— Очевидно, твой друг — тайный агент из Тьмы. А я только что спас нам обоим жизнь. Так что давай не выделывайся и открой клетку, чтобы мы помогли друг другу. — Какой еще в бездну Тьмы? Дрейк же… Мы ведь с ним так давно знакомы… «Похоже рекруты синдиката все же на что-то годятся. Продолжать исполнять роль близкого друга даже после вступления в фиолетовую секту. Но все лишь для того, чтобы проломить тебе спину в самый критичный момент». — Послушай, нам некогда спорить. Скоро они поймут, что их агент не справился с тобой, и тогда сами закончат начатое. А подыхать здесь я не намерен. — Ты серьезно предлагаешь мне выпустить тебя? Так ты убьешь меня еще быстрее, чем они! — Мне незачем тебя убивать. Один я тоже не пройду через них, мне нужен напарник. Так что выбирай. Либо ты доверяешь мне и открываешь клетку, после чего мы выбираемся отсюда, где меня спокойно примут твои друзья. Либо ты оставляешь меня взаперти и дожидаешься, пока они войдут и грохнут тебя. А затем и меня. Эта дверь не может ведь быть закрыта изнутри, не так ли? — Проклянись ты… Будьте прокляты все… — проворчал он, подумал еще немного и робко начал движение к открывающейся части решетки слева, на которой висел громадный замок. Я подавил спазм накатывающейся победной улыбки и смиренно стал ожидать. Этот идиот купился. Неужели Дайлер и другие начальники не учат солдат таким простым и важнейшим вещам? Ни при каких условиях, ни при каких обстоятельствах, будь то хоть угроза жизни, нельзя выпускать самого опасного преступника на планете. Особенно если тот сам убедил тебя в этом. Стражник отпер клетку и осторожно, не спуская с меня зорких глаз из-под шлема, спиной отошел обратно к железной двери. Размяв шею, я вышел из томительного плена со все еще не особо боеспособной, хоть и зашитой раненной ногой, после чего ожидающе встал возле мертвеца. Но мой новый знакомый, похоже, был не полностью отбитым. Он не собирался снимать осточертевшие до мурашек кандалы с моих рук и ног. — Даже не надейся. Они остаются на месте. Мне нужна хоть какая-то уверенность. — Дело твое. Но так я сражаться буду лишь в четверть силы, — с выпученными глазами прошептал я ему, сдерживая руки от слишком уж ранней атаки. — Этого хватит. Заткнись, бери меч предателя и готовься. Откроешь окно, и я пронжу того, кто туда заглянет. Надеюсь, это не будет ошибкой… — как-то неуверенно проговорил он. — Что ж, попробуем. Тебе же лучше знать, как убивать, — отстраненно произнес я, поднял меч и вернулся к двери. Затем встал справа от нее и взялся левой рукой за выступающую ручку окошка. Правой покрепче схватил меч десятком сантиметров пониже ввиду сцепляющих кандалов. В еще более удобное для атаки позиции. Я бросил взгляд на моего самого непродолжительного напарника и цокнул зубами, ожидая новый всплеск осторожности, а следовательно и больших преград для меня. Однако вместо этого вдруг услышал обратный отсчет. — Три… Два… Окно так и не открылось. Но вот его шея — еще как. Воля к свободе была настолько сильной, что позволила сработать молниеносно. Расстояние между ним и висящим у окна мечом было невелико. Но он не придал этому значения, полагая, что кандалы на мне и броня на нем были равнозначны безопасности. Недоумок без промедлений рухнул на пол, в ту же секунду отправившись в небытие. Несмотря на то, что сюда в любой момент могли ворваться тугодумы за дверью, я выделил себе время, склонился над трупом и с искренним недоумением проговорил: — Помоги мне понять… Ты успел отразить нападение друга, но не успел отразить атаку человека, от которого ожидать такое нужно в первую очередь? Хотя вспоминая, кто твой командир, вопросов больше не имею. Долгожданный захват связки ключей и воодушевляющее освобождение от оков подняли мне самоуверенности и настроения на год вперед. Не медля ни секунды, я подошел к первому трупу, логично выбрав именно агента Тьмы для обмена нарядами. И спустя минуту торопливого переодевания Дрейка в желтый балахон и закрепления непривычно огромных и стесняющих лат на себе я поволок неудачника в свою темницу, положив его лицом к дальней стене. Затем нашел на земле использованную по куда более великому назначению, чем закрепление