Не став терять времени на заведомо безуспешные поиски по другим контейнерам, я быстро сложил свою броню, одежду и пояс в валяющуюся тут же большую сумку и перекинул ее через плечо, крепко зацепив. Выбравшись наружу из комнаты, я увидел, что численность дерущихся несколько уменьшилась. Некоторые стражники продолжали убегать, чтобы запросить поддержки остальных, да и чтобы не быть порезанными на кусочки как их товарищи. Ряды заключенных начали редеть с аналогичной скоростью, но натиск они не остановили даже тогда, когда родители нажаловавшихся детей уже начали прибывать с верхних этажей и крушить обидчикам черепа. Мне прекрасно была известна такая возможность, но не скажешь же воодушевленным воинам, что направляешь их не совсем в выгодную для них сторону. По новой пробираясь сквозь толпу к выходу, я вдруг заметил кое-кого интересного. На лице Дайлера, неудачно решившего задержаться здесь после нашего разговора, читалось куда большее поражение ситуацией, чем на всех остальных. Он активно пытался подавить мятеж вместе с ними, но в таком тесном хаосе, да еще и в прижатии двумя другими стражниками, сделать это было нелегко. Тем более, если ты готов сражаться лишь неопасными для смерти противников кнутами, которые показывали эффективность только на открытом пространстве. Детектив отличался обмундированием от остальных, и те, кто случайно различал владыку закона в толпе, сразу же неслись на него. В последний раз таких было сразу несколько, и отбиться ото всех он не успел. Один из заключенных выловил момент и ударил Дайлера в лоб собственной головой, за что тут же поплатился вырубающим ударом в затылок от стоящего рядом часового. Недолго думая, я коварно улыбнулся и подбежал к одному из самых здоровых членов своего маниакального отряда, который только что на моих глазах пронзил тело молодого паренька в латах. — Смотри! Главный стражник! Убьешь его, и они отступят, дадут нам выйти! — услышав эти сказанные на простом языке словно ребенку слова, громила ошеломленно посмотрел сначала на меня, а затем на продолжение моей вытянутой руки. Глаза его тут же бешено загорелись, будто вдобавок к моему заверению он еще и узнал Дайлера, а тело без промедлений понеслось к цели, раскидывая по пути всех без разбору. Со все еще не зажившим от Хейли бедром я еле успел помчаться за ним как торговый корабль за ледоколом в водах морозного Доминиона. Дайлер, все еще расшатанный недавним ударом, с трудом отмахнулся от очередного дикаря и сквозь прищуренный взгляд вдруг заметил несущийся прямо на него таран. Сделав пару шагов назад, детектив уперся в стену. По бокам бились стражники, посчитавшие своим долгом оборонять его от возможных атак противников, но на деле лишь мешали, стесняли движение. Отступать было некуда. Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного успокоить сбившееся боями дыхание, Дайлер покрепче сжал кнуты и уперся ногами в землю, готовясь сделать хоть какой-нибудь маневр. Гигант почти достиг его, замахнувшись огромной ножкой стола, как вдруг произошло нечто. Горячая кровь брызнула на лицо, заставив зажмуриться. Ошарашенно протерев перчаткой без пальцев многочисленные капли, детектив увидел торчащий клинок из гортани могущественного врага перед собой. Кровь начала выливаться струйками из уголков рта заключенного, а убийца сзади него вынул меч обратно так же резко, как и вставил. Спаситель, который от способа спасения был не особо достоин такого звания, показался во весь рост после падения бугая на землю. Им оказался заляпанный кровью стражник с кожаной сумкой поверх лат. Он подбежал к детективу, взял его под руку и грубым голосом заорал в ухо: — Уходим! От вас они еще свирепее! Подкрепление само разберется! Скорее всего боец был прав. Бездействием за пределами обзора своих арестантов из прошлого детектив принесет больше пользы, чем малоэффективной борьбой здесь после сокрушительного удара в голову, от которого уже начинало помутняться сознание. Ведомый прочищающим дорогу из людей стражником, Дайлер, покачиваясь, достиг лестницы