– Об Алестате. – Опять за свое? Ты гуляешь в зимнем саду с самым завидным женихом королевства и при этом расспрашиваешь о придворном чародее? – Пылу у юноши явно поубавилось. – Ладно, что конкретно тебя интересует? – Если он служил еще при покойной королеве, что поддерживает его юность? Или на самом деле он глубокий старик, а видимая молодость – морок? И почему он не женат? Последний вопрос сорвался с языка прежде, чем я успела его осмыслить. Брови Авина поползли вверх, но спустя мгновение он нахмурился. – У меня нет ответов на первые два вопроса. Думаю, об этом стоит поинтересоваться у самого Илдиса. Что до последнего… Уж не увлеклась ли ты волшебником за моей спиной, Мари? Спрашивать о личной жизни мага сразу поле поцелуя со мной – это, знаешь ли, любого мужчину заставит занервничать. Он испытующе уставился на меня, и этот взгляд жег сильнее каленого железа в пыточной замка. А она – пыточная – во дворце имелась. Вспомнив о жуткой комнате, в которую случилось забрести на днях, я невольно передернулась. Впрочем, мне повезло, и этот жест наследник престола трактовал по-своему. – Вот и меня в дрожь бросает от мысли о том, что тебя может заинтересовать Алес. Он не был женат и вряд ли вообще когда-то влюблялся. Кажется, женщины его интересуют только в качестве потенциального объекта для сожжения на очищающем костре. При упоминании казни я задрожала пуще прежнего. Алестата действительно нельзя было назвать дружелюбным, да еще сговор с фейри, но как же подаренное платье? Эта тайна так и не отпускала меня. – Но вы говорили, что маг прибыл во дворец в свите вашей матери. Неужели среди приближенных королевы мог затесаться женоненавистник? – Чародей был искренне предан матушке, в этом я уверен. Но доброжелательностью к дамам никогда не отличался. Возможно, его переклинило из-за гибели королевы или после сражений против отступниц. Война многих изменила. Хотя не мне об этом рассказывать, ведь спустя без малого двадцать лет ты едва не погибла из-за суеверного страха перед ведьмами. В народе эти старые раны нескоро закроются. Не будем об этом! Мне гораздо больше нравится говорить о нас. Даже если ты слушаешь через раз. Авин с легкостью вернулся к беззаботной болтовне, оставив горькое послевкусие недосказанности, вперемешку с догадками, одна нелепее другой. Оранжерея утопала в солнечном свете. Небо было настолько ясным, что, казалось, повеяло весной. По скатам прозрачной крыши одна за другой стремились струйки талого снега. Сквозь оттаявшее стекло лучи пригревали сильнее. Я приходила сюда почти ежедневно, и знакомые садовники впускали без лишних вопросов. Гулять по островку лета в самом центре все еще убеленной снегами столицы – особое удовольствие. Но не это было моей целью. В глубине вечноцветущего сада, за аккуратно подстриженными кустами бирючины, в тайном уголке росла молодая крапива. Всю ночь накануне я не могла уснуть. Виной тому – новолуние. Едва различимый месяц наметился на бледном небе незадолго до рассвета. В памяти всплыли слова Этель: «Собирать крапиву нужно взрослую и здоровую, да лучше на молодой луне. Тогда она в самую Силу входит». Чуть не до слез жалея о своем золотом серпике, оставленном в хижине Леэтель и, вероятно, потерянном навсегда, я загодя раздобыла ножницы. Маловаты они, конечно, рукодельные, но и такие сгодятся. Не подобает травнице ожогов от крапивы бояться. Да и вообще, это полезно. А чтоб Авин ничего не заметил при встрече, надену подаренные шелковые перчатки. Пролезая между веток живой изгороди, я забыла о предосторожности. Так сильно было желание проверить, цела ли моя холеная жалюга. Быстрым шагом приблизилась к апельсиновому дереву. Ленточку с него я уже сняла, ведь дорога до боли знакома. До боли – потому что я каждый раз умудрялась царапаться о ветки