* * * Рука болела все сильнее. Я не снимал повязку, чтобы посмотреть, насколько серьезно меня зацепило. Ибо – какая разница, если у меня при себе не было ничего, кроме ножа в руке? Оно и естественно. Чтоб не болело, нужно ходить тихо, а не нестись как конь, продираясь сквозь Рыжий лес, так некстати оказавшийся на моем пути. Но я боялся, что если я буду осторожно красться между деревьями, то у меня просто не хватит сил добраться до цели, и потому я, накрутив себя психологически, сейчас пер вперед танком, на ходу срубая тянущиеся ко мне ветви хищных деревьев-мутантов. Мне повезло, что на запах свежей крови, сочащейся из раны на руке сквозь повязку, не вылез ни один ктулху, которых в Рыжем лесу водится немало. А может, ротощуплые просто решили не связываться с ненормальным сталкером – проще нормального поискать, который боится жутких порождений Зоны и у которого нет цели, ради достижения которой он готов на все. И у меня получилось! Я вывалился из леса, дыша как загнанный лось, и прямо перед собой увидел знакомые вышки открытого распределительного устройства Чернобыльской АЭС, которые все сталкеры Зоны зовут просто Стальным лесом. И сразу за ним – воткнувшуюся в низкое серое небо суставчатую трубу Третьего энергоблока. Значит, дошел. Почти. С полкилометра осталось до знакомой дыры в стене Четвертого энергоблока. А за ней лежит путь вниз, который я проходил уже не раз – и который каждый раз не был таким же, как прежде… Вышки Стального леса по-прежнему были усеяны большими и малыми «электродами», сгустками молний. Их сталкерами не корми, а дай подпитаться аномальной энергией, которую генерит огромное распределительное устройство. Аж сияние над антеннами разливается, настолько той энергии до фига в этом месте… Но сияние присутствовало не только над Стальным лесом. Неожиданно оно возникло в трех метрах от меня, эдакий светящийся шар, а вернее – портал, из которого вышли двое, после чего портал исчез, словно его и не было. А парочка осталась. Были они одеты в черные комбинезоны, весьма нехарактерные для Зоны. Свободные, чтобы не мешать движениям, но и не настолько мешковатые, чтобы не разглядеть существенные выпуклости на месте груди дамы и понять, что это дама, а не мужик. Оба – в балаклавах, полностью закрывающих голову и оставляющих открытыми только глаза. Короче, в таком прикиде только силовые структуры ходят и японские ниндзя. На то, что это не силовики, указывало отсутствие берцев, вместо которых на ногах пришельцев было что-то вроде коротких мягких сапог, а также отсутствие автоматического оружия, вместо которого присутствовало холодное. У него – черный меч с квадратной гардой, у нее – классическая японская катана. В общем, ниндзя, с одним из которых я, помнится, однажды уже встретился в Зоне и даже успел подружиться. Вот только тот это ниндзя или нет – сейчас понять было затруднительно, ибо черный костюм скрывал все, кроме глаз. Я даже не успел поинтересоваться на тему «Виктор Савельев, ты ли это», как оба персонажа ринулись в атаку. Причем настолько стремительно, что я лишь чудом, на рефлексах отреагировал, отпрыгнув назад, под защиту деревьев, где с мечами нападавшим было особо не развернуться. Но они туго знали свое дело и явно были обучены работать в паре. Синхронно разделились и начали обходить меня с двух сторон. Еще несколько секунд – и не один мечом проткнет, так вторая зарубит. С их подготовкой им это запросто, разряженной «Бритвой» против двух профессионалов я много не навоюю. Поэтому я заорал во всю мощь легких: – Савельев, заканчивай своих рубить! Я понимал, что, может, это и не Виктор. Но тогда – точно хана. А так хоть был какой-то шанс… Трудно изменить траекторию удара мечом, когда он прошел половину пути, но ниндзя исхитрился, и острое лезвие лишь смахнуло мне на плечи веточку с дерева. А могло и голову состричь, причем так, что я бы даже не заметил: профессионалу меча такое провернуть – раз плюнуть. Он-то траекторию удара изменил. Но не она. Я прям спиной почувствовал, что в нее сейчас вонзится полметра остро заточенной стали, и, извернувшись помойным котом, почуявшим опасность, чудом уклонился от колющего удара. Дева была уверена, что насадит меня на катану, как на шампур, и когда не вышло, по инерции немного провалилась вперед… И отвлеклась на долю мгновения, бросив удивленный взгляд на напарника – мол, почему замер как истукан, вместо того чтобы порубить орущее тело на шаурму? Чем я и воспользовался, вывернувшись из-за дерева и приставив «Бритву» к ее горлу. Да, понимаю, не по-джентльменски. Но когда дама пытается тебя убить, она автоматически теряет все причитающиеся ее полу привилегии и становится просто бесполым убийцей, жертва которого приобретает полное право защищаться так, как сочтет нужным. – Зубочистку бросила, быстро! – прошипел я ей на ухо, слегка надавливая обухом «Бритвы» на сонную артерию. Потому что если лезвием надавить – не смотри, что мой нож разряжен, до позвоночника доберется от легкого движения кисти. Девица посыл поняла правильно, выпустила из рук катану. – И лапки вперед, чтоб я их видел, – добавил я. Если это та дама, о которой я думаю, то предосторожность не излишняя. У этих куноити[11] в каждом рукаве по десятку отравленных шпилек, не успеешь чихнуть, как на том свете окажешься. – Все-таки надо было выполнить задание оядзи и убить тебя, – задумчиво произнес первый ниндзя. – Но откуда ты знаешь мою фамилию? – Долго рассказывать, Виктор, – сказал я. – Но если вкратце, то однажды ты сам сбросил мне на КПК свои дневники, на основе которых я написал три книги о твоих приключениях. Причем ты сто процентов этого не помнишь, так как всего этого не было и раньше мы не встречались. – Он бредит, – произнесла дама, которую я тут же узнал по голосу, хотя видел всего один раз. – Убей его, Оми-но ками. Мне все равно не жить, клан не простит позора. – Александра, успокойся, – сказал я, убирая нож от ее горла. – Убить меня вы всегда успеете. А сейчас просто посмотрите на небо. Когда вываливаешь на своих плотно шифрующихся убийц их настоящие имена, это их на некоторое время притормаживает: мозги ищут ответ на вопрос «откуда он знает?». Свои слили информацию? Если да, то кто? И с какой целью? И пока они тормозят, есть некоторая вероятность, что они сделают то, что ты говоришь. Например, бросят взгляд на небо, что теперь напоминало растрескавшуюся черную пустыню, сквозь изломанные раны которой лился уже не закатно-кроваво-красный, а мертвенно-бледный, нереальный, потусторонний свет. И источником оного было точно не солнце. В этих бледных лучах купались гигантские летающие аномалии, ловящие с воздуха уже не только людей и мутантов, но и выдирающие с корнем деревья, которые, коснувшись аномальных сгустков, тут же сгорали во вспышках цвета чистого неба. Пока что аномалий было не очень много, но их количество прибавлялось. На моих глазах несколько «электродов» сорвались с вышек Стального леса и, слившись в единый потрескивающий ком молний величиной с легковую машину, медленно начали подниматься в небо… – Этот мир погибает, Виктор, – сказал я. – И мое убийство уже ничего не даст. Те, что послали тебя с Александрой на эту миссию, ошиблись. Очень скоро аномалий станет намного больше, и они сожрут все живое с поверхности планеты: людей, животных, деревья – все, что шевелится и дышит, всю органику. Но сейчас еще не поздно это изменить. Просто позволь мне дойти туда. – Я мотнул головой в сторону Четвертого энергоблока. И добавил: – Можешь пойти со мной. И убить меня, когда я сделаю то, что должен. Так и свою миссию выполнишь, и меня выручишь, ибо осточертело мне мое Предназначение хуже горькой редьки. Не знаю, что бы мне ответил Савельев, но внезапно пуля ударила в дерево, возле которого он стоял. А потом еще одна просвистела