Среда, поздним вечером, 31 октября 1923 г. Толпы хихикающих девушек продирались мимо Карла, трое горланящих мужчин, держась под руки, прошли мимо, какой-то бездомный подошел ближе, посмотрел на него налитыми кровью глазами и, ни слова не говоря, выпустил в лицо густое облако сигаретного дыма. Нарядно разодетая влюбленная парочка, обнявшись, вошла в Унион Театр Хазенхайде, внутрь освещенной пивоварни с кинотеатром, которую Карл и Хульда охотно посещали, потому что здесь, помимо просмотра хороших фильмов, можно было насладиться холодным пивом. Но, очевидно, не так уж охотно, с горечью подумал Карл, раздавив сигарету ботинком. Во всяком случае он прождал уже более получаса, а красная шляпка все не появлялась на горизонте. Киножурнал давно закончился, основной фильм – вестерн – наверняка уже начался. Карл не особо горел желанием глядеть на брюзгливую физиономию Буффало Билла и на немые боевые кличи индейцев, но ему, черт побери, хотелось видеть свою возлюбленную! В воскресенье она уже опоздала на свидание, но сегодня ее опоздание переходило все границы. В этот раз ей не удастся отговориться забастовками общественного транспорта. Мыслимо ли, чтобы Хульда забыла об их свидании? Или еще того хлеще, специально не пришла, заставляя его ждать в качестве наказания? Какая-то глупая ссора, даже не ссора, а незначительное разногласие, которое у них случалось постоянно. Карл до сих пор считал, что бесконечные трения между ними являлись движущей силой, не позволяющей их странным отношениям угаснуть. Но что, если Хульда имела на этот счет другую точку зрения? Что, если он ей окончательно надоел? У него из головы не выходило имя, которое она недавно упомянула вскользь: Эзра Рубин. Раввин из Шойненфиртеля. Но с какой стати ему переживать из-за какого-то священника? Ведь чем-то другим раввин вроде как не является? Карл не знал, что его пуще злило: неверное поведение Хульды или факт, что от одной мысли больше не встречаться с ней его чуть не вырвало в канаву. Проклятье, чем его околдовала эта женщина? – Совсем один, красавец? – промурлыкала ему в ухо расфуфыренная блондинка. Она уже с некоторых пор расхаживала вокруг Карла, от его внимательного взгляда это не ускользнуло. Возможно, она почуяла легкую добычу. Карл отметил, что со своим треугольным лицом она неплохо выглядела, по крайней мере лучше большинства девушек ее сорта, которые выглядели обладательницами всех болезней на свете. Перебор с губной помадой – это правда, и сладковатый парфюм так и разил в нос. Но ноги красивые. Действительно, очень красивые ноги. Он поддался дьявольскому искушению. Пусть только эта Хульда еще раз посмеет бросать его как ненужную мебель! Он заслужил замечательный вечер, зачем же проводить его в одиночестве? – Хочешь посмотреть фильм? – спросил он. Женщина изумленно уставилась на него и залилась звонким смехом. Он звучал жизнерадостно и понравился ему не меньше стройных щиколоток. – Меня еще о таком никто не спрашивал. Какой фильм? – Тебе не все ли равно, детка, если я плачу? – спросил Карл грубее, чем намеревался. Но к его облегчению женщина только заулыбалась и кивнула. Потом взяла Карла под руку, и он на мгновение задумался, как они смотрятся со стороны: комиссар в очках и сером пальто и блондинистая шлюха, но даже это неожиданно оставило его равнодушным. Карл галантно распахнул перед ней дверь кинотеатра. Проходя, она волнующе захлопала ресницами и, открыв рот, принялась разглядывать все вокруг, словно никогда ничего подобного не видела. Вероятно, и в самом деле не видела, подумал Карл, чувствуя угрызения совести. Ей, видимо, были больше знакомы скамейки в парках и задние сиденья автомобилей. – Как тебя зовут? – спросил он. Ее ответ последовал слишком быстро, чтобы быть похожим на правду: – Тилли, мой сладкий. Но Карлу, в общем-то, было без разницы. Он отдал за билеты половину содержимого своего