бирючины. Словно упрямый куст пытался помешать незаконному проникновению во владения мага. Верхушки крапивы стали заметны уже издали. Они призывно покачивали крупными листьями. Зацвела, услада глаз моих. Я подбежала и ласково коснулась молодой жгучей зелени. Кусачая уродилась, но это только в радость. Кто боится крапиву, тому она не поможет! Наклонившись, я принялась старательно кромсать ножницами толстые волокнистые стебли. Миниатюрные ножнички едва не трещали от натуги. Вот какая мощь выросла! Вырывать с корнем нельзя, так растение связь с землей теряет. В спешке сдула с лица непослушную прядь, лезущую в глаза. Связав шпагатом три стебля, я не без усилия разогнула затекшую поясницу и с удовольствием потянулась. Предвкушение скорой победы теплом разлилось по телу, отдаваясь отчаянным покалыванием в пальцах. Я так преисполнилась этим чувством, что не с первого раза обратила внимание на деликатное покашливание за спиной. Которое, впрочем, с каждым разом звучало все менее деликатно. – Может, объяснишь, что ты тут забыла, Мари? Меня бросило в дрожь, когда я узнала голос. Алестат! Поймал с поличным! И с чего я решила, что он не приходит в свой сад? – Ну… это… вот… – промямлила я, развернувшись и в ужасе оглядываясь по сторонам в поисках оправдания. – Я сюда случайно забрела. Такой уголок нетронутый, как в родной деревне. Крапиву вот увидела. Дай, думаю, наберу. Ей знаешь как хорошо волосы ополаскивать? Милое дело! – А… А-а-а-а-а! – недоверчиво протянул верховный маг. – Вся эта лирика хороша, только этот «нетронутый уголок» – моя тайна. И я бы предпочел, чтоб это таковым и осталось. – Так вот кто тучку-умницу наколдовал! То-то в других частях оранжереи таких не было. Твоя магия за порядком следит? – Я наигранно весело подмигнула волшебнику. Чародей на уловку не повелся и хмуро процедил: – Да! А теперь, пожалуйста, будь добра вернуться в общую часть. Я пришел сюда побыть один. – А тебе мало одиночества в башне? Ты же у нас и так не сильно компанейский, – неловко хихикнула я, пятясь в сторону прохода в живой изгороди. Вопреки моему желанию разрядить обстановку, Алестат нахохлился еще сильнее и легким магическим пассом придал мне ускорение. На этот раз сторожевая бирючина радостно раздвинулась и исторгла меня из тайного садика. Отряхнувшись и негодующе посмотрев туда, где за невидимой завесой прятался волшебник, я показала кустам язык и гордо пошла по мощеной белой дорожке в глубь оранжереи. Такое жестокое выдворение порядком разозлило, но, почувствовав в руке жгучие стебли жалюги, я мигом отошла. А ведь эта стычка мне только на пользу. Заварю «чайку» с розовыми лепестками и крапивой и пойду в логово врага, в башню – мириться. Может, Алестат и вредный старик, но выкинуть меня из незастекленного окна башни он не решится. Слишком много свидетелей. Вот и план созрел! Я поморщилась и сунула порезанный палец в рот. Одна капля крови, а как болезненно. К смеси листьев в заварочном чайнике добавились дольки апельсина и та самая злополучная алая капелька, ради которой мне пришлось надрезать мизинец. Сбегав с чайничком на кухню и залив полученное зелье крутым кипятком, я поспешила обратно. Всего через час напиток будет готов. Кроме основного свойства, указанного в названии, у любовных зелий есть еще одно. Что бы в составе ни было намешано – хоть вода, омывшая волосы чаровницы, хоть сушеный имбирь, хоть тертая поганка, – напиток всегда имел сладкий, дурманящий аромат. Говорят, и на вкус он потрясающий, но я предпочла не проверять. Ингредиенты зелья вполне съедобны, доступны и даже пригодны для заваривания без всяких ритуалов, но эффект обещался неплохой. Чем сложнее рецепт – тем сильнее приворот. Но мне-то любовь мага не нужна, лишь бы симпатией проникся да напряжение ушло – дальше разберусь. И без того пришлось приложить немало усилий. Это тебе не неторопливая ворожба в лесной глуши. Я мысленно перечислила правила работы с подобными составами. Крапива всем критериям соответствует. Луна в фазе роста. Сегодня пятница – благоприятный день. Плюс все время, пока готовился напиток, мысли мои были обращены к Алестату. Да что там, я о нем и без зельеварения слишком часто думаю. Чего только стоит последнее свидание с принцем Авином! Но это все мелочи. Самое трудное впереди! Мало того что предстоит как-то уговорить мага выпить со мной «по чашечке чая», совершенно необходимо, чтобы мы оба при этом были в хорошем расположении духа. Илдис вообще бывает в настроении? На ум пришла его вечно напряженная фигура, словно вытесанная из гранита, и жесткое выражение лица со сжатыми в нитку губами. Задача не из легких, прямо скажем. Но даже если все пройдет по благоприятному сценарию, на этом мои мытарства не окончатся. Эликсир не действует на расстоянии. Исполнитель ритуала и объект ворожбы должны часто видеться. А значит, мне придется – о, ужас! – регулярно искать встречи с чародеем. Иначе чувства не проснутся. И делать это нужно ненавязчиво, так, чтоб не вызвать подозрений ни у мага, ни у ревнивого принца, ни у слуг. Расставив на тиснутом с кухни подносе чайные пары из тончайшего фарфора, заварник с зельем, несколько пиал с джемом и медный чайник с кипятком, я пошла в башню мага. Подъем по крутой лестнице занял намного больше времени, чем обычно. Сосредоточенно переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, я нашептывала заговор: Душа к душе и сердце к сердцу, Я заклинаю небеса, Пусть зелье мне откроет дверцу, Пускай свершатся чудеса. Пусть недруг воспылает страстью И ненависть взрастет в любовь! Над ним пусть обернется властью Пролитая в напиток кровь. Пока мы рядом, застит очи Ему сей заговор простой, И у влюбленного нет мочи Обезоружить мой настой. Для активации эликсира перед самой подачей его необходимо настроить и наполнить Силой. Надеюсь, моих познаний в магии хватило, чтобы сделать все правильно. Медленно выдохнув и нацепив заискивающую улыбку, которую я тренировала перед зеркалом последнюю неделю, я постучала в дверь кабинета волшебника. – Кто смеет отвлекать верховного мага Его Величества от работы? Возглас Алестата заставил стены вздрогнуть, а меня – растерять немалую часть самообладания. Усиливать громкость голоса с помощью чар – такая показуха. Нелепо! Но эффективно. – Это Мари. Алестат, я хотела поговорить с тобой. С минуту из-за двери не доносилось ничего, потом ухнуло: – Уходи! Я занят! Да что ж ты такой недотрога, глыба ледяная?! Подавив вскипающее возмущение, постучала снова. – Алес, по правде сказать, я пришла извиниться… Молчание. – …а еще принесла чай со сладостями, – наудачу забросила я удочку. Видимо, чародей старательно взвешивал все за и против, но не успела я досчитать до двадцати, послышалось: – Так и быть. Входи! Я радостно толкнула дверь коленом, но она не поддалась. Еще одна попытка. Только чуть слышно скрипнули петли. Эта дверь вообще внутрь или наружу открывается? Оглядевшись, с досадой отметила, что поднос поставить некуда. Попробовала поддеть ручку локтем. Потянула ее на себя, зацепив мизинцем, но массивная дверь не поддалась. А вот зелье и кипяток в чайниках угрожающе заплескались. Нервно сглотнув, беззвучно выругалась: «О Великая, за что ты посылаешь на мою долю так много испытаний?» С трудом смирив гордость, я поскреблась носком туфли. – Алестат, открой дверь, пожалуйста! У меня в руках поднос и… Дверь тут же отворилась, едва не выбив у меня ценную ношу. Судя по скорости реакции, волшебник все это время стоял с той стороны и ждал, переступлю я через гордость или нет. Не исключу даже, что с помощью магии он мог наблюдать, как я корячусь.