– Это точно, – хмыкнул Меченый. – Когда паровоз на паровоз летит, обоюдное крушение получается однако. Так что лучше заранее стрелки перевести и по жизни разными путями бегать. Кстати, не после вашего ли со Снайпером прохождения я гранатометный комплекс на дороге нашел? – хмыкнул Меченый. – Иду себе, гляжу – лежит дефицит в пыли, меня дожидается, ибо хозяину он уже явно без надобности. – Не, это не мы, – улыбнулся Шрам краем рта, немного оттаивая. – Это бандюк, небось, автоматически помер от разрыва сердца, когда самого Меченого увидел. – А как ты через заграждение «Монумента» прошел? – поинтересовался я, подходя к столу. Мои шмотки, сушащиеся над печкой, придали жилищу лесника некий доперестроечный колорит, когда все важные вопросы решались на кухне, завешанной стираным бельем. – Так там справа от излучины промежуток есть подходящий между бункерами и вышками. Я ночью в темноте и прополз. – О! – наемник поднял вверх указательный палец. – Я ж Снайперу говорю – смотри внимательнее, проход там. А он мне: «Не, глухо там, Шрам, нету ни черта». Так и не убедил, прикинь? – Дать бы тебе в глаз, агитатор, – проворчал я, садясь за стол. – Нельзя, – авторитетно сказал наемник. – Долг жизни и всё такое… – Ладно, молодь зеленая, – хлопнул по столу ладонью лесник. – Потрепались – и будет. Давайте, что ли, за знакомство с теми, кого знал лишь понаслышке. Мы подняли стаканы, и Меченый тихонько пояснил: – Я только на поляну вышел, смотрю – лесник мимо меня бежит с винтовкой наперевес и кричит: «Сталкер, давай за мной!» – Так и было, – кивнул хозяин дома. – А дальше вы знаете. Ну, стало быть, как и говорил – за знакомство. Самогон пошел легко, как вода, от которой в желудке вспыхнула небольшая «жара», выбившая из глаз недетские слезы. Интересно, на каких артефактах настаивает лесник свою огненную воду? – Ты как в Зоне-то оказался, сотрудник Института внеземных культур? – спросил я у Меченого. – Поговаривали, что ты теперь в белом халате морских звезд считаешь и в амбарную книгу записываешь. – Ага, – кивнул Меченый. – Думаешь, в институте только яйцеголовые работают? Например, я точно знаю, что один его сотрудник остров в море охранял. Только, зараза, больно часто отпуск за свой счет брал, миллионер, наверно. А я его замещал, пока он на Багамах тащился. Хотя чем ему остров хуже Багам – не пойму. Те же яйца, только в профиль, только что без громкого названия. Опаньки… Интересно, знает или нет, кого замещал? Хотя какая теперь-то разница… – А всё-таки, в Зоне ты как нарисовался? – Поганая история, – скривился Меченый. – Без второго стакана не расскажешь. Вторая под закусь пошла «за тех, кто в Зоне» – сугубо местный тост, произносимый членами всех группировок и подразумевающий лишь соратников, потому как враги, само собой, явление в этих местах временное. Наконец все традиции гостеприимства были соблюдены, в желудках обозначилась приятная сытость в сочетании с не менее приятным ощущением от выпитого, ибо употребляли не до пьяного угара, а лишь для расслабления натянутых нервов после пережитого. – Ладно, сталкеры, поели-попили, теперь к делу, – сказал лесник. – Убираем со стола – и приступим. Смысла этого спича я не понял, при этом мне показалось, что в недоумении пребывали и остальные участники банкета. Однако, ликвидировав последствия застольного знакомства, мы уселись на свои места – гость даже у сталкерского костра обязан уважать того, кто его разжег. Это закон Зоны, с которым не спорят. – Вот что я вам скажу, сынки, – степенно начал лесник. – Неладное нынче в Зоне творится, об этом вы и без меня хорошо знаете. И я разобраться хочу, откуда у этой погани корни растут. – Ясно дело откуда, – фыркнул Меченый. – Фанатики Монумента по указке своих хозяев занимают плацдарм. Сами