С трудом отвожу взгляд и отворачиваюсь от окна. Как же надоело! Этот холод. Одиночество. Бесконечная магическая практика. Раз за разом. Чтоб каждое движение дошло до автоматизма. Чтоб не нужно было даже произносить заклинания вслух. Сын великого волшебника, наследник колдовской династии. Не-на-ви-жу! Медленный выдох. Закрываю глаза. «Представь вечную мерзлоту. Она непоколебима, ничто не трогает ее! В этом – сила!» – слышу в голове ЕГО голос. Нет эмоций, желаний, нет страха. Боли нет! Только холод. Ничто не растопит его. Пока я ничего не чувствую, я неуязвим. Этот проклятый, спасительный холод внутри. И никто больше не причинит вреда… Пара шагов в сторону входа еще до того, как раздается стук. Первый порыв – открыть. Одергиваю себя. Даже если руки заняты, ОН просто распахнул бы дверь с помощью Силы. Кто? Прикрываю глаза. Мысленно тянусь за порог. Двое? Нет, трое! И повозка или даже… карета? Запряжена парой лошадей белой масти. Не светло-серой, а именно белой. Редкость! Ловушка? Проверка? ОН вполне мог придумать что-то в этом роде. Повторный, более настойчивый стук выводит из раздумий. Тянусь к ручке, но вовремя успеваю опомниться. Где зеркало? Заглядываю в серебристую гладь с потрескавшейся по краям амальгамой и кривлюсь от отвращения. Я так похож на НЕГО. Он мог бы гордиться… Если бы не изъян, который напоминает о ней. О моей матери! Медленно провожу ладонью по голове, нашептывая заклинание. Стук становится нетерпеливым. Хмурюсь. Гнев поднимается из глубины сознания. Выпроводить. Наслать буран. Погрести под снегом вместе с каретой. Заморозить. Погубить! В перстне, единственном, что осталось после ее ухода, бушует ураган. С вежливой улыбкой открываю дверь прежде, чем незнакомец постучит вновь. Он так и замирает с поднятой рукой, изумленно воззрившись на меня. – Чем обязан неожиданному визиту? Вместо ответа пожилой тучный мужчина с раскрасневшимися от холода щеками отвешивает низкий поклон. Ко мне никто не обращается с таким уважением. Понятно, кого он ожидал застать. – ЕГО нет дома. Ничем не могу помочь. Начинаю закрывать дверь прежде, чем пришелец опомнится и сообщит о цели визита. Опешивший толстяк не успевает даже распрямиться, но… – Стойте! Умоляю! Тонкие пальчики ложатся на дверную раму. Еще мгновение – и я размножил бы суставы на ее ухоженной ручке. «Дура!» – едва не вырывается у меня. Вместо этого распахиваю дверь: – Если бы я не предугадал ваши действия, пришлось бы срочно искать лекаря. А наш город не славится хорошей медициной. Угрюмо смотрю на запыхавшуюся девушку. Ее рывок от кареты к дому говорит лучше слов – дело важное. Но это не мои проблемы. Самая красивая девушка на земле поднимает на меня взгляд зеленых глаз. Даже в те месяц-полтора, когда в нашу вечную зиму заглядывает мимолетная весна, трава здесь не бывает такой насыщенно-изумрудной. – Пожалуйста, Элиас! – Я НЕ Элиас! Аристократка, а по ее богатой накидке с меховой оторочкой видно, что девушка из знати, оторопело замирает на полуслове. Несколько секунд она смущенно разглядывает меня и вдруг кланяется, как слуга до этого. – Простите! Я обозналась. Мне сообщили, что в этом доме живет волшебник, которого я разыскиваю. Вы так схожи с его описанием… – Немудрено! Элиас – мой отец. Но я не знаю, ни куда ОН ушел, ни когда вернется. Сожалею, – выдавливаю я. Захлопнуть дверь, скорее скрыться от этих глаз, горящих надеждой. – Его сын? Мы не знали, что у чародея есть сын. Ваше… Госпожа, мы можем вернутся позже. Через пару дней. – Тучный мужчина аккуратно, но настойчиво тянет девушку за рукав в сторону кареты. – У меня нет этого времени в запасе, – не унимается она. Я