Массивные двери большого бального зала распахнуты настежь. По обеим сторонам от входа, как изваяния, замерли гвардейцы в парадной форме. Лилась чарующая музыка. Королевский оркестр великолепен! Каждая нота, каждый звук – слажены и совершенны. Музыканты играли так, словно родились с инструментами в руках. Словно извлекать из них такие восхитительные звуки вовсе не сложно и естественно для оркестрантов. На пару мгновений я застыла в проходе, наслаждаясь мелодией, но не решаясь войти. На меня всю жизнь смотрели как на прокаженную, и я разрывалась от двух противоречащих друг другу желаний: показать всем, чего стою, и не привлекать внимания. По спине пробежал холодок. Я нервно передернула плечами и прикрыла глаза, а уже через секунду шагнула в шумные воды людского моря в зале. – Мари Аггардская, прибывшая с северных границ нашего славного государства, – громко продекламировал глашатай. Вздрогнув от неожиданности, я не сразу сообразила, что удостоилась официального представления. Понятия не имею, почему вдруг стала Аггардской. Могли бы хоть предупредить! И вообще, кому пришло в голову прибавить к имени название городка «Аггард», в котором меня едва не сожгли на костре? Интересно, эта идея принадлежала принцу Авину, считающему, что мы впервые встретились там, или можно поблагодарить верховного мага за злую шутку-напоминание о едва миновавшей участи? Все присутствующие развернулись к дверям, и на меня уставилось несколько сотен любопытных глаз. Сказать, что стало не по себе, – ничего не сказать. Хорошо, что корсет плотно стягивал и заставлял держать осанку. Соблазн ссутулиться и забиться в какой-нибудь отдаленный темный угол был очень велик. Хотелось спрятаться от изучающих цепких взглядов аристократии. Знатные дамы немедля начали переговариваться, гадая, кто я на самом деле такая и откуда взялась. – Спорим, новая фаворитка принца! – Очередная игрушка… – Интересно, сколько она продержится во дворце? Точнее, как быстро надоест наследнику? Омерзительный шепот тянулся за мной, как шлейф от ароматического масла. Вот она – жизнь при дворе Его Величества. До этого момента я была избавлена от всей этой грязи, интриг и сплетен. Уж лучше разгадывать страшные тайны покушения на короля, чем иметь дело с ядом в душах людских и отравой в речах. Невыносимо хотелось бежать прочь. Плюнуть на бал, на принца, разряженных аристократов и вернуться в свой привычный мир на болото: к травам, пиявкам, жабам и односельчанам. Бедные люди бывают грубы и завистливы, но их оправдывает то, что они часто несчастны. Богатые гораздо опаснее. Все эти правила этикета и титулы не делают их лучше, только сильнее, давая возможность причинить беднякам еще больше несчастий. Не собираюсь падать в грязь лицом на радость придворным! Я нацепила заученную вежливую улыбку и гордо двинулась к той части зала, где на возвышении красовался трон правителя Брандгорда. Недаром же тренировала эту фальшивую ухмылку несколько дней кряду. Даже стараясь максимально сосредоточиться на походке, я не могла украдкой не восхититься убранством. Бальный зал сверкал множеством огней: в канделябрах и люстрах, на фуршетных столах и даже в гирляндах из хвойных веток, украшенных шелковыми бантами и нитями разноцветных бусин. Ночь тысячи свечей оправдывала свое название! Присев в глубоком реверансе, почтительно опустила взгляд, приветствуя короля и принца, восседавшего по правую руку от отца. – Ты можешь подняться, Мари! Мы рады, что ты сегодня с нами! – благодушно проговорил монарх, повергнув в шок многих присутствующих. Вряд ли они ожидали, что Его Величество будет так любезен с «очередной фавориткой» сына. Шепот усилился, но это стало не важным, как только я подняла взор и увидела восхищение во взгляде Авина. Его глаза лихорадочно блестели, ловя каждое мое движение. И в этом он был не одинок. За спиной принца стоял верховный маг. Все это время он наблюдал за происходящим в зале, но сейчас внимание чародея принадлежало мне одной. Алестат едва заметно улыбался одними уголками