плаща на подтянутом теле детектива фибулу и припрятал ее за поясом. После чего уже хотел было выходить к фиолетовым гостям в новом образе, как вдруг вспомнил о немаловажной вещи — закрыть клетку. Сделав и это, я вернулся к железной двери. Как вдруг на секунду остановился возле убитого, снова присев рядом: — Ну а если серьезно… Мне жаль. Ты еще тупее Дайлера до посещения моих уроков. Хоть и вижу, вроде бы неплохой парень. Сразился с агентом Тьмы и выпустил меня на волю. Пусть ради себя, конечно, но мне все равно приятно… Пойми однако, что я должен продолжать. Невзирая ни на что. И ты принес для меня и всего Хроно великую жертву. Вздохнув, я закрыл погибшему веки и через секунду поднялся на ноги. Рука отворила дверь, я тяжело задышал и начал вытаскивать тело только что убитого бедолаги наружу. Моя опущенная и закрытая шлемом голова кое-как умудрилась осмотреться и заприметить всего лишь двух стражников, которые таковыми явно не являлись… Сейчас… «Часовой у другого конца длинного коридора, голос которого я слышал через мешок на голове, может в свою очередь услышать этот шум и позвать остальных. И это если до сих пор не услышал ор только что убитого фиолетового. Надо быстро закончить с оставшимся и бежать к нему…» Однако переживать и даже торопиться не стоило. С недавних пор так уж повелось, что мне периодически оказывают помощь абсолютно неожиданные люди, пусть и для личной выгоды. Смышленые пленники за углом что-то поняли и решили действовать и без моего совета. Результатом единственного, что они могли себе позволить, стал оглушительный поток разговоров, криков, рычаний и похлопываний. Теперь тот недомерок однозначно глух к любым происходящим здесь событиям. Гарн кинулся ко мне как к мечте всей жизни. Позаимствовав меч у его друга на земле, я схватился покрепче за два острых, но удлиненных подобия клинка Нэйди и встал в устойчивую позицию. На последних двух шагах солдат прыгнул, и я сделал кувырок в сторону, решив не испытывать удачу. Тяжесть на всем теле и нелепое приземление жестко напомнили, что я пока еще был не в своей удобнейшей броне. А значит и боевой потенциал был куда ниже обычного. Проткнув клинком воздух, он повернулся на меня и вновь напал. Заблокировав его замах мечом, я тут же пронес вторым по прямой в его череп. Провора не только уклонился, но и схватил мое оружие латной перчаткой свободной руки и попытался выхватить его в свою сторону. Но за рукоять держать явно удобней, поэтому я легко справился с этим испытанием перетягивания каната и с радостной улыбкой продолжил. В определенный момент я развел все наши сцепившиеся руки и мечи в стороны, открыв его туловище перед собой, и резко вдарил защищенной головой в его шлем. Он дезориентировался и отступил, на что я тут же разбежался и мощно толкнул Гарна плечом в грудь, повторив недавно увиденный прием стражника. Однако я настолько привык к легким и плавным движениям в накидке и кольчужно-кожаной броне, что не рассчитал центр массы в этом железном панцире и грохнулся вместе с ним. Мой враг пострадал больше. Он как-то умудрился немного перевернуться одним концом тела вниз и похоже сильно удариться макушкой о землю, чего шлем не смог особо сдержать. Кряхтя, фиолетовый попытался встать и продолжить бой, но я уже приблизился с двумя мечами наперевес, словно Хищник. Обжигающий взгляд ненависти встретил меня сразу же после придавливания ногой его шеи к земле. Наверное, меня вот так же ненавидели все во Тьме. Для них, как в принципе и для остального недальновидного мира, я виделся каким-то неостановимым безумцем, который убивает всех без разбору. Фиолетовые, в частности, ничего ведь мне не сделали, если так порядком задуматься над всем этим. Я первый начал. А ведь если бы тогда я просто выбежал из того дрянного домика, оставив Огра и проститутку наедине, то ничего бы этого сейчас не было. Я бы не встретился с Рейн, не натравил бы на себя армию бандитов, не попался бы Дайлеру и не угодил бы в тюрьму. Продолжал бы довольствоваться уже наскучивающими блудницами, так и не повстречав опытных соперников. Не пережив незабываемые приключения, пусть и полные физических терзаний и щекотливых до безудержной