нервничаю. Теряю терпение. Уходите же, уходите! – Вы ведь тоже маг? Ваши волосы, одежда, аура. От вас так и веет волшебством. Помогите мне! Молю! Под ее неистовым напором я пячусь. Красавица, как резкий порыв ветра, влетает в открытую дверь, разметав в клочья остатки моего самообладания. Хватает меня за руки, доверительно сжимая их. Ее пальцы теплые. Такие теплые, как у мамы. Я теряюсь! Никто чужой никогда не подходил так близко. Даже соседские ребята в детстве касались меня только для того, чтоб толкнуть в сугроб. И вот я уже не суровый волшебник, а растерянный мальчишка. А эта девушка, почти девочка, за минуту ставшая мне ближе всех за долгие годы, смотрит в глаза горящим взглядом. Мой ледяной панцирь – моя защита – тает. – Ты же поможешь? Правда? – Правда… – выдыхаю едва слышно. Она бросается мне на шею, несмотря на возмущение пожилого слуги. – Ты чудо! Ах, я ведь даже не знаю твоего имени. Она чуть отстраняется, продолжая обнимать меня, а я тону в зеленом омуте ее глаз. Так просто! Это «ты» – такое близкое – растопило последние сомнения. На край света за ней! За этим теплом, разливающимся внутри при одном взгляде на девушку. Что может быть естественнее? Разве можно искать лучшей доли? – Алестат. Перстень, внутри которого неизменно бушевала вьюга, кристально чист. В нем больше не плещется даже тень бури. Отперев все замки, она вошла в мое сердце и стала его полноправной владычицей. Как мало для этого было нужно. – Майра! – В голосе девушки звучит облегчение. – Приятно познакомиться, Алестат! Горько усмехаюсь, слыша ее имя. Я пропал! ОН был прав… Теперь я навек порабощен, но в то же время наконец свободен! Больше нет ни дня, ни ночи. Одни бесконечные сумерки. Мир утонул в молоке. Мне его не жаль. Жаль себя, Алестата… И того из прошлого – испуганного и покинутого, и нынешнего – обманутого, преданного и, как прежде, одинокого. Жаль обреченного короля и привороженного принца, а мир – нет. Если я действительно одна из дочерей Богини Эллы, то явно не самая любимая. Зачем мне эта хваленая дарованная Сила, если я ничего не знаю о ее природе? Если обладание ею сулит одни неприятности? Туман тянет свои белесые щупальца к окну, огибает прутья решетки и рваными клочьями опадает на пол. Действительно, зачем нужны стекла в камере смертников? Пускай померзнут. Темница для плененных магов оказалась не в подземелье. Сначала я обрадовалась этому, но только сначала. Лучше быстро потерять счет времени, а может, и головой двинуться. Было бы легче. Здесь, в дальнем крыле замка, куда ветер доносит ароматы с кухни и обрывки разговоров в дворцовом саду, ужас ситуации ощущается сильнее. А еще этот проклятый туман. Не проделки ли это неожиданно помолодевшей старой ведьмы? Я отодвинулась подальше от оконного проема и ползущей из него пелены. Кандалы впились в запястья. Цепь, соединяющая браслеты, сползла с колен и больно ударила по ноге. Смачно выругавшись, подтянула ее обратно. Ух, тяжеленная, а часть, крепящаяся к стене, такая короткая, что даже до другого конца камеры дойти не позволит. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду радоваться тому, что менее чем в метре от спального места нужник? Хотя это слишком громкое название для смердящей дырки в полу. Изначально эта комната явно не предназначалась для темницы. Что вынудило отдать под камеры целое крыло замка? Может быть, это одно из последствий войны отступниц и местных пленников поручено было контролировать лично главному дворцовому чародею? Я невольно перевела взгляд на башню мага, которая угрожающе нависала справа от окна, ровно до половины поглощенная туманом. Таким белым и густым, что