рядом с моим ухом. В нас стреляли со стороны ЧАЭС – пока не прицельно, так как с пятисот метров не так-то просто попасть в ростовую фигуру на фоне леса. Но автоматчиков было несколько, и если они прекратят соревноваться в меткости и хором начнут просто поливать огнем, как из шланга, наши шансы поднять содержание свинца в организме на несколько граммов сильно возрастут. Не сговариваясь, мы втроем нырнули под защиту деревьев. При этом я отметил: у Александры, подобравшей катану, была возможность пырнуть меня ею в спину. Но – не пырнула. Думает пока что, инфу переваривает, возможно, ждет, что Виктор скажет. И это хорошо. Значит, есть надежда, что договоримся. Кстати, любопытно: судя по фразе Виктора насчет «задания оядзи», он в паре с Александрой работает на японскую якудзу. Интересно у них жизнь повернулась из-за того, что я много лет назад не оставил свой телефон одной симпатичной девчонке. Но еще интересней были крики тех, кто, стреляя на ходу, бежал сейчас к лесу, где мы скрылись: – В бой, защитники Монумента! Вперед, братья! Ага, понятно. Интересно, как сложилась моя дальнейшая судьба, если бойцы группировки Харона, защищающие Монумент и поклоняющиеся ему, сейчас целые и невредимые идут в атаку? В моей предыдущей реальности они были выпилены под ноль. Нехилая же у меня роль в судьбе Зоны… Была. А теперь, поскольку та роль не была сыграна, группа фанатиков, охранявших подступы к ЧАЭС, идет нас убивать. Причем делает это довольно грамотно. Видать, заранее вторую группу в лес отправили, завидев меня, и сейчас из чащи деревьев-мутантов доносилось: – Обхожу противника, прикройте! Искореним врагов Монумента! Виктор бросил еще один взгляд на небо, израненное необычными и жуткими с виду гигантскими трещинами. Потом посмотрел мне в глаза. Внимательно. Словно через маленькие отверстия зрачков мои мысли и душу рассматривал. После чего сдержанно кивнул: – Ты не врешь, Снайпер. И хотя я вижу тебя первый раз, верю твоим словам. Хорошо, мы поможем тебе дойти туда, куда ты хочешь. Но после нам придется выполнить нашу миссию. – Договорились, – сказал я. – За мной. В отличие от Виктора я знал эту местность как свои пять пальцев. Здесь, возле восточной кромки Рыжего леса, редколесье часто сменялось непролазной чащобой и вновь становилось редколесьем. Перед нами был как раз такой участок, где деревья росли густо, будто волоски на щетке. Значит, «монументовцы» пойдут справа и слева, обходя чащу. И я нырнул туда, в черный мрак, порожденный густым переплетением слабо шевелящихся ветвей, постоянно ищущих добычу. Корни деревьев высасывали недостаточно питательных веществ из зараженной земли, поэтому деревья-мутанты приспособились добавлять в свой рацион то, что удавалось отловить на поверхности. Но наша троица довольно успешно продвигалась вперед, лавируя в частоколе стволов и обрубая ветви, тянущиеся к нам со всех сторон. Тот случай, когда холодное оружие рулит. Думаю, с одним ножом я бы вряд ли отбился от хищных деревьев, как вон тот ктулху, например, от которого остался лишь скелет, обтянутый высохшей кожей и распятый меж двух толстых веток. А «Бритва» и два японских меча оказались вполне себе годным средством против оголодавших дендромутантов. Которые, к слову, очень быстро поняли, что охота на нас – занятие бесполезное и притом довольно болезненное. Через пару минут они уже не тянули к нам ветви, похожие на длинные суставчатые пальцы с кривыми шипами на концах, а, наоборот, убирали их подальше, когда мы проходили мимо. По ходу, эти деревья намного умнее некоторых людей, которые постоянно наступают на одни и те же грабли и, получив по лбу рукоятью, все равно продолжают искать подошвой торчащие кверху зубья коварного сельскохозяйственного инструмента. Таким образом, чащу мы прошли довольно быстро, и между крайними стволами я увидел серо-черные пятна городского камуфляжа, уместного среди