губ. Не думала, что наше перемирие продлится дольше, чем совместная работа над противоядием. Я невольно перевела взгляд на руки мага, затянутые в белые перчатки. Воспользовался ли он лечебной мазью, которую я дала? Чародей стоически выдержал процесс добычи мышиного молока, хотя грызуны сильно кусались. Неужели остались шрамы? Или перчатки – просто элемент торжественного наряда? Впрочем, они очень шли к ярко-синей шелковой мантии с серебряной отделкой. С витым обручем на голове, в компании венценосных особ Алес сам был похож на принца какой-нибудь далекой северной страны. Я сделала книксен, благодаря короля за теплый прием, и поспешила раствориться в толпе. К огромной радости, никто не стремился заговорить со мной или пригласить на танец. Придворные, кажется, уже забыли о «Мари Аггардской» и были заняты обсуждением новоприбывших. – Достопочтенный Ноттиарн – посол фейри в Брандгорде, уполномоченный представитель Благого Двора, со спутницей – леди Наас из Неблагого Двора, – голос глашатая разнесся по залу. Ставший уже привычным гомон стих. Повисла напряженная тишина. Многие аристократы, стоявшие недалеко от дверей, сделали шаг назад, я же, наоборот, подалась вперед, силясь разглядеть вошедших. Я немного знала о Дивном народце. Среди односельчан ходили разные слухи: кто-то говорил, что фейри – чудовища, другие – что их ослепительная красота подобна самой Великой. Но не верь чужим речам, а верь своим очам! В деревне и обо мне говорили такое, что волосы дыбом. Сквозь толпу собравшихся невозможно было толком разглядеть фейри, но их лица, мелькавшие в проходе, казались вполне человеческими и, стоит отдать должное, крайне привлекательными. Принадлежность к Волшебному народцу на первый взгляд выдавали лишь заостренные уши. Я усмехнулась про себя: «Вот ведь наши деревенские языками чесать горазды», – но, когда Ноттиарн и Наас показались в полный рост, потеряла дар речи. Верхняя часть туловища посла была человеческой, но ноги, затянутые в узкие бриджи, ниже колена покрывала густая коричневая шерсть, а заканчивались они раздвоенными копытами. При каждом шаге посол позвякивал не шпорами, как мне подумалось сначала, а серебряными подковами, инкрустированными крупными драгоценными камнями. Спутница его тоже походила на человека только выше бедер. Нижняя часть ее тела представляла собой змеиный хвост, покрытый гладкой и блестящей чешуей. «Так лоснится. Видно, недавно линяла», – совершенно невпопад подумалось мне. Чешуя женщины-фейри была ее лучшим украшением. Ни одно расшитое платье, ни одна драгоценность не искрилась в свете сотен свечей так, как сияла каждая пластинка ее сине-зеленого хвоста. Меня одновременно охватили ужас и восторг. Какая пугающая красота! И все это в сочетании с точеным лицом, большими миндалевидными глазами того же оттенка, что и чешуя, и иссиня-черными волосами. Она была бы неотразима, если бы не тонкие губы в ниточку и жестокий взгляд. – Впервые видишь фейри? – раздался из-за спины знакомый голос. – Умеете вы, гвардейцы, подкрадываться быстро и бесшумно! – ахнула я от неожиданности. – Привет, Норн. Давненько не виделись. Я уже почти забыла, что ты не немой! – поддразнила я командира личной охраны принца. Гвардеец нахмурился, но всего через мгновение уголки его губ дрогнули в легкой полуулыбке: – Каюсь, заслужил! Здравствуй, Мари. Его Высочество просил составить тебе компанию. К тому же помню твою просьбу быть поприветливее. Вряд ли тебе здесь комфортно. – Тут ты прав, – пришлось признать, я не создана для шумных пирушек и балов, – и да, фейри я действительно вижу впервые. Они все… такие? – Высшие – джентри – все. Внешне Дивные очень красивы, но их красота всегда омрачена каким-нибудь изъяном. Я украдкой глянула на посла и его спутницу и едва успела отвести взгляд, чтобы не встретиться с ними глазами. Вытянутые кончики ушей уже можно было причислить к изъяну, но то, что предстало перед моим взором, претендовало на более громкое название. Впрочем, фейри явно ничуть не стеснялись. Их распущенные