– Значит, ничего! Предположим, что помыслы Элиаль чисты и она просто влюблена в принца… Судя по дружному вздоху, эту мысль мы с альрауном отмели единодушно. Закат за окном давно сменили яркие звезды, а наше расследование не продвинулось и на мышиный хвост. Первый из отведенных дней подошел к концу. Заклинание никак не дается. Я тренируюсь уже несколько часов. Раз за разом рисую магический круг. Ошибаюсь. Вытираю его с пола мокрой тряпкой. Застирываю ткань в ледяной воде. Я давно умею подогревать ее, но отец запрещает это. Он говорит, что холод дисциплинирует, что так я быстрее добьюсь результата. Но ничего не выходит, а руки уже покрылись цыпками и болят. Сую треснувший палец в рот. Ранка пустяковая, но кровоточит и не дает нормально сгибать сустав. Беру мел и снова начинаю вычерчивать круг. Закончив, распрямляю спину и ненароком выглядываю в окно. Снег кружится крупными хлопьями. Намело высоченные сугробы. Все деревья укрыты белым покровом. Воцарилась зимняя сказка. Вижу, как знакомые ребята строят ледяной форт и перебрасываются снежками. Соседские дети – брат с сестрой – лепят целую армию снеговиков. Больше всего на свете мне хочется туда, к ним. Больше всего на свете мне нужно, чтоб получилось это заклинание. – Опять прохлаждаешься? Отшатнувшись от окна, боюсь повернуться к отцу лицом. Слышу это по голосу, он в гневе. – Ты ничтожество! В твоем возрасте я уже мог управлять стихией, а ты до сих пор круг ровно нарисовать не в состоянии. Злость перерастает в тихую ярость. Отец не кричит, почти шепчет. В таком состоянии он страшен и даже опасен. Медленно разворачиваюсь, стараясь не провоцировать агрессию. Носком сапога отец затирает магические символы, втаптывает в пол работу нескольких часов. – Прости! Я все вытру и переделаю, – выпаливаю я, бросаясь к ведру с водой и тряпке. Ударом ноги отец отбрасывает ведро. Ледяная вода окатывает меня с ног до головы. Дрожу не от холода – от страха. Отец уже подле меня, заносит руку для удара. Зажмуриваюсь и втягиваю голову в плечи. – Элиас! Мама хватает меня и сжимает в объятиях. Слышу звук удара, но не чувствую боли. Резко открыв глаза, вижу одинокую слезу, дрожащую на маминой щеке. Как раз на том месте, где расплывается алыми разводами будущий синяк. – Ты нарушил данное слово, Элиас! Нашей сделке конец! Мама говорит едва слышно, но я вижу, как гнев в глазах отца сменяется ужасом. Она поворачивается ко мне, обнимает крепче. – Помни, я всегда буду тебя любить! Прости! Тебе там нет места, не сейчас… Я не понимаю. Прижимаюсь сильнее, но словно проваливаюсь в туман. Там, где только что были ласковые руки, лишь облачко пара, как то, что вырывается изо рта на морозе. Мама ушла! Растаяла в воздухе. В комнате только я, отец и его всепоглощающая ненависть, ставшая почти осязаемой. Бегу к окну, но мамы на улице нет. Путь к двери преграждает отец. Я в ловушке! В стекле отражается испуганное лицо мальчика, обрамленное снежно-белыми волосами, – мое лицо. Отец бросается ко мне: – Алестат! Просыпаюсь от собственного отчаянного крика. Алестат! Этот несчастный ребенок, так часто приходящий ко мне во сне, это холодный и самоуверенный верховный маг. Уже бывший. Что, если в тот момент, когда я проникла в мысли чародея, часть его воспоминаний просочилась ко мне? Я содрогнулась. Вот, значит, каким было твое детство, злой волшебник. Тогда понятно, почему ты вырос… таким. Я резко встала с кровати. Не время залеживаться! Пусть даже неизвестно, представится ли еще возможность поваляться в теплой постели. Потянувшись до хруста в суставах, сбросила последние остатки сонливости. Вальдар продолжил лежать на одеяле пузом кверху, не обращая внимания на мои метания по комнате. – Эй, пора вставать, Ал! Я потрогала мохнатое брюхо, за что тут же была покусана. Барабаня задними лапами по моей руке, альраун скосил глаза. Поймав неодобрительный взгляд, он неохотно выпустил добычу. Потирая расцарапанное запястье, я укоризненно процедила: – Все бы тебе в игры играть, а ведь у нас полно дел. Расследование само себя не проведет. Не стоит ожидать милости от судьбы, когда имеешь дело с таким хитрым противником. Одна ниточка уже оборвалась. Элиаль слишком умна, чтоб позволить подловить себя. Все действия самозванки продуманы и последовательны. Но и у нее должно быть слабое место. Пора нанести визит принцу. Караульные воззрились на меня с неодобрением. И угораздило же попасть на тех же солдат, которые вчера дежурили у главного зала! Виновато улыбнувшись, я спросила, у себя ли Его Высочество. А получив утвердительный ответ, уточнила: «Один?» Вряд ли Авин ждал моего прихода, но, по крайней мере, выдалась возможность поговорить наедине. Оказавшись в покоях принца, я, как и вчера, присела в глубоком реверансе. Привычным книксеном тут не отделаешься. – Здравствуйте, Ваше Высочество! Прошу простить за беспокойство. – Можешь подняться, Мари. Беспокойство – это единственное, за что ты хочешь