Я — маг жизни, я не умею ненавидеть, но сейчас понимаю, что рядом с ним могу научиться. — Что ж, — говорю я, — если ваш удел — брать женщин под властью чар на глазах у всех, то я ничего не могу с этим поделать. После чего возвращаюсь на стул без его помощи, даже не взглянув в сторону клятого ошейника. Меня трясет не то от пережитого, не то от осознания, что я целиком и полностью в его власти, тем не менее внешне я остаюсь спокойна. Расстилаю салфетку на коленях и дожидаюсь, пока он займет свое место. — Вы так и не сказали, чем из того, что здесь есть, я не смогу отравиться, — говорю я и спокойно встречаю взгляд, полной беспросветной тьмы. — Для людей в Аурихэйме губительны лишь плоды грига. Это яд, который убивает мгновенно. — А для элленари? Есть здесь какой-нибудь смертельный яд для элленари? — Вы нарочно испытываете мое терпение, леди Лавиния? Испытываю? Это я даже еще и не начинала. Поэтому сейчас с милой улыбкой произношу: — Ну что вы, ваше аэльвэрство. Мне просто нужно знать, чем я могу защищаться в случае чего. — Вы здесь под моей защитой, — почти рычит он. — Никто не посмеет причинить вам вред. — Да? — я все-таки рискую и кладу себе странное по виду блюдо, чем-то отдаленно напоминающее овощное рагу под соусом. — Это вы сейчас о тех, на глазах кого собирались учить меня уму-разуму, задрав мне юбки? Матушка упала бы в обморок от подобного заявления, у Золтера лишь раздуваются ноздри. Меня окатывает его яростью, как ледяной водой с неба ближе к концу осени, я же опускаю глаза и пробую кусочек. По вкусу чем-то напоминает смесь картошки с горохом, разве что более твердое и волокнистое. Понимая, что говорить со мной сейчас себе дороже, его аэльвэрство предпочитает трапезничать молча, и я целиком и полностью поддерживаю его решение. Так проходит наш первый совместный завтрак. Когда он, наконец, поднимается, чтобы отодвинуть мне стул, я интересуюсь: — Со мной была девушка. Где она? Я отчетливо помню слова Льера: «Ты пойдешь с нами, девочка?», — и ответ девушки: «Да», но сейчас несмотря на это надеюсь услышать, что она осталась в Мортенхэйме, и что последнее мне показалось сквозь пелену морока элленари. — Она в целительском корпусе. — В целительском?! Что с ней? Золтер смотрит на меня сверху вниз, и коротко произносит: — Не перенесла перехода. 7 Целительское крыло отличалось от не целительского только тем, что в нем было еще холоднее. По крайней мере, мне так показалось, пока мы на пару с его альвэрхамством шли по коридорам, а все снова стелились по стенам, я сотни раз успела пожалеть, что на мне нет шали. Никогда в жизни не жаловалась на холод, даже в стенах Мортенхэйма, многовековых, каменных, поглощающих тепло, а здесь мерзла от кончиков пальцев ног до макушки. Впрочем, возможно, все дело было в магии смерти, пронизывающей это место, или, правильнее будет сказать, являющейся его сутью? — Почему ваши целители не могут ей помочь? — спросила я. — Потому что помогать ей в Аурихэйме бесполезно. Наш мир оказался для нее слишком тяжелым. — И что, вы просто позволите ей умереть?! — холодно спросила я. — Она ничего не значит. — Для вас ничего не значит! Она — живой человек. Пока что живой. — Это не обсуждается. У-у-урод. Я сжала кулаки, мысленно досчитала до трех и так же мысленно макнула Золтера в его тьму. Раз, другой, третий. Не знаю, что чувствует элленари, которого макнули физиономией в глубинный тлен, но надеюсь, что ничего хорошего. Он остановился так неожиданно, что я чуть не споткнулась, а потом провел по стене рукой. — Здесь нет дверей, — пояснил он в ответ на мой невысказанный вопрос. — В этом крыле. — Почему?! — Большинство недугов Аурихэйма неисцелимы. Некоторые заразны. Часть из них приводит к безумию, поэтому открыть проход могу только я или целители. Всевидящий! Это целительское крыло? Это застенки! Прежде чем я успела ему об этом сказать, уже оказалась в комнате. Больше и правда напоминающей подвалы Мортенхэйма (их обожала Тереза, я же спустилась туда лишь раз, и лишилась на этот счет всякого любопытства). Окна, в комнате, разумеется, тоже не было, а источниками света являлись магические шары, парящие под потолком. Иссиня-черные искры клубились внутри, создавая неяркую дымку свечения и приковывая взгляд к Амалии, лежащей на ложе. Тянущиеся к ней со всех сторон черные щупальца окутывали тело девушки, пульсирующая в них тьма заставила ахнуть и прижать руки ко рту. — Что вы с ней делаете?! Это же… — Это не позволяет ей умереть, — отозвался Золтер. Я обернулась, но на его лице вновь не было ни единой эмоции. — Я уже говорил, что смерть и жизнь гораздо ближе, чем вы думаете, леди Лавиния. Смерть и жизнь. Прежде чем мысль успела оформиться, стена за нашими спинами разошлась, и в комнату шагнул Хьерг. Коротко поклонился: — Мой повелитель. — Как она? — Угасает. Тьма запускает ее сердце каждые полчаса. Еще ночью приходилось делать это гораздо реже. Я прижала ладони к глазам, потом снова повернулась к нему. — Пожалуйста. Позвольте ей вернуться. — Нет. — Бо… — Прежде чем вы зададите вопрос, за который мне придется вас наказать, нет. Я не боюсь, что по ее следу найдут вас. Я не боюсь, что сюда явится кто-то из вашего мира — ваш брат, или кто-то еще, в Аурихэйм не попасть без проводника-элленари. Я не боюсь, что мне придется сразиться с вашим братом, этого стоит бояться вам. Он едва пошевелил пальцами, и опутывающие Амалию путы налились силой глубинной тьмы, от которой меня бросило в озноб. — Ваша спутница не переживет повторного перехода. Ее сердце остановится, как только мы уберем тьму. А повторное пересечение границы миров расплавит ее тело. Хьерг нахмурился, я же задохнулась от ужаса. Неужели нечего нельзя сделать?! Неужели… Смерть и жизнь. Эта мысль снова ворвалась в сознание, когда я ощутила клубящуюся в углах глубинную тьму. Смерть и жизнь. Тереза запустила сердце Анри с помощью своей силы, она рассказывала об этом много лет спустя. Она вытащила его брата из самого сердца тьмы, и за это обзавелась седой прядью, отметиной Смерти. Я бессильна там, где царствует Смерть. Но я могу ее спасти там, где есть Жизнь. Пусть я не целитель, но я могу поделиться с ней тем, чем меня наградила магия. — Мне нужно в лес, — сказала я. — Есть здесь лес? Поблизости. Я смогу спасти ее. По крайней мере, сделаю все, что в моих силах. Хьерг и Золтер переглянулись, и на миг показалось, что его аэльверство стал еще темнее. — Это невозможно, леди Лавиния. Странно, но это сказал целитель. — Почему?! — Потому что вы еще не оправились после случившегося вчера. — Вы говорили, что я чувствую себя отменно! — Но это не значит, что стоит злоупотреблять магией, едва преодолев рубеж Аурихэйма.