волосы, прихваченные на затылке парой прядей, открывали уши, подчеркивая их нечеловеческую форму. А каффы, соединенные с серьгами несколькими тонкими цепочками, еще больше привлекали внимание. Среди людей, особенно небогатых, мужчины редко носили сережки. Разве что кто-то из знати баловался, да разбойники обозначали так свой воровской статус. Но уши посла были проколоты от мочки до самого острого кончика. При каждом его шаге украшения подрагивали и мелодично звякали. В этом звуке было что-то волшебное. – Раз уж ты сегодня на удивление общителен, может, расскажешь о Дивных что-нибудь еще? До меня доходила людская молва и обрывки легенд, но к такому я оказалась не готова. Норн как будто собирался с силами перед непривычно длинной тирадой. Он вздохнул полной грудью и заговорил: – Отец рассказывал, что изъян фейри – напоминание о темной стороне. Их красота кажется божественной, но на земле нет места совершенству. Всегда есть теневая сторона. Обычно они не выставляют свои особенности на всеобщее обозрение. А эти, видать, хотят подчеркнуть, что они – фейри. Простонародное «видать» аж обожгло. Так не вязалось разговорное словцо с поэтическими философствованиями до этого. Я задумчиво взглянула на Норна. А ведь он наверняка внебрачный сын какого-нибудь вельможи. Такой молодой, а уже капитан. Да еще и глава личной охраны принца. Вот и сплелись в его речи обороты отца и словечки матери. Чистокровные дворяне редко идут в солдаты. Аристократам привычнее, чтоб прислуживали им, служить сами они не рвутся. Вот, значит, почему Норн немногословен – не хочет выдавать свои тайны, подпускать слишком близко. Знания даруют власть над человеком. Я улыбнулась собственным мыслям. А не так уж плохо деревенская девчонка разбирается в дворцовых хитросплетениях. – Спасибо, Норн! – Я положила руку на плечо гвардейца в знак благодарности и ободрения, мысленно добавив: «Не смущайся! Мне можно доверять». Тот улыбнулся более открыто, но тут же виновато потупился: – Ты извини, на танец пригласить не могу. Я ведь на дежурстве. Велено следить за происходящим. – Он растерянно повел плечами. – Ничего, капитан, тебя есть кому подменить! Я вздрогнула от неожиданности. И оборачиваться не нужно, чтоб понять, кому принадлежит этот голос. Принц предстал перед нами во всем своем великолепии, сверкая особенно широкой улыбкой. «Знает ведь, красавчик, как хорош!» Я невольно залюбовалась престолонаследником, одетым в бархатный камзол. Одеяние напоминало парадный мундир, на груди красовалась фиолетовая наградная лента. Традиционный королевский пурпур присутствовал и в ордене, приколотом к ней. Уж не знаю, за какие такие заслуги перед страной принц был награжден, но, право слово, украшение было достойно короля. Авин протянул мне руку, приглашая на вальс. Вряд ли ему положено танцевать с простолюдинками, но ведь мы условились держать мое происхождение в тайне от короля и знати. Я затравленно огляделась. Как и боялась, все взгляды были прикованы к нам. Несмотря на многочисленные занятия с балетмейстером, я колебалась. Одно дело – наступить на ногу преподавателю танцев, а совсем другое – отдавить мысы новеньких замшевых туфель принца. Явно наслаждаясь произведенным впечатлением и моим замешательством, Авин ухмыльнулся еще сильнее. В его глазах блеснули озорные огоньки. Была не была! Вложив руку в протянутую ладонь, я позволила увлечь себя в центр зала. – Я уж было подумал, ты откажешь. – Авин сощурился и лукаво подмигнул. – Была такая мысль! – призналась я. – Честно говоря, я до сих пор не уверена в правильности своего решения. Я постаралась быстрее свернуть разговор, чтобы сосредоточиться на музыке и движениях. Раз, два, три. Раз, два, три. Попасть в такт оказалось не так уж сложно, но я никак не могла приноровиться к ширине шага наследника престола. Пожилой балетмейстер был ниже его высочества, и мне стоило большого труда подстроиться. – Вот как… Бессовестный дворянин сделал лишний шаг. Сбившись со счета, я споткнулась и, влекомая его движением, стала заваливаться