боли нервов. «Ох, как же хорошо, что все получилось так, как получилось». Покончив с последним из спасителей одним из излюбленных способов, я пошел дальше по коридору, захватив еще два меча. Гарн остался лежать и смотреть в потолок залитыми кровавой смесью глазницами. Должно быть, жалея, что вообще пошел в Тьму и оказался на этом смертельном задании. Заключенные увидели похрамывающего, но присвистывающего стражника и тут же стихли. Моего лица почти не было видно, но три меча в охапке у одного часового плюс один в ножнах явно вызывали подозрения. Тем не менее я максимально беззаботно топал по коридору в сторону выхода, чтобы поговорить с часовым. Тот сидел за столом в монокле и не сводил с меня сморщенных глаз, как и все присутствующие здесь. — У вас там все в порядке? Откуда столько мечей? Почему в шлеме? Где… — По одному вопросу за раз, старикан, — прервал я этот раздражающий словесный поток. — Но ты уже прокололся, поэтому отвечу только на первый: лучше не бывает. Часовой тут же вскочил, схватившись за рукоятку в ножнах. Похоже он так повел себя из-за моего незнакомого голоса, а не из-за обиды от услышанного. Я бросил все мечи, кроме того, что был в ножнах, схватил старика за шею, сразу же сделав вместе с ним пару шагов вперед и прижал телом к стене. Достать оружие он больше не мог, поэтому с кряхтением начал пытаться оторвать мою тяжелую перчатку от горла. — Да что все так буйно на меня реагируют… Где изъятые вещи Флэйда? — я ослабил сжатие, чтобы дать ему ответить четко и ясно. Он начал шумно вдыхать воздух и неуклюже попытался ударить меня в лицо. Закатив глаза, я схватил его голову обеими руками за виски и начал сдавливать ее со всей силы, задав вопрос уже во второй раз. Часовой закричал, но массивная дверь и стены из непроницаемого материала, эффект которых я заметил еще во время слепого похода по тюрьме, не позволяли ему достучаться до помощников. Он был наедине со мной. И кое с кем еще. — Должны быть в арсенале… Направо через всю столовую, — наконец сдался он, и я добродушно убрал руки. Затем открыл в столе единственный ящик и достал оттуда другую связку ключей. На этот раз каждый из них имел номер, покрашенный желтым цветом. Подняв взгляд, я прищурился в темноту и различил такие же номера над клетками. Их жильцы уже заметно оживились от увиденного и подначивали меня сделать то, что я уже и так собирался. «А стоит ли? Детектив отчасти-то был прав. Стража со всего мира хоть и потрепала меня за эти пять лет, но все же никогда не дорастала до звания настоящего врага. Они были лишь препятствием, что я всегда старался обойти и только в крайнем случае, как несколько минут назад, уничтожал. Да и то, делал это максимально быстро, без мучений. Часовые за дверью не принадлежали ни Тьме, ни разврату. И чтобы повысить шансы на вылезание к солнечному свету, я обреку их на жестокую смерть?» Глаза без единого моргания так и смотрели на связку ключей в руке с десяток секунд, пока я наконец не решил посмотреть на ситуацию более детально. Каждая камера передо мной содержала лишь одного беспредельщика, а ключей не больше двух дюжин. «Маловато опасных преступников для всей страны. Похоже до остальных добралась Тьма. Вряд ли эти изверги выберутся отсюда или убьют слишком много. Однозначно пострадает только лишь старик с моноклем, но девать его некуда. Если даже запереть в одной из клеток, то с меня сурово потребуют совершить обратное действие». — Прости меня, дружище, но мне придется провести тебя через пылко ощущаемый кошмар, — положив руку часовому на затылок, я дернул ею вниз, заставив того упасть на живот. Затем схватил за выступы брони на спине и буквально потащил прямо по земле в центр коридора на глазах у всех. «Мать мою. Мне же сейчас придется толкать речь. Пусть и при озверевших, но все же людях. Как это делается вообще?». Со стучащим сердцем я снял с себя шлем и, откинув подшлемник, состроил внушительную и угрожающую физиономию с плаката, тут же демонстративно оглядевшись по сторонам. И судя по раздавшемуся потоку хохотов, переговоров, поощрений и других странных звуков, плакат о вознаграждении побывал и тут. Отчасти это помогло мне расслабиться и начать