портфеля, купил пакетик шоколадных конфет для нее и пиво для себя и повел Тилли в темный кинозал. Со всех сторон на них шипели и ворчали, поэтому он поспешно потянул Тилли к свободному креслу и уселся рядом с ней. Ее парфюм щекотал ноздри, она тут же взяла Карла за руку. Ее кожа оказалась мягкой и нежной, как у младенца. – Теперь мы будем разыгрывать из себя влюбленных! – объявила она таким громким шепотом, что сидящие впереди люди заоборачивались, но престранным образом Карла это тоже не особо волновало. Он был поглощен фильмом, девушка рядом с ним угощала его конфетами и получала в награду поцелуи в щеку. Он закрыл глаза и приказал себе не думать о Хульде, лишь наслаждаться моментом и сомнительным сознанием того, что ему и без нее хорошо. Это получалось лучше, чем он думал: фильм был смешным, и зрители выглядели веселыми, смеялись, шумели и выкрикивали экранным героям добрые советы. Механическое пианино играло без остановки свои незатейливые мелодии. В захватывающих сценах Тилли клала белокурую головку на плечо Карлу, и Карл ощущал ее тепло, задаваясь вопросом, отчего же он так усложняет себе жизнь. С другой стороны, его в настоящее время омрачали не только отношения с Хульдой. Он подумал о расследовании, которое сейчас вел, и вся легкость улетучилась из груди, уступив место напряжению, преследующему его уже много недель. Они с Фабрициусом наткнулись на что-то до такой степени ужасающее, чтобы от этого возможно было отстраниться. Он видел перед собой день и ночь фотографии детских трупов, сделанные коллегой в старой фабрике и теперь ровным красивым рядком висевшие на стене его служебного кабинета. Если бы можно было с кем-то поговорить! Сегодня он намеревался рассказать об этом Хульде, несмотря на то, что как должностное лицо обязан был хранить молчание. Но она не пришла. Она ведь не имела понятия, что творилось внутри него и как он в ней нуждался, подумал Карл и только сейчас заметил, что фильм закончился и шли титры. Тилли смотрела на него широко открытыми глазищами. – Что теперь? – спросила она, в то время как вокруг них образовывалось столпотворение – зрители повставали с мест и двигались к выходу. – Подождем, когда зал опустеет и развлечемся? Она так невинно спросила, что Карлу чуть не стало ее жалко. И хотя он не мог отрицать наличие желания – о боже, сколько времени прошло с последнего раза – он решительно покачал головой. – Я дам тебе немного денег, чтобы ты купила что-нибудь себе на ужин. Мне еще нужно работать. – Кем ты работаешь? – спросила Тилли, допивая его пиво. – Интересная профессия? – Я полицейский, – ответил Карл и тут же прочитал разочарование в ее взгляде. – Но не из полиции нравов, – заметила она с лицом знатока, – тех я чую за версту. Он покачал головой: – Криминальная полиция. Ее хорошенькое кукольное личико снова просветлело: – Неплохо, по крайней мере не участковый полицейский. У тебя на письменном столе толстенные дела? – И не говори, – Карл не удержался и спросил: – Ты уже слышала о мертвых детях в Темпельхофе? – Конечно, – не удивилась Тилли. – Об этом все говорят. Но знаешь, в моей сфере одним ребенком больше или меньше, не играет роли. Карл содрогнулся. Он, конечно, знал, что она имеет в виду. – Во всяком случае, это и вправду толстенное дело, – сказал он, забыв осторожность, потому что было так приятно, что им кто-то восторгается. – Ты ведь понимаешь, торговля детьми. Люди выкладывают большие суммы за маленьких бесплатных работников, которые живут как рабы. Или за хорошенького младенца, если не получается завести его в собственной семье. Газеты полны объявлений о поиске. – Но там в Темпельхофе, видимо, что-то сорвалось, – Тилли облизала остатки шоколада с уголка рта. – Да, – угрюмо кивнул Карл. – Там кто-то испугался и избавился от целого грузовика. Если бы только знать, кто? Они вместе покинули опустевший зал, и Карл даже почувствовал легкое