казалось, это лист бумаги и верхушку башни просто не успели нарисовать. Мысли потянулись к тому, чей образ всплывал перед глазами при виде этого строения. Эх, Алестат Илдис, что у тебя в голове за детские травмы полувековой давности? Хотя не мне об этом говорить. Сама хороша. Судя по являющимся во снах воспоминаниям, я вижу самые яркие моменты из прошлого мага. Надеюсь, от его интимной жизни меня Великая убережет. Впрочем, судя по ее ко мне «любви», на милость рассчитывать не приходится. – Не думал, что все закончится тем же, с чего началось. Подскочив от неожиданности, я развернулась в сторону источника звука. За решетчатой дверью, понурившись, стоял принц. – В этот раз я здесь не для того, чтобы спасти тебя, Мари. Элли уговаривала меня не приходить вовсе, не травить себе душу. Но я должен был увидеть тебя в последний раз перед… – И правда, не стоило тебе сюда приходить, Авин! Ты все равно не будешь слушать то, что говорю я, хоть невесту послушал бы. Кронпринц так и замер с открытым ртом от моей наглости. – Но раз уж пришел… Ты знаешь что-то о предсказании Алестата? – задала я единственный важный вопрос. – Что-то там про шахматы и ход… конем? – «Когда от пешки ладья падет, настанет королевы ход»! – Да-да, но какое отношение эти стишки имеют к тебе? – Ко мне? Никакого! В предсказании говорится об Элиаль. Это она черная королева, которая погубит короля. Я не буду ничего тебе доказывать, не буду умолять о помиловании, просто запомни, принц: твоя дорогая Элли на самом деле – ведьма. Она околдовала тебя, собирается убить короля Дарина и узурпировать власть. – Ровно то же Элиаль сказала о тебе. Не ее, а тебя застали в башне за колдовством! – взорвался Авин. – Я думал, ты признаешь вину, попросишь о снисхождении. Может быть, тогда мне удалось бы уговорить отца казнить тебя быстро, но ты… Да, ты права, я не стану слушать эту чушь! – О, я права не только в этом, мой принц! Ты скоро сам во всем убедишься, помяни мое слово! Юноша обиженно поджал по-детски пухлые губы и удалился, не прощаясь. Меня передернуло. Цепь гулко звякнула о койку, едва прикрытую тоненьким протертым до самого сена матрасом. – Может, хватит уже греметь за стеной кандалами, маленькая ведьмочка?! – послышался знакомый голос из-за стены. – Ты мешаешь нам спать… может быть, в последние наши часы на земле. Так вот кем были эти загадочные свидетели, упомянутые болотницей. – Добрый… полагаю, день, господин Ноттиарн. Леди Наас тоже с вами? – Ответом было злобное шипение. – И вам доброго дня, госпожа. А я все гадала, куда вас увели? – Что ж, нет больше необходимости гадать, – ехидно протянул фейри. – Добро пожаловать в нашу омерзительную темницу! Мне невыносимо захотелось обломать рога этому во всех смыслах козлу. – Значит, это вас имела в виду болотная ведьма, когда передавала привет свидетелям, от которых нужно избавиться? – При всем твоем острословии, ведьмочка, не только мы оказались за бортом. – Голос фейри прозвучал уже не так весело. – Но мне это простительно, я всего лишь глупая человеческая девочка. А вот как вы попались на уловки Леэтель? Ответа не последовало. Звук, похожий на скрежет когтей о камень, нарушил тишину. Видно, женщина-змея тоже была мне «рада». Довольно долго мы просидели в тишине. Из камеры фейри не доносилось ни звука, словно моих соседей уже увели на казнь или они умудрились сбежать. Что вряд ли было возможно с учетом кандалов из мориона с замками из каленого железа. Металла, которого, как гласили легенды, Дивные не переносили на дух и даже боялись. А вот мне бояться было уже нечего. Смерти все равно не миную, так хоть душу отведу: – Ноттиарн?