наконец испытывать уверенность в себе, а не только изображать ее. Заходив туда-сюда возле валяющегося часового, я подбавил в голос хрипоты и стал громко обращаться ко всем присутствующим первыми приходящими в голову словами. С каждым сказанным предложением они то и дело подбадривали меня продолжать: — Просидев всего полчаса от своего бесконечного срока, я выбираюсь и в одиночку убиваю четырех надсмотрщиков. Скажите мне, а что будет с тюрьмой, если заручусь еще и вашей помощью? «Вы подохнете от вооруженных и бронированных охранников в первом же зале». Я с размаху ударил смертника внизу железным сапогом по челюсти, чтобы заполучить еще больше доверия и не допустить никаких ответных действий от старика. Пленники расхохотались, по всей видимости уже давно мечтая увидеть эту картину, и еще активней застучали по прутьям клеток, призывая меня выпустить их. — Развлечения и хаос — наш удел, а эти жалкие твари посмели отнять его у нас! «Вы не вернетесь в мой мир и больше не тронете его. Достаточно злодеев и без вас». Я вдруг что-то услышал. Какое-то жалобное прерывистое дыхание и частый стук металла о каменную поверхность. Повернувшись, я с удивлением увидел источник. Немолодой уже часовой, лежа на спине и прижав согнутые руки к груди будто собачка, трясся в жутком приступе всеми конечностями, иногда подпрыгивая и телом. Похоже, мой удар не обошелся для него одним лишь повреждением челюсти. Бедный дурак. Я резво начал обходить весь коридор, кидая по пронумерованному ключу от замка в каждую соответствующую камеру, чтобы поспешить окончить его мучения. И, вдохнув поглубже, мощно заключил ту речь, которой присутствующим не хватало: — Так устроим же им его прямо здесь! Там, за дверью — наши пленители! Они обжираются, напиваются, смеются! Они не будут к нам готовы, да и не имеют права убивать заключенных! «Я всего лишь надеюсь, стражи там хватит, иначе эти создания приобретут в арсенале опасные игрушки, поубивают еще больше и возможно действительно выберутся отсюда». Кто-то медленно и робко начал выходить из открытых камер. Другие сразу бросились к моим мечам у входа. Двое вообще сцепились друг с другом, наверняка дожидаясь этого годами, но их быстро разняли. А некоторые, как я и подозревал, подбежали к часовому, начав в буквальном смысле разрывать его на куски. Часто представляя себя в такие моменты со стороны, я всегда видел лишь восхищение, свершение правосудия над очередным отпрыском людской гнили и очищение от него или нее мира. Но что здесь? Кровавое зрелище хоть и привычное, но со стороны все же не особо-то и привлекательное. Учитывая, что часовой никак не показал себя виновным. «По крайней мере, тебе больше не придется торчать в столь опасной среде сутками лишь для того, чтобы купить немного еды после. Вини Дайлера, старик. Вини идиотскую систему. Это все они». Наверное, мне не стоило убивать подобным образом того бездомного перед боем с Огром. Достаточно было просто выволочь его оттуда. Но кто мог ожидать появления куда больших угроз, на контрасте которых начинало казаться, что такие преграды следовало обойти куда более мирным способом. Надев защиту обратно на голову и взявшись покрепче за рукоятку меча, я стал ждать, пока кто-то из безумцев вдруг не решит напасть на меня. Но уже спустя минуту я с удовлетворением наблюдал, как затворы двери открывались двумя бугаями, и все по их команде начали выбегать навстречу свободе. Моей свободе. Стражники тюрьмы неторопливо заканчивали вкусный обед, для которого со склада были щедро выложены различные деликатесы. Не каждый день поступает один из самых разыскиваемых преступников в мире. Скоро надо было преодолевать лень, вставать с уютных стульев, подбирать оружие у выхода и отправляться на давно надоевшие посты. Все эти бывшие воины армии Ксенона уже устали от такого однообразия и скучали по битве. Но никто и представить не мог, что она сама их найдет. Железная дверь, ведущая в самое опасное место Ксенона, резко отворилась, повалив стоявшего у нее гиганта в броне. Все присутствующие одновременно повернули головы и, невольно задержав дыхание, увидели начавшийся врываться внутрь поток ходящих ужасов в желтых балахонах, что