хозяева после известных событий соваться в Зону не желают, вот и делают свои дела чужими руками. – Так-то оно так, – вздохнул лесник, прикуривая от своей антуражной зажигалки. – Но у всякой змеи голова имеется, а у всякого бедствия – первопричина. Скажу сразу – неспроста вас Зона здесь собрала. Нужны вы ей. И, как я и говорил раньше, метка ее на каждом из вас имеется… Мы с Меченым невольно переглянулись. «Может, дед слегка крышей тронулся? В Зоне такое случается сплошь и рядом», – проскочила мысль у меня в голове. Но Шрам сидел молча, с серьезным видом слушая лесника, и я решил отложить на время свои сомнения – дослушаем человека до конца, а выводы сделаем после. – Потому сейчас услышать хочу, как так случилось, что вы все здесь в одно время оказались? Давай-ка, старый знакомец, с тебя начнем. – Всё просто, дед, – отозвался Шрам, а я сделал себе зарубку: «Ага, наемник хорошо знает лесника. Откуда? Непонятно. Что это нам дает? Пока ничего. Ладно, посмотрим, что будет дальше». – Всё просто, – повторил Шрам. – Другому бы не сказал, но тебе скажу. Бехрам, главарь наш, прекрасно понимает, что заказы выгодные, которые сейчас сыплются на него от «Монумента», до поры до времени. Вычистят фанатики Зону для своих хозяев, и настанет время избавиться от нашей базы на земле наймитов. Потому при получении контракта доставить Снайпера монументовцам дал мне Бехрам второе задание, поглавнее первого. И это задание ты сейчас озвучил: разузнать, как так получилось, что фанатики снюхались с пиндосами и кто за всем этим стоит. Ну, я и решил, что проще будет мне то второе задание выполнить, если Снайпер не в автоклаве монументовском загорать станет, а вторым номером у меня побудет. И, перехватив мой взгляд, добавил: – Ну, или я у него вторым номером. Главное ведь не это. Главное – задание выполнить. – Контракт превыше всего, – хмыкнул Меченый. – Закон наемника. Как же, как же, наслышаны. – Ну а ты как сюда попал, парень? – спросил лесник, игнорируя наши пикировки. – Элементарно, – проговорил Меченый. – Как в голливудском боевике. Выхожу из здания института – и меня отбрасывает взрывной волной от собственного автомобиля, который, понятное дело, разносит на атомы. Не долго думая ловлю такси, мчусь домой. Меня там подруга ждала, месяц как познакомились. Приезжаю на место, а от коттеджа одни головешки остались и в «скорую» носилки заносят, с которых половина обожженной руки свешивается. А вторая половина вместе с остатками ног сверху на простыне лежит – санитары наши, сами понимаете, люди простые, немудрящие, им, как и Шраму, главное – задание выполнить, а остальное – до фонаря. Ну, я человек не впечатлительный, но злопамятный. Развернулся – и пешочком до ближайшего схрона, где у меня заныкано было всё необходимое для того, чтобы перебраться через кордон и выяснить, кого это так сильно интересует скромная персона главного научного консультанта украинского филиала Международного института внеземных культур. «Почерк знакомый», – отметил я мысленно, припоминая, что по похожему сценарию в Зону вернулся Японец. – Ясно, – кивнул лесник. – Ну а ты, мил человек, как тут оказался? – В общем-то, почти так же, как и остальные присутствующие, – произнес я. И рассказал всё. – Так же – да не так, – задумчиво протянул лесник, гася в пепельнице уже третий окурок. – Если у товарищей твоих по одной причине для того, чтобы здесь оказаться, то у тебя их целых две – и с теми, кто тебе жизнь привычную поломал, разобраться, и девочку свою найти. Хотя скажу тебе как мужик мужику – обычно пытаться склеить то, что разбилось, дело неблагодарное. Если только разбитое не было цены запредельной и даже склеенное дорогого стоить будет. Настоящего мало на Большой земле. Здесь его в разы больше, оттого люди в Зону и стремятся. Так что, может, не столько за местью и девочкой своей ты сюда вернулся, а за этим самым Настоящим… Но это всё лирика, парень, Зона сама все на свои места расставит. Важно, что вы живы, руки-ноги целы, на свободе – и ладно. Остальное приложится и со временем разрешится. Ну, а теперь о главном. Лесник потер морщинистый лоб желтыми от никотина пальцами, словно подгоняя неторопливые мысли. – Стало быть, не только Зоне вы нужны, но и кому-то в Зоне, – проговорил он. – Тому, я думаю, кто сильно хочет заиметь послушную команду сталкеров, Зоной отмеченных. Кому после того, как «Монумент» завладеет Зоной, не нужны будут ни наемники, ни американцы. Тому, кто, имея ракеты своих бывших хозяев и неприступную базу, которую невозможно уничтожить ядерными зарядами, станет диктовать свою волю всему миру. Меченый невольно присвистнул, а я пожалел о своих мыслях насчет того, что лесник выжил из ума. Дед мыслил на много ходов вперед, видя за привычной в общем-то войной группировок чьи-то далеко идущие планы. – Но для того чтобы понять, где у этой змеи голова, мне нужно разобраться, с чего всё это началось, – продолжил лесник. – И для начала я хочу спросить вот что. Шрам, откуда ты знаешь Меченого? И почему он при этом не знает тебя? Мне показалось, что наемник немного смутился от неожиданного вопроса. Но надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки. – Ничего-то от тебя не скроешь, борода, – криво усмехнулся он. – Что ж, я скажу. Было дело, как-то стрелял я в него из экспериментальной винтовки, стреляющей направленным пучком электромагнитного излучения. И очень удивляюсь, почему его мозги тогда не превратились в кашу… – Надо же, – обескураженно проговорил Меченый. – А я и не помню ни черта. Да и не хочется, если честно. Но твои слова я запомню, наемник, и при случае постараюсь рассчитаться той же монетой. – Так я это, искренне раскаиваюсь, – криво усмехнулся Шрам, хотя искренности в его голосе я не услышал ни капли. – Долги я привык отдавать, – отзеркалил Меченый ухмылку наемника. – Даже и не думай, парень, – одернул его лесник. – Еще не хватало, чтобы легенды Зоны друг друга на ноль множить начали. Если ты жив до сих пор, значит, так угодно Зоне. Как и то, что Шрам не помер под выбросом, а дошел тогда до Саркофага. Но для того, чтобы понять, что тогда случилось, тебе всё же придется вспомнить, какого дьявола ты тогда оказался в центре Зоны. С этими словами лесник открыл контейнер, висящий на его поясе, и осторожно извлек оттуда артефакт, смахивающий одновременно на подводную мину и на свернувшегося в клубок ежа-мутанта с затупленными колючками. На мину – характерными отростками, похожими на контактные датчики цели, а на ежа тем, что артефакт напоминал учащенно дышащего рассерженного зверька, которого, впрочем, лесник держал на ладони абсолютно спокойно. – Это «проводник», – пояснил он. – За историю Зоны всего два раза его находили. Разрывы в аномальных полях то ли показывает, то ли сам их прокладывает – я так и не понял. Но помимо этого «проводник» не только меж аномалий нужную тропку укажет, но и в памяти человеческой необходимые воспоминания отыскать поможет, ежели возникнет такая надобность. – А она точно возникла? – с явной опаской поинтересовался Меченый. – Бери, – вместо ответа коротко произнес лесник. – И смотри на него внимательно. – Понятно, – безрадостно отозвался Меченый, принимая артефакт, излучающий слабое золотое сияние. – Наиболее рискованные эксперименты проводим на наименее ценных членах экипажа. Как только сталкер поднес артефакт к лицу, свет, исходящий от маленького «ежа», усилился. Мне показалось, что его колючки стали хаотично двигаться, а сам «проводник» стремительно увеличился в размерах. Теперь на ладонях Меченого