу и мило улыбаться, когда хочется кричать! – Все сказала? – спросила я, хотя меня теперь тоже трясло. Амалия не ответила, сунув сжатые кулаки под мышки, она так сверкнула глазами, словно вобрала в них все угасшие молнии Аурихэйма. – Хорошо. В таком случае жду тебя к завтраку в саду. Если еще раз застану тебя с Ирэей наедине, сделаю соответствующие выводы. Я сбросила полог и вышла раньше, чем Амалия успела ответить. Дверью не хлопнула, правда, хотя очень хотелось, и в точности так же хотелось высказать ей все. Что Золтер взял меня силой, что я убила его и до сих пор содрогаюсь, вспоминая об этом, что он снится мне в кошмарах и по сей день. Что эта тьма, которая меня коснулась, чуть было не изменила меня до неузнаваемости, и только благодаря одному-единственному мужчине я до сих пор жива. Что я перешагнула через это все, оставила это в прошлом только благодаря Льеру, который согласился отправить ее домой. Увы, всего этого я сказать не могла, но, оказавшись у себя в комнате, от души запустила ленточку магии жизни. Котенок воспринял это как игру и вспорхнул следом, а когда на ее месте возникла бабочка, пришел в неописуемый восторг. Что касается меня, я коснулась артефакта, приглашая Лизею. Если она и удивилась тому, что я уже полностью одета и причесана, то виду не подала. Она вообще выглядела невероятно счастливой, просто сияла. – Судя по всему, у вас с Ронгхэйрдом все отлично, – заметила я. – О да. – Лизея даже не смутилась, бросив на меня хитрый взгляд. – У вас с его аэльвэрством тоже. – Из чего ты сделала такой вывод? – поинтересовалась я, стараясь не улыбаться. – Не знаю. Может быть, из того, что вчера на балу вы друг от друга не отходили? Мы и правда друг от друга не отходили, если можно так выразиться. В Энгерии пять танцев подряд даже с мужем считается непристойностью, а мы танцевали, наверное, все десять. Пока я не сказала, что у меня кружится голова и что я не уверена в том, что исключительно от танцев. Льер быстро увел меня в спальню, где мы продолжили то, что началось в лесу. – Или из того, что вы вчера внезапно исчезли, хотя просили приготовить завтрак. – Лизея подмигнула мне. – Хватит. – Я все-таки рассмеялась, искренне надеясь, что не краснею. – Я рада, – неожиданно серьезно призналась элленари. – Вы сияете, когда счастливы. – Когда счастливы, все сияют, – заметила я. – И ты тоже. Лизея не успела ответить, потому что к нам подскочил уставший гоняться за бабочкой бъйрэнгал и бесцеремонно поставил передние лапы нам на платья: одну на ее подол, вторую – на мой. – Кажется, его пора вывести погулять. – И покормить, – сказала я. – Попроси, чтобы нам накрыли завтрак в саду. Сегодня я искренне хочу его увидеть. – Тогда я просто не стану вас отпускать. А то еще потеряетесь где-нибудь по дороге… например, в кабинете его аэльвэрства. – Лизея! Она широко улыбнулась и вышла. Я снова подошла к окну, сквозь которое в спальню лился яркий свет. Представила свою комнату в Мортенхэйме: Энгерия не щедра на солнечные дни, но те, что она дарила, были невыносимо прекрасны. Моя спальня, так же как и спальня матушки, выходила на восток, и летом я просыпалась с первыми лучами солнца, счастливая и полная сил. До лета, конечно, еще далеко, но минует два месяца, и земля наполнится запахами трав и ароматом цветов. Улыбки родных, которые я помнила, отозвались в сердце светлой радостью и щемящей тоской. Смогу ли я отказаться от них, от всего, что мне дорого, чтобы быть с Льером? Смогу ли забыть тот мир, который стал моей колыбелью? Ответ прост – не смогу. Но что с этим делать, я даже не представляла. Равно как и не представляла, что делать с Амалией, после того как я застала ее с Ирэей, посвящать ее в наши с Льером планы было бы опрометчиво, если не сказать глупо. В конце концов я решила поговорить с ним об этом сегодня на прогулке, и, когда Лизея вернулась, мы вместе с котенком направились в сад. По дороге она рассказывала, что Ронгхэйрд предложил ей отправиться к водопадам, и я поинтересовалась, что это за место. – О, оно считается одним из самых волшебных в Аурихэйме, – сказала девушка. – Наравне с Аркой. При упоминании об Арке я все-таки чуть покраснела, но Лизея этого не заметила, потому что продолжила: – Там есть озеро с кристально чистой водой, окруженное водопадами. Их очень много, но они не закрывают неба, потому что разрастаются вширь. Из-за такого количества воды, а еще из-за средоточия магии там постоянно возникают радуги. Это место стало одним из первых, которое Пустота отрезала от нашего мира, но сейчас доходят сведения, что оно снова открыто и что туда можно попасть. – Пустота в тех краях полностью отступила? – Почти, – уклончиво ответила Лизея. – Но она больше не наступает, и этого более чем достаточно. – Это же не опасно? Девушка удивленно посмотрела на меня. – Вы что, за меня волнуетесь? – А что в этом странного? – Не знаю. – Она на миг закусила губу. – За меня даже мать с отцом никогда не волновались. Я не стала это комментировать, потому что в голосе девушки, обычно спокойно рассказывавшей об отлучении от рода, сейчас сквозила грусть. И еще потому, что мне вообще достаточно сложно было что-то сказать о родителях, которым нет дела до своего ребенка и до того, что своим отторжением они могут ее убить. Пока я подбирала слова, мы уже вышли в холл, тот самый, где в свое время меня поразила живая картина с рождением магии. Путь до сада не занял много времени, вскоре мы с Лизеей уже были у небольших дверей, распахнув которые оказались на островке жизни в королевстве смерти. Стены замка с этой стороны окутывал дикий виноград, густой и сочный, на нем уже наливались силой спелые ягоды. Деревья, раскинувшие густые кроны, высились вдоль дорожки, уводящей вглубь сада. Источающие аромат цветы – белые, синие, желтые – стелились ковром по земле, горели в зелени кустов, под порывами ветра кружились лепестки, срывающиеся с ветвей.