никогда не должны были одновременно и неконтролируемо покинуть клетки. Многие присутствующие здесь часовые во время нечастых встреч словесно издевались над ними, унижали и избивали за малейшие проколы, считая отребьем, которое заслуживает этого. И никогда серьезно не воспринимали их рычащие обещания о расплате. Двое высоких заключенных сразу набросились на самого большого охранника этой тюрьмы и стали жестоко истязаться над ним. Другие беспорядочно забегали и стали нападать на ближайших стражников, не переставая искать глазами личных обидчиков. Той половине, что была ближе всех к двери, совершенно не повезло, ведь никто из них почти не успел среагировать, и многие попросту поглотились нахлынувшей волной беспощадного зла. Начали сворачиваться незащищенные шлемами шеи, выдавливаться глаза, откусываться уши и носы, падать еще живые тела, забивающиеся впоследствии ногами в этой бесконечной и оглушительной давке. Те, кто был у лестницы на следующий этаж, рванули к оружию на стойках у стены, надеясь как можно скорее изрубить всех бунтующих и спасти друзей. Но «тяжелые» были неостановимы. Они долго ждали этого момента и не собирались сдаваться. Смело идя навстречу копьям, мечам и топорам, освободившиеся умудрялись убивать вооруженных надсмотрщиков даже подобранными вилками и тупыми ножами со столов, а затем забирали и их оружия. Я последним вышел из того тухлого коридора и затерялся в толпе, попутно осматривая вынужденное, но в какой-то степени чарующее зрелище с отвратительным запахом смеси еды, крови и пота, а также бесподобными звуковыми эффектами. Непрерывная череда криков, каждый из которых был ужаснее предыдущего. Опрокидывание столов, ломание деревянных стульев о доспехи и черепа стражников, безумные смешки, предсмертные рычания. Тела падали с пугающе быстрой периодичностью. И все это вызвал именно я. Если бы на месте часовых были солдаты Тьмы, то противоречивости в чувствах, из-за которой лицо застыло в непонятной эмоции, у меня в тот момент однозначно бы не было. Кто-то из заключенных преследовал несколько иные цели и накидывался на еду, явно соскучившись по изысканности. Уплетая одну мясную ножку за другой, они безумно посматривали на остальных, надеясь, что в подкрепительном перерыве никто их не тронет. Бойцы посильнее сражались как настоящие дикие звери, спущенные с цепей. Кулаками они превращали лица тюремщиков в кровавую кашу, ногами ломали шеи упавшим, руками подбирали мечи и копья, продолжая мстить и убивать. Вспомнив, что приходился в этом выступлении не зрителем, а скорее тайным агентом, я сразу же посмотрел направо и разглядел настежь открытую дверь в какую-то комнату. Улыбнувшись одним уголком рта, я направился туда, не забывая оставаться в надетом образе. Ведь тогда в теории меня не тронут ни часовые, ни пленники, что уже видели и прекрасно знают. Обе стороны примут за своего. Грубые толчки плечами пробегающих заключенных. Случайный стражник спереди заорал «Пригнись!», и зарубил «тяжелого» позади меня, после чего был казнен сбоку одним из рассвирепевших бугаев. Еще через шагов пять какой-то брызжущий слюной дохляк напрыгнул на меня, спутав с врагами, и я схватил его за черепушку двумя латными перчатками. Зверь, хоть и не по своей воле, но вправду убивший в себе все человеческое, как говорил Дайлер, зашипел мне в лицо раскрывшимся вонючим ртом, выпучив глаза. На что я ответил ему дикостью еще безумнее и с легкостью свернул тонюсенькую шею, через секунду продолжив движение к цели. Контейнеры с личными вещами моих бойцов, изъятыми при аресте, занимали большую часть тесноватого арсенала. И в отличие от оскорбительной холодной темницы без кровати, здесь мне оказали хоть какую-то дань уважения. Покрашенная в черный цвет деревянная коробка заметно выделялась на фоне прогнивающих бесцветных емкостей вокруг. Откупорив крышку дрожащими от предвкушения руками, я наивно ожидал увидеть там не только кольчужно-кожаную броню, укрытой черно-красной накидкой с колчаном и поясом Фамильяра, но и аккуратно сложенное устройство. Но малышки там не оказалось. Со сжатыми зубами я треснул по стоящей рядом коробке, проломив ее. «И где мне теперь искать тебя?»