лежало нечто размером с футбольный мяч, заливая золотым сиянием всю фигуру сталкера. По идее, человек должен был отшатнуться от эдакого явления… но Меченый сидел неподвижно, словно статуя, и пульсирующий артефакт отражался в его немигающих, широко открытых глазах… Внезапно мне показалось, что я вижу, как из «рогов» ожившей «мины» протянулись тончайшие нити, которые вонзились в расширенные черные зрачки сталкера, и принялись деловито ковыряться в них, вибрируя, словно сверла адской бормашины. Первым моим порывом было рвануться вперед и сбросить с ладоней Меченого жуткое порождение Зоны, но тут я почувствовал, как на мое плечо легла тяжелая ладонь. – Спокойно, парень, – произнес у меня над ухом тихий голос лесника. – Твой друг сейчас в своем прошлом. Не мешай ему. Так хочет Зона. И я остался сидеть, наблюдая за жутким процессом… который постепенно угасал сам собой. Золотые нити стали тусклыми, а потом и вовсе пропали. И артефакт тоже как-то незаметно сдулся до прежних размеров, из золотого превратившись в серо-желтый. Неистовая пульсация стала медленнее, и сейчас «проводник» чем-то напоминал сердце умирающего, отдавшее в борьбе за последние мгновения жизни последние силы. – Теперь неделю подзаряжаться будет, – сказал лесник. – Снятие ментального блока много энергии требует. – От чего подзаряжаться? – машинально спросил я. – Ясно от чего, – усмехнулся седобородый ветеран Зоны. – Но точнее – от кого. От хозяина, то есть от меня. Как еще артефакты подзаряжаются? Не знал, что ли? Сильные больше энергии берут, слабые меньше. Правда, и дают много, если умеешь с ними ладить. Те, кто умеет, и не замечают потерь. Да у хорошего хозяина артефакт вообще может не брать ничего, скорее у других возьмет. Я невольно вспомнил страшную смерть Халка и то, как долго потом довольно блестел клинок «Бритвы» и искрилось веселыми молниями «чистое небо». Получается, не самым плохим я был хозяином для обоих артефактов, если они столько времени сидели на диете, не беря с меня ничего, и потом при случае разом оторвались по полной… Меченый пошевелился, моргнул раз-другой и уставился непонимающим взглядом на «проводник». Лесник подошел, забрал артефакт, сунул его в контейнер, а в руки сталкера вложил кувшин – надеюсь, что с водой. – Пей давай, – сказал он. – И умойся, а то до вечера в себя не придешь. Меченый послушно, словно сомнамбула, выдул полкувшина, а остатки вылил себе на затылок. Я вспомнил, как меня крутило, когда Монстр неудачно попытался снять мой ментальный блок, и от души посочувствовал сталкеру – похоже, сейчас ему было так же погано, как и мне тогда. – Ну, как оно? – поинтересовался Шрам. – Хреновенько, но выживу, – сказал Меченый, утерев лицо рукавом. И добавил, посмотрев в глаза Шрама: – Кстати, почему ты меня тогда не добил? – Зачем? – пожал плечами наемник. – Клиент заказал лишь вывести из строя твою электронную защиту, а контракт… – Вспомнил, значит, – удовлетворенно потер ладони лесник, прервав Шрама. – Ну, теперь расскажи, мил человек, что ты тогда делал в центре Зоны и откуда защиту взял. – Тогда уж надо все с начала рассказывать, – усмехнулся Меченый, потирая лоб. Понятное дело – голова у него наверняка сейчас гудела словно колокол, в который душевно долбанули кувалдой. Но это всё же не помешало ему выдать довольно занимательную историю. – Ладно, слушайте, коли интересно, – сказал он. – Как-то я, Призрак и Клык решили попытать счастья в центре Зоны. В барах много говорили о Монументе – Машине желаний, которая раздает счастье всем, кто сумеет до нее добраться. Вот мы и рискнули. Правда, не подумали о том, что ни одного осчастливленного никто никогда не видел. Ну да ладно, легенды на то и легенды, чтобы в них верить не думая – тем более, если они очень красивые.