«Да уж, верховный маг, ты ведь явно не был солдатом, откуда такая точность и организованность? Кто так тебя вымуштровал?» Я украдкой вглядывалась в лицо чародея, но оно оставалось непроницаемым, как замерзшая гладь озера. – Молока нужен литр. Заменить нельзя. Были бы идеи, меня бы тут не было, – копируя его интонации, повторила я. Илдис кивнул, кажется, удовлетворенный ответом: – Будем думать. Он развернул на разделявшем нас столе несколько свитков так, чтобы мы оба могли видеть написанное, и положил на края каждого по книге, чтоб не заворачивались. – Как насчет того, чтобы получить молоко с помощью алхимии? – предложил он. Я покачала головой: – Не пойдет. Нужен живой «продукт». – Что, если создать с помощью чар мышь размером, скажем, с козу? – Волшебник указал на один из свитков с заклинанием. – Нет. Это все из разряда магического вмешательства, не сработает, – поморщилась я. – Можно обратить в грызунов каких-то других существ, например пчел? Они живут большой колонией, получим все молоко разом. – Он вскинул бровь, гордясь собственной сообразительностью. – И снова нет – по той же причине, что и в прошлый раз. – Ну тогда я не знаю! Предлагай сама! – разозлился Алес. Любое проявление эмоций, даже злость, удивительно шло ему, обычно такому заносчивому и холодному. Я прошла по комнате к окну. Из него открывался удивительно красивый вид на окрестности. Стекло было настолько чисто вымыто, что я могла бы поклясться, что его нет. Интересно, а балкон покоев принца отсюда видно? Я наклонилась к оконному проему, собираясь опереться на стекло и… Его тут и правда нет! Я вскрикнула и уже начала было движение вниз, когда руки мага обхватили меня за талию и вернули обратно в тепло комнаты. – Умом тронулась от отчаянного положения? – Алестат встревоженно смотрел на меня, насупив брови. – Решила подставить меня, совершив самоубийство? – Стекла нет! – по-дурацки залепетала я. – Я в курсе! Это ведь моя комната, – огрызнулся он. – Но как? – Не поверишь, это магия! – хмыкнул чародей. – Ты нарушаешь собственные правила: не препираться, не поддевать, не ссориться. Я ошарашенно уставилась на окно, высвободилась из объятий волшебника и сочла за лучшее отойти подальше. Несколько минут мы молчали. Я обиженно сопела и отводила взгляд, делая вид, что размышляю над нашей миссией, но любопытство взяло верх. – Почему его нет? Маг озадаченно повернулся ко мне: – Кого? – Стекла, кого же еще? – нехотя переспросила я. – Не люблю мыть окна! – хихикнул он. – Ладно, ладно. Я создал магический заслон, чтоб сохранить тепло, когда узнал, что ты заявишься. Мне по нраву прохлада. Она напоминает о доме. Я посмотрела на него как на отмороженного идиота, каким, по факту, Алес и являлся. Но не стала уточнять, почему он предпочитает находиться в башне без окна, когда на улице кружатся мелкие снежинки. Усевшись в кресло у самого выхода, я принялась изучать кабинет мага. Мало ли какие еще сюрпризы здесь таятся, нужно подготовиться. Комната выглядела такой же аскетичной, как покои Алестата на втором этаже замка. Ничего лишнего – все строго по делу. Вдоль стен – полки с баночками и скляночками, совсем как в хижине Леэтель. Отдельный шкаф с книгами и манускриптами; стоптанный и выцветший ковер на полу, в нескольких местах прожженный неведомыми зельями; в углу – металлическая койка, почти как в тюрьме; на вешалке – несколько сменных мантий. Небогато в наше время живут верховные маги! Кабинет резко контрастировал с роскошью дворца, и это при его-то должности. Странный тип. – Что я тебе должна? – Что? – глупо переспросил чародей. – Не хочу… быть в долгу, – я чуть было не ляпнула «лишиться волшебной Силы», – ты ведь спас мне жизнь. – Ничего не должна! – Маг снова отвернулся к столу, но быстро передумал: – А впрочем, перестань меня дразнить и веди себя как подобает. И со мной, и с принцем! – Он прищурился. – Это неравноценный обмен. У одаренных волшебной Силой есть Закон Благодарности – каждое благое деяние должно быть вознаграждено, иначе Великая Мать заберет что-то в уплату долга. Алестат издал какой-то странный звук, согнулся над столом, а потом… расхохотался! Его непонятная реакция порядком разозлила, но во имя исполнения Закона нельзя было причинять волшебнику зло, хотя очень хотелось толкнуть его в незастекленное окно. – Кто? Кто сказал тебе такую ересь? – утирая выступившие от смеха слезы, переспросил чародей. Пожалуй, с меня уже хватит его проявлений эмоций. Лучше пусть остается снежным огром. – В нашей деревне был один старый лекарь со слабым магическим даром, – соврала я, – вот он-то мне и рассказал о Великом Законе. – Неудивительно, что у вашего лекаря дар был таким слабым, ведь Закон работает не так! – Прежняя печать самодовольства снова отразилась на лице Алеса. – Благое дело действительно не остается без награды, это и не для магов верно. Но Богиня ни у кого ничего не отбирает, а лишь прибавляет Сил тому, кто творит добро, не требуя платы. Я помог тебе безвозмездно, а значит, стану сильнее. – Допустим… Так ты ради этого меня спас? – недоверчиво уточнила я. Не может быть, чтоб Этель солгала мне. Видно, чародей хочет свести счеты потом, когда я буду к этому не готова. Хитер, подлец! – Конечно, нет! – возмутился волшебник. – Я просто помог. Без задней мысли. Он поспешно вернулся к изучению манускрипта. – И хватит об этом! У нас, если помнишь, есть дела. Переваривая его слова, я снова принялась бесцельно водить взглядом по кабинету Алеса. Все вокруг было предельно обезличенным. Ни одной зацепки, что же в действительности представляет собой верховный маг. Я поднялась и подошла к книжному шкафу, пробежала пальцами по корешкам, полистала пару томов. Ну хоть бы что-нибудь – роман о рыцарстве и любви или сухоцвет, затесавшийся между страниц. Я дошла до самой последней полки и уже собиралась вернуться обратно в кресло, когда на глаза попалась какая-то тросточка. Волшебная палочка? Курительная трубка? Флейта! Подумать только, отмороженный Алестат Илдис играет на флейте! Усмехаясь, я вертела находку в руках, осматривая со всех сторон, как вдруг: – Гамельнский крысолов! – я сама не поняла, что произнесла это вслух. – Что? – как попугай заладил волшебник свое односложное «что? где? кто?». – Гамельнский крысолов – дудочник! Ты не слышал эту легенду?! На город Гамельн напали полчища крыс. Грызуны настолько обнаглели, что сами нападали на собак и кошек и даже забирались в колыбели младенцев и кусали их. Отчаявшийся градоначальник пообещал щедрую награду тому, кто сумеет спасти Гамельн от напасти. И тогда в город явился дудочник. Он запросил за свои услуги столько золота, сколько сможет унести, заиграл на волшебной флейте, увел из города всех крыс и утопил их в реке. В легенде все плохо закончилось, но это как раз из-за того, что не был соблюден Закон Благодарности… моя версия Закона, – быстро уточнила я. – А нам это как поможет? – недоумевал маг. Я многозначительно перевела взгляд с него на флейту и обратно. – У нас есть дудочка и маг, а нужны нам мыши. Надо перенимать опыт поколений. – Я бросила флейту в чародея, тот ловко поймал ее на лету. – Играть-то умеешь? – Умею! – обиделся он, но тут же усмехнулся, вскинув брови: – А ведь хорошая идея. Созовем мышей, подоим их… – Маг осекся: – А доить обязательно вручную? Или тут ты не будешь так категорично требовать натуральности труда? – Посмотрим! Уж очень мне нравится идея заставить тебя доить полчище мышей. – Я нахально подмигнула Алесу. Глава 8 – И не надейся уговорить нас снова выпить эту гадость! – Король капризно кривил рот и крутил головой, уворачиваясь от ложки, полной противоядия. Я раздраженно вздохнула и воздела глаза к небу. С каждым днем состояние Его Величества улучшалось. Но чем лучше становилось монарху, тем дольше мы препирались перед приемом очередной дозы снадобья. Это превратилось в неприятный утренний ритуал и порядком утомляло. – Ваше Величество, достопочтенный и всенародно любимый король Дарин, простите за настойчивость, но я не могу уйти, пока вы не примете лекарство. Эту миссию возложили на меня жители славного королевства Брандгорд во главе с принцем Авином. Мне нельзя оплошать! – Я отвесила монарху поясной поклон, стараясь не расплескать содержимое ложки. Король удовлетворенно ухмыльнулся и хихикнул, как мне показалось, слегка кокетливо. Очень уж его забавляло раболепство. Удивительно, что человек, облеченный такой властью, оказался падок на лесть не меньше, чем какой-нибудь деревенский голова. – Ты уже неделю мучаешь нас этим лекарством, а ведь у него такое горькое послевкусие… – Монарх скорчился, изображая все страдания мира разом. «Именно поэтому подслащиваю пилюлю медовыми речами», – подумала я, старательно сдерживая раздражение. – Но снадобье помогает, Ваша Светлость. Я прихожу в ваши покои несколько раз в день и с каждым новым визитом все отчетливее вижу, как горделиво расправляются ваши плечи, как каждый ваш мускул наполняется былой силой, о которой в народе ходят легенды, – предприняла я новую попытку уломать строптивца. Уголки губ коронованной особы дрогнули. Я была близка к цели. Но чем же его добить? «Подсвечником!» – заговорщицки шепнул внутренний голос. Стоит признать, день ото дня эта мысль становилась все привлекательнее, но от столь радикальных мер придется воздержаться. Если в первые дни лечения король ломался только для вида, спустя неделю приема противоядия, набравшись сил и почувствовав себя лучше, он вошел в азарт. Приходилось изыскивать все новые и новые способы уговорить высочайшую особу проглотить содержимое одной-единственной чайной ложечки. «Да с какого же боку к тебе подойти, осел в золотой короне?!» – злилась я. Мысленно улыбнувшись внезапной идее, я продолжила крутиться веретеном вокруг Дарина.