наверх. Спутник в закрытом шлеме остановился, встретив очередных подоспевших охранников, обратился к последнему идущему и прокричал, что заключенных осталось не так много, но они вооружены. Охранник кивнул и уже направился в зал, как вдруг был остановлен и Дайлером: — Флэйда среди них нет! Убедитесь, что он жив и в клетке! Никого больше не убивать! Заковывать выживших! Охранник снова кивнул, только на этот раз более выразительно, и присоединился к бою, исход которого пока еще оставался неизвестным. Дайлер уже намеревался остаться здесь, за выступом стены, чтобы не показываться врагам на глаза, но и не сбегать с поля боя, как вдруг сквозь помутненное сознание услышал обращение оставшегося рядом: — Я видел, как один под шумиху вырвался наружу! Возможно это и был Флэйд! И раз о нем не доложили, то он где-то спрятался! Отдыхайте, я найду! Детектив поднял мгновенно пробудившийся взгляд на спутника, который уже помчался по лестнице с мечом в руке, и за секунду переменил свои планы, настроившись на вернувшийся приоритет номер один. Обогнав непривычно ответственного часового, Дайлер помчался наверх, собираясь достигнуть выхода из тюрьмы раньше сбежавшего заключенного. Если таковой и существует, то не было сомнений в том, кем он являлся… Спасение от смерти, обращение на его глазах к другому стражнику, который так же не узнал серийного убийцу через закрытый шлем, максимально исковерканный голос с другим акцентом речи — и мне удалось заполучить требуемое доверие Дайлера. Странно, ведь его подобным образом уже недавно предавали. Но и на случай усвоения уроков я посоветовал ему сделать обратное тому, что от него требовалось. И он не разочаровал. Из последних сил сдерживая боль в бедре и борясь с желанием захромать, я без промедлений двигался по пятам за ключом прочь из этого мрачного места. Сначала он подарил мне возможность выйти из камеры. А теперь лично провожал через все эти запутанные этажи и коридоры на свежий воздух. Сама порядочность. Навстречу нам каждые секунд тридцать пробегало несколько солдат в шумных латах. Насчитав так около двадцати пяти, я понял, что никто из бунтарей отсюда не выберется. И если бы не этот дурачок, захлебываться бы мне там собственной кровью вместе с остальными. Либо же быть запертым обратно в ту холодную клетку. Ну или испытывать удачу, попытавшись выйти отсюда в одиночку, прячась под костюмом стражника. Но в последнем случае дезертировавшего труса давно бы перехватили и отправили назад в битву. У меня же выдался случай особый — сопровождение высокопоставленной фигуры во время поиска несуществующего заключенного. А потому я оставался неприкосновенным. Дайлер на бегу приказывал многим встречаемым часовым подробно и настороженно осмотреть их этажи на наличие постороннего. Порой даже и мне настоятельно рекомендовал вернуться вниз, на что я так же настоятельно отвечал, что подкрепления там и так полно, а главному детективу необходимо прикрыть тыл. Спустя минут десять пыхтящего и молчаливого подъема мы наконец поднялись на самый верх и вышли к чарующему солнечному свету, от которого я на мгновение зажмурил глаза. В ноздри ударил свежий травянистый запах воли, и лицо, подвеиваемое редкими порывами восточного ветра, само по себе расплылось в счастливой улыбке. — На горизонте никого. Вряд ли он успел бы добраться до леса. Значит еще внутри. Опечатаем выход и заново все осмотрим. Вперед. Едва протараторенные, но четкие команды Дайлера вонзились в слуховое наслаждение тишиной, как я привык к солнцу и осмотрел подступы к стоящей на холме «Погибели Андора», не сумев сделать это во время прибытия. Расстилающаяся равнина с возвышающимися столетними деревьями Тихого Леса по краям и вправду не позволила бы никому спрятаться. Разве что за противоположной стороной поверхностной части тюрьмы, к которой обзора не предоставлялось. Детектив стремительно направился обратно внутрь, чтобы продолжить искать меня, так и не заметив в слепой сосредоточенности на одном задании отсутствие каких-либо часовых снаружи. Ну а я в секунду