налево. Юноша ловко подхватил меня и закружил, делая вид, что это заранее спланированная фигура танца, а не моя оплошность. Я не знала, благодарить кронпринца или злиться за то, что ошиблась по его вине. Промедление оказалось слишком долгим, и пришлось оставить противоречивые эмоции при себе. – Ты прекрасно выглядишь сегодня, – сказал Авин, привлекая меня ближе. – Только сегодня? – шутливо возмутилась я. – Кстати, у меня еще не было возможности поблагодарить вас за подарок. Спасибо! Платье просто восхитительно! – Платье и правда красивое, хоть я и не очень люблю синий цвет. Но о каком подарке ты говоришь? Я едва не оступилась вновь. Не любит синий? Тогда почему прислал платье именно этого цвета? И что значит «о каком подарке»? Взгляд скользнул по залу и выхватил из общей массы фигуру верховного мага. Алестат не сводил глаз с нашей пары. Он стоял, скрестив руки на груди, а на манжетах шелковой мантии, синей, как дельфиниум, искрились серебряные снежинки. Не может быть! Зачем чародею дарить мне бальное платье? В благодарность за чудодейственную ранозаживляющую мазь? – Танец с вами – настоящий подарок! – выпалила я первое, что пришло в голову. – Всегда пожалуйста, – промурлыкал он. История с волшебником не давала покоя. Но сейчас, в объятиях наследника престола, не время было думать о причудах мага. Пытаясь отвлечься, я перевела взгляд на орден на груди принца. Смотреть в лицо Авина было опасно. Находясь так близко, чувствуя его руку на талии, я рисковала забыть как дышать, если встречусь с ним глазами. Тут уж не до танцевальных па. Орден искрился на свету. Каждая грань драгоценных камней отбрасывала крошечные искорки бликов на мое платье, на наши соединенные руки, на его шею. «Так-с, кажется, ты увлекаешься, Мариэль!» – одернула я себя в лучших традициях Лисгерна, поспешно возвращаясь к созерцанию драгоценности. Пурпурная сердцевина по краям отливала серебристым, голубым и зеленым. Волшебно! Вполне возможно, в ордене действительно таилась какая-то магия. Я чувствовала, что он излучает энергию. Может быть, это накопившая Силу фамильная ценность, а может, и зачарованный защитный талисман. Следующий ряд образовывали два скрещенных равносторонних квадрата, сложенных из четырех фиолетовых и четырех бирюзовых кристаллов. От центра во все стороны расходились жемчужные и алмазные лучи разной длины. Звезда – искусно сделанный переосмысленный символ Богини. К этому украшению точно приложил руку кто-то ведающий. – Красивая вещица, не спорю, но я все же смел надеяться, что хоть раз за вечер сумею перехватить твой взгляд. Не лишай меня удовольствия, прекрасная спасительница короны. – Принц прижал меня к себе чуть сильнее, чем этого требовал танец. Я зарделась. Не от слащавого комплимента, а от жара его прикосновений. – Вы слишком добры, мой принц. – Я поспешила перевести тему: – Орден действительно прекрасен! Он изображает один древний символ, и я задумалась, сознательно ли ювелир использовал его или же это случайность. – В твоем исполнении мне больше нравится слышать «мой принц», чем долгие заумные речи, – перебил Авин. Я замолкла и насупилась. Очень хотелось поспорить. Сказать ему, что красота увянет, осыпется прахом, а мысль – вечна! Но разве станет он слушать? Только отмахнется. – Не будьте так поверхностны, мой принц. Последние звуки вальса прокатились по залу и утонули в гомоне придворных. Мы поклонились друг другу, благодаря за танец. Я собралась было вернуться к наблюдению за происходящим в немногословной компании Норна, но престолонаследник не выпустил мою ладонь из своей. Он кивнул, приглашая следовать за ним, и направился к выходу на балкон. – Ваше Высочество, в разгар зимы дышать свежим воздухом после танца – не самая удачная идея, – попыталась я образумить сумасброда. Авин и не думал останавливаться. – Я не одета! – запротестовала я, замерев как вкопанная. Ничего не говоря, принц подхватил меня на руки и вынес на балкон. К моему искреннему удивлению, снаружи было лишь чуть свежее, чем в зале. – Но как?