извиниться? Непривычная холодность в его голосе окатила, как ледяная вода из ведра. Образ сам собой всплыл в сознании, но я отогнала его. – Я виновата! Вы правы, мой принц, – прощупывая почву, обратилась к нему, как и раньше, – правы во всем! Не знаю, могу ли молить о снисхождении. Чувства затуманили разум. Но поверьте, моя преданность короне неизменна! Не смею просить дозволения остаться в замке. Я пришла лишь попрощаться с вами и пожелать счастья со вновь обретенной возлюбленной. Авин, кажется, весь обратился в слух. Он неотрывно смотрел на меня – то ли не веря ушам, то ли ища подвох. Но с каждым следующим предложением лицо юноши преображалось. Его привычная доброжелательность начала возвращаться, а на губах появилась тень улыбки. – Я ревновала и боялась, что появление Элиаль – уловка заговорщиков, что девушка самозванка и может обидеть вас. Но если мой принц уверен в ней, как я могу сомневаться? Самая изощренная ложь всегда основана на правде! Мне неприятно было обводить возлюбленного вокруг пальца, но ведь это ради его блага. Чуть поиграть на самолюбии, сдобрить обман крупицами истины и приправить их словами, которые он жаждет услышать. О, эта смесь – самое зловещее из моих зелий. Но действует безотказно! – Спасибо! – Авин вздохнул с облегчением. – Наша ссора не давала мне покоя. Я тоже виноват перед тобой: запутал, вскружил голову, играл на чувствах, пытаясь забыть Элли. Он подался было вперед, распахнув объятия, но тут же отстранился: – Извини, мне больше нельзя вести себя так легкомысленно. Я помолвлен. – Рада, что мы помирились, ваша милость! – Увы, отменить изгнание я не могу. – Он помрачнел. – Элиаль считает, что мы с тобой слишком близки. Она не хочет делить меня ни с кем. Принц виновато улыбнулся и развел руками. – Не смею вставать на пути у вашей судьбы, Ваше Величество. Столько сил потрачено на поиски таинственной незнакомки. Счастье хрупко! Нельзя подвергать его испытаниям. – Прости, что не ответил тебе взаимностью! – О мой принц, я мечтаю о такой жизни, в которой безответная любовь будет самой большой моей проблемой! Юноша усмехнулся и замолк. Я испугалась, что на этом разговор закончится, а он так и не сообщит мне ничего полезного. Но, помолчав, кронпринц продолжил в порыве откровенности: – Знаешь, это чудо! Я ведь уже потерял надежду. Прошло так много времени. Почти полгода одна поисковая группа сменяла другую. Не было ни единой зацепки, ни следа. В какой-то момент показалось, что мы не там ищем, что эта затея обречена. И вдруг Элли сама вышла к отряду. Норн доложил, что поначалу даже не поверил девушке, но перстень с королевской печатью убедил его. А уж когда она надела то самое платье… – Принц пожурил меня, пригрозив пальцем. – Разве не само провидение вернуло мне утраченное? Престолонаследник мечтательно лепетал что-то еще насчет благословения и силы истинной любви, но я уже не слушала. Норн! Конечно! Именно капитан личной охраны принца возглавлял отряд, чудом нашедший незнакомку. Если кто-то и может что-то прояснить, то это Норн Витгунд. – Рада за вас, мой принц! Об истинной любви можно слушать вечно, – дождавшись перерыва в его тираде, я почтительно поклонилась и вновь присела в реверансе, – но у меня осталось мало времени на сборы. Авин кивнул, замялся, но удерживать не стал. Выходя из покоев, бросив на принца последний мимолетный взгляд, я отметила нездоровый блеск в его глазах. Неужели действительно приворот? Я отогнала навязчивую мысль. Этот вариант будем прорабатывать потом. Сейчас нужно навестить гвардейского капитана. К моему удивлению, в казарме Норна не было. Знакомый солдат подсказал, что он, скорее всего, на конюшне. Неужели офицеры здесь сами ухаживают за лошадьми? А конюхи на что? Наводка оказалась точной. Я обнаружила гвардейца в стойле его вороного коня. Он медленно водил по крупу скакуна скребницей, задумчиво уставившись в пространство. – Добрый день, капитан. Можно отвлечь тебя на пару минут? Мужчина вздрогнул. Кажется, он ушел так глубоко в себя, что не заметил моего приближения. – Здравствуй, Мари! Да, конечно… Извини, я сегодня немного рассеянный. – Хорошо, что только немного, – по-дружески поддела я гвардейца. – Не думала, что найду тебя здесь. – Я тоже не ожидал встретить тебя на конюшне. О чем ты хотела поговорить? Есть какие-то новости? Опасения? Судя по тому, как взбудоражило юношу мое появление, и по его вопросам, я пришла по адресу. – Хотела попрощаться. К исходу завтрашнего дня я должна покинуть замок. Норн насупился. – Мне доложили. Во дворце слухи распространяются быстрее, чем пожар по сухостою. Если не секрет, почему ты впала в немилость? Хотелось бы узнать из первоисточника. – Я имела неосторожность высказать сомнения насчет новоиспеченной невесты принца. Чем это оказалось чревато, ты уже знаешь, – уклончиво ответила я, прощупывая почву. Норн невесело усмехнулся: – Не прикуси я вовремя язык, завтра сопровождал бы тебя.