развалин Припяти и Четвертого энергоблока, но в лесу лишь превращающего бойца в доступную мишень. Этого, видимо, поставили бдеть, дабы в случае появления на местности врагов Монумента подать звуковой сигнал остальным. Стоял боец, разумеется, спиной к чаще – кто ж в своем уме полезет в древесную аномалию на корм хищным деревьям?! Я совсем было собрался подкрасться со спины и тихо-мирно перерезать часовому горло, как внезапно справа от меня раздался щелчок, следом – короткий свист, и сразу после – сдавленный хрип, который тут же и прекратился. Я повернул голову. Понятно. Виктор держал свой меч тыльником рукояти к противнику, и из той рукояти к затылку монументовца тянулся тончайший трос. Рывок – и фанатик самой известной аномалии Зоны уже скользит по опавшей листве на спине прямо к нам. Причем Виктор лишь удерживал меч, а обратный ход мощному гарпуну обеспечивало какое-то хитрое устройство внутри рукояти. Подтянутый к нам часовой выглядел неважно. Острие гарпуна пробило ему череп насквозь и, выходя из глаза, раскрылось. Иными словами, морду монументовцу разворотило порядком, с непривычки и блевануть можно от подобного зрелища. Но состояние физиономии фанатика меня совершенно не интересовало, в отличие от его тюнингованного «калаша», который мгновенно умерший боец так и не выпустил из рук. Потрясающая дисциплина! Сам умирай, а оружие не вздумай бросить! Пока Виктор флегматично вырезал своим мечом гарпун из лица трупа, я занялся трофейным огнестрелом. Разогнул еще не успевшие остыть пальцы и освободил навороченный автомат Калашникова, снабженный подствольным гранатометом «Костер», коллиматорным прицелом и регулируемым телескопическим прикладом с амортизатором. Годным оружием снабжает Харон свою группировку, ничего не скажешь! – Бери себе, – не поворачивая головы, сказал Виктор. – Тебе нужнее. Я кивнул. Хоть Савельев стрелял замечательно, но все-таки холодным оружием ему явно привычнее орудовать, чем огнестрельным. Заполучив в свое распоряжение автомат, разгрузку, пару запасных магазинов и четыре осколочных выстрела для гранатомета, я почувствовал себя увереннее. А еще порадовал меня нож монументовца – явно заказной «самопал» в кожаных ножнах, с виду даже неплохо выполненный. Но проверять его тактико-технические данные я не стал, поскольку сам нож мне был неинтересен. А вот ножны – да, так как они почти идеально подошли к моей «Бритве». Правда, болталась она в них немного, но кожаный фиксатор рукояти держал нож надежно, выпасть не должна. Ну и зашибись. Не придется ее в руке таскать, а то конечность уже постоянно ноет, как больной зуб, оттого что ее то и дело используют в качестве ножен. К этой минуте монументовцы, видимо, обогнули участок леса, густо заросший деревьями, и, ни хрена не найдя, забеспокоились. – Они сменили позицию! – зычно заорал один из них. – Ищите, братья! Враг рядом! А между тем из-за деревьев я уже видел цель. Частично ее загораживала свалка обломков бетона и технологического мусора, но оббежать ее – и вот она, стена Четвертого энергоблока с полуоткрытыми воротами, ведущими в помещение, откуда можно было попасть в секретные подземные лабиринты, которыми пронизана вся Зона. Виктор все понял без слов. Бросил еще один взгляд на небо и сказал: – Втроем нам не дойти. Иди один. Мы их задержим. Всегда удивляла его способность видеть суть вещей. Его послали убить меня, а он вместо этого сейчас готов пожертвовать не только своей жизнью, но и девушкой, которую, как я понимаю, он любил, рискуя оставить сиротой их общую дочь. Но, как я понимаю, он решил, что судьба всего мира важнее судьбы его семьи – и сделал выбор. А может, просто сейчас он спасал и свою семью, и этот самый мир, давая мне шанс совершить задуманное. Если суждено нам еще свидеться, подробно расспрошу, о чем он думал в эти минуты. Чисто из любопытства. А пока что я кивнул Виктору – и побежал к свалке.