сожаление, что вечер приближается к концу и с обществом милой блондинки придется расстаться. Было так приятно иметь компанию. Пока Тилли пудрила носик в туалете пивоварни – внутри или снаружи, лучше не знать – он ожидал в фойе, разглядывая в высоком зеркале свое усталое лицо с разбитыми очками и вопрошая себя, какого черта он здесь делает. На улице он вытащил несколько увесистых пачек денег. Тилли жадно схватила их и принялась запихивать за пояс, так что стала походить на рыцаря в бумажных доспехах. Она озорно засмеялась. – Большое спасибо, господин комиссар. Но знаешь что? С тобой бы я сегодня пошла за бесплатно, ты такой красавец! Долю секунды Карл колебался, собираясь пойти с Тилли. Это так заманчиво, что красивая молодая женщина восторгается им. Но он все же покачал головой, помахал на прощание рукой и развернулся. Перед ним стояла Хульда. Он не имел понятия, как давно она уже стояла рядом и сколько слышала. Но судя по ее выражению лица, достаточно. Если не всё. – Ты уже здесь? – было все, что выдавил из себя Карл. Неподходящий вопрос, чтобы смягчить ее гнев, он это и сам понимал. Она фыркнула: – Похоже, ты меня не ждал. Ты, очевидно, был очень занят. Как тебе… фильм? Ее язвительный тон уколол Карла. – Очень хороший. Жаль, что ты его пропустила. – Уголком глаза он заметил, что Тилли мгновенно испарилась. – Я не предполагала, что тебе так невтерпеж, – рассудительно сказала Хульда. – Но узнать никогда не поздно. Она в самом деле злилась на него? В конце концов, это она заставила себя ждать. Кроме того, дуться на него не было причины, раз уж он повторно отказал блондинке Тилли, потому что ему нравилась Хульда и никакая другая. Если бы только он мог ей это просто-напросто сказать! Но мечущий молнии взгляд Хульды остановил его. – Словно у тебя никогда не возникало мыслей попробовать с кем-нибудь другим, – гневно крикнул Карл вместо этого. – Признайся, у тебя же есть выбор? Ты никогда не давала слабинку? – Представь себе – нет! – крикнула Хульда в ответ. – Я держу себя под контролем, чего о тебе не скажешь. Любовь за деньги, это для тебя обещание спасения? – Что? Я к ней даже не притронулся! – проорал в ответ Карл, не заботясь о прохожих, которые с соболезнующими лицами или затаенной злорадной улыбкой качали головами. – Мы всего лишь были в кино! – В кино с проституткой… – голос Хульды стал тише, но в нем слышался такой презрительный тон, что Карл ужаснулся. – Ты не отдаешь себе отчета, как это глупо? – Я хотел с тобой пойти в кино, – в запале сказал он, заметив, что походит на упрямого ребенка, которого мать поставила в угол. – Но тебя не было. Тебя никогда нет. Даже когда ты рядом со мной, как сейчас, ты все равно очень далеко. Карл видел, что его слова задели Хульду, и вместе с гневом и печалью в его душе пробилась маленькая надежда. Неужели он попал в точку? Случайное попадание, но, кажется, действенное. – Я же тебя вижу, Карл, – гораздо мягче сказала Хульда, шагнув ему навстречу. – Я здесь, я рядом. Что мне нужно сделать, чтобы ты мне наконец поверил? У него не было на это ответа. Тогда Хульда взяла его за руку, уводя от кинотеатра, подальше от ночных гуляк и любопытных слушателей, пока улица не сделалась спокойнее и не стих шум. Когда она, крепко держа Карла за руку, скользнула в темную арку, он без сопротивления последовал за ней. Там она целовала его так, что аж коленки подгибались. Чем это я заслужил, пронеслось у него в мозгу, но мгновение спустя в голове не осталось больше места для ясных мыслей. Он крепко обнимал Хульду, притянув теснее к себе, осязая ее теплое податливое тело, как несколько дней назад в зоопарке, когда они целовались за деревом. Но в отличие от того раза сейчас они были совершенно одни. Никаких зевак, никаких любопытных зверушек в клетках и никаких недовольных обывателей. Только обволакивающий мрак ночи, свист дующего в ворота ветра… 22