Какой кошмарный сон! Это было первое, что я подумала. А второе — надо рассказать о нем Льеру, наверное, он должен знать, как избавиться от постоянного явления Золтера в мои сны. Как же быстро я привыкла к тому, что мы спим вместе… С этой мыслью я повернулась и поняла, что лежу одна. В платье. В том самом, в котором собиралась на завтрак. — Проснулась, Лавиния? Я подскочила на постели. Голос Золтера звучал рядом со мной постоянно, его использовал Льер, прикрывая иллюзию, но никогда он не звучал так. Холодно, жестко, пусто, как олицетворение самой Пустоты. Золтер сидел в кресле, рассматривая меня, кончики пальцев постукивали по подлокотникам. Я не сразу поняла, почему чувствую себя как под водой, а когда поняла, судорожно вздохнула: полог безмолвия был такой силы, что я едва слышала собственное сердце. — Что молчишь? Не рада меня видеть? — Где Льер?! — выдохнула я. — Который предатель, или то зверье, что ты за собой таскала? Всевидящий, он знает. Откуда он столько знает обо мне? — От Найтриш, — заметил Золтер, словно мысли мои читал. — Когда я понял, что с тобой говорить бессмысленно, обратился к ней. В отличие от тебя, она сразу согласилась мне помочь. Сразу же — не прошло и полдня. Я даже не представлял, что так сложно будет заманить тебя в комнату, где все произошло. В памяти отрывками возникали скупые факты: привязка элленари к месту смерти, узор мьерхаартан, связывающий двоих, сны… Если вся магия в нашем мире пошла от элленари, глупо было думать, что они не владеют искусством гааркирт в совершенстве. Так же, как ко мне приходил Эльгер, пытаясь прорваться из нашего мира, так же приходил и Золтер. Но я не придала этому значения. Не поверила. Потому что считала, что такого не может быть, потому что Лизея сказала, что элленари не могут вернуться из-за Грани. Как ему это удалось?! — Где Льер? — уже гораздо более жестко повторила я, поднимаясь. Внутри меня все сжималось от страха, но я если я сейчас покажу это ему, все будет кончено. Золтер точно так же поднялся, привычно возвышаясь надо мной. Сейчас, после всего, что я узнала и через что прошла, я его не боялась. Его — нет, за Льера — да. И я прекрасно понимала, что он наверняка это знает. — Ничуть не удивлен, что ты интересуешься этим мальчишкой, — хмыкнул он. — С самого начала было понятно, что он для тебя — самая выгодная партия. Короли не для тебя, не так ли? — Вы не ответили на мой вопрос. — Я отвечу на него, когда пожелаю, — жестко произнес Золтер. — А тебе лучше бы сразу понять, девочка, что играть с тобой я больше не намерен. Все, что ты узнала, все, что произошло — в том числе моя так называемая смерть, останется между нами. И пока оно так остается, Льер будет жить. Он усмехнулся. — Подловить вас было до удивления просто — вы цепляетесь друг за друга, не понимая, что это — величайшая в мире слабость. Когда Найтриш отправила тебя сюда, он, разумеется, почти сразу поспешил следом. Мне нужно было, чтобы он пришел, и он пришел. Первым делом кинулся к тебе — лежащей без сознания, вместо того, чтобы обернуться. Я мысленно похолодела, но внешне осталась совершенно бесстрастной. — Вам не привыкать бить в спину, не правда ли? — О, насчет бить в спину — это у нас с ним общее. Разве мог я подумать, что этот… юнец, — последнее он почти выплюнул. — Осмелится бросить мне вызов?! Мог ли я подумать, что он вернет тебе перстень брата, чтобы следить за тобой? Чтобы… Золтер усмехнулся, раскрывая ладонь и показывая перстень Винсента. — Защитить от меня? Я вдруг отчетливо вспомнила все, что произошло в Аурихэйме. Перстень, который Льер вернул мне, и его внезапное появление на башне, где Золтер, возможно, закончил бы то, что сделал после поражения у Арки. — Вас даже Арка не принимает! — выдохнула я. — Как думаете, долго еще вы сможете держать в секрете то, что сотворили много тысяч лет назад?! То, что именно вы разрушили этот мир? В потемневших глазах сверкнули молнии, а в следующий миг Золтер произнес: — Найтриш. Черноволосая явилась мгновенно, сияя улыбкой, за время, что мы не виделись, она успела даже переодеться. Декольте стало гораздо более глубоким, а платье облегающим. — Я так соскучилась, Тер! — выдохнула она, но тут же капризно надула губы. — Я не совсем понимаю, что здесь все еще делает… Договорить Найтриш не успела, потому что с руки Золтера сорвалась черная петля. Обрушившись на шею элленари, сдавила ее с невиданной мощью. Лицо женщины исказилось от ужаса и боли, она попыталась вцепиться в нее руками, истошно закричала. Я не успела даже вздохнуть, когда поток Смерти хлынул в нее, и спустя миг от Найтриш осталась лишь горстка пепла. — Для всех — это наказание за покушение на мою королеву, — последнее он произнес насмешливо, глядя мне в глаза. — Для тебя — урок. Так будет с каждым, кто узнает хотя бы частицу нашей маленькой тайны, Лавиния. Не считая того, что произойдет с Льером. Я покажу тебе его смерть, которую ты не забудешь до конца своей жизни. Сердце глухо билось о ребра. Один удар. Тишина. Второй. Тишина. Третий. — Ты говорила про Арку, — Золтер усмехнулся. — Но эту устаревшую дрянь я разрушу в самом скором времени. Сравняю с землей. Испепелю. Эту мерзость, которой поклонялись веками просто за то, что в нее ушла Изначальная… но даже она не сумела познать меня до конца. — У вас есть хоть что-то святое? — спросила я, стараясь не показывать охватившего меня ледяного ужаса. То, что только что было красавицей-элленари, до сих пор кружилось перед глазами, оседая на пол. — Вы уничтожили целый Двор… почти весь род элленари, из которого была ваша мать. — Не совсем так, — усмехнулся он. — Я уничтожил их всех. Свою мать я тоже убил — чтобы отец как можно скорее иссяк силой и уступил место мне. Он взмахнул рукой, и порыв силы взметнул пепел почти осевшего тлена мне в лицо. — Так я поступаю с теми, кто мной восхищается. Подумай о том, как я поступлю со своими врагами. Или с их близкими. Золтер швырнул в меня перстень, и я почувствовала удар даже через ткань платья. Перехватила кольцо Винсента, до боли сжимая его в ладони и не смея отвести от груди. Это было единственное, что сейчас держало меня. Единственное, что не позволяло просто свалиться в обморок или начать биться в истерике. — Поэтому самый лучший для тебя вариант, Лавиния, стать моей союзницей. Для всех мы с тобой счастливая пара, возродившая Аурихэйм, — он кивнул на мой браслет. — Пожалуй, тебе самое время отправиться на завтрак со своими фрейлинами, а мне — вернуться к делам. Я не пошевелилась, когда он шел мимо. Перстень Винсента впивался в ладонь, шаги Золтера эхом звучали в ушах. Только когда полог безмолвия потек по стенам, освобождая их от своей удушающей хватки, а дверь громыхнула, повторяя отчаянный рывок сердца… Я вздрогнула. — … правда, Лавиния? Я подняла глаза: Лизея смотрела на меня и улыбалась. Амалия не улыбалась, она по-прежнему выглядела так, словно на завтрак ее загнали силой, а после того, как Лизея обратилась ко мне по имени, помрачнела еще сильнее. Девушка ждала ответа, а я не знала, что ответить. Я не слышала ни ее последних слов, ни, если честно, большинства из того, о чем она говорила. После ухода Золтера несколько раз пыталась запустить поисковое заклинание, чтобы найти Льера, но искра гасла. Это значило, что его нет в замке (разумеется, Золтер вряд ли стал бы держать его здесь — учитывая, что он хочет сохранить все в тайне), но при мысли о том, где он и что с ним, мне становилось нечем дышать. Золтер подставил Найтриш, чтобы она вышвырнула меня в портал, а потом убил ее потому, что она знала его тайну. Да что там, он убил собственную мать и целый народ. Наверное, именно сейчас я осознала, что такие, как он, не остановятся ни перед чем, и впервые задумалась о заговоре с совершенно другой точки зрения. Заговор. Заговорщики. Только они могут мне помочь. Эта мысль крутилась у меня в голове, не переставая, но перед глазами все еще стояла разлетающаяся прахом Найтриш. Как мне выйти на того же Наргстрена или Ронгхэйрда? Только через Лизею. Имею ли я право ею рисковать? Рисковать, зная, на что способен Золтер. — Лавиния? — Лизея уже не улыбалась. Большинство кушаний, которые стояли на столе, остались нетронутыми. Амалия тоже ела нехотя, что касается меня, я попыталась поесть, чтобы не привлекать внимания, но на втором кусочке к горлу подкатил ком. Я поняла, что если продолжу в том же духе, еда просто вернется обратно, и лучше точно не станет. Никому. Котенок спал на месте Ирэи, и я неожиданно подумала о ней. Если бы она не ненавидела меня так сильно, могла бы помочь. Могла бы, потому что она пришла в ярость после смерти Льера, и набросилась на меня с обвинениями именно после этого. — Я неважно себя чувствую, — призналась я. — После того, что случилось — неудивительно, — отозвалась Лизея. — Ума не приложу, как Найтриш посмела…