вдруг переменил решение об исходе этого представления. Ну а я в секунду вдруг передумал сразу убегать прочь к прежней среде обитания. Рискуя безопасностью, но имея на то ряд причин и внутренних желаний, я остался на месте и окликнул Дайлера: — Вы куда? Он же здесь! — последнее, что я проговорил искаженно. Взмахнув по-прежнему державшимся синим плащом, детектив резко повернулся с еще более сжатыми бровями чем обычно и недоуменно посмотрел на меня. Затем снова подошел к невысокому краю перегородки входного крыльца и оглядел горизонт. — Да здесь я, глупыш, — уже родным, уверенным голосом я наконец раскрыл себя и тут же, прикусив в улыбке нижнюю губу и подняв брови, сделал к нему шаг. Ведь столь уязвимой позицией детектив так и напрашивался быть столкнутым вниз с холма. Скорость его реакции была отменной — Дайлер успел повернуться, за секунду осознав, что на самом деле происходит, и организацию побега какого пленного он устроил. Уже переворачиваясь смещенным от моего толчка торсом через перегородку, хитрец успел схватить меня за вытянутую руку и потащить за собой. Я даже не сумел ничего предпринять, ведь стоял в неустойчивой позиции и такого уж точно не ожидал. Друг за другом мы перевалились по ту сторону крыльца и тут же покатились кубарем вниз по зеленому холму, расцепившись еще в начале падения. От многочисленных ударов в этой толстой броне не было больно даже раненному бедру. А может это из-за того, что другое чувство затмило все остальные. И прокатившись метров десять параллельно с соперником, я наконец выплеснул его в полной мере, залившись самым искренним хохотом из всех, что были за последний год. — Это была… сумасшедшая и… незабываемая неделя, — еле умудряясь вставлять слова в смех, проговорил я, пока неспешно поднимался с земли, предвкушаемо сбрасывал с себя головную защиту и взъерошивал приглаженные подшлемником волосы. — Я так рад, что повстречался с тобой. Дайлер еще с земли поднял на меня тот самый потерянный в край взгляд, лицезрение которого я не задумываясь добавил в список причин остаться. Наверное, именно такой был на мне, когда детектив произвел долгожданный арест в лесу. — А теперь отдай мое устройство, и я, так и быть, покину твои горячо любимые земли. Думаю, нам пора на какое-то время отдалиться. — Как ты… На ожидаемый вопрос я заранее нащупал в кожаной сумке самую полезную за сегодня вещь. И через секунду бросил уже поднявшемуся в пяти метрах детективу эту крошку, приведшую к такой громкой резне и продолжению моего святого пути. Он в недоумении осмотрел пойманную фибулу, а затем метнул взгляд вниз, к заправленным в нагрудную пластину брони краям плаща. И тут же совершил протяжный, отчаянный выдох, прикрыв глаза. «Давай, своди все на полученное головокружение. На панику от хаоса вокруг. Но мы оба знаем истинную причину… Я оказался умнее. Хитрее. Попросту лучше. И, так уж и быть, немного удачливее». — Устройство пропало. А ты зря себя выдал. Ведь почти победил, — словно приговор, вдруг зачитал мне Дайлер эти слова, подняв настроенный взгляд, от которого внутри аж стало не по себе. Но внешне я лишь растянул улыбку еще сильнее, не поверив даже первым словам, и с искренним поражением его наивности поднял руку вперед, поведя указательным пальцем на него, а через секунду и большим на себя: — Ты думаешь, что сейчас остановишь меня? И вернешь в клетку? Да сколько еще тебе нужно демонстраций того, на что я способен? — Вот именно. Такой незасыпающий вулкан, как ты, нельзя выпускать обратно в мир, — под эти слова он положил руки на кнуты и отцепил их от пояса. Черные змеи, отнявшие у меня устройство — моего маленького ручного дракона, развернулись и ударились длинными концами о траву по обе стороны от хозяина, намереваясь забрать у его противника еще и свободу. — Да что с тобой не так, парень… — нехотя спрятав улыбку, ответил я и положил левую ладонь на рукоятку невзрачной острозубой гиены в ножнах. — Хочешь ловить преступников — занимайся нашими фиолетовыми друзьями, чему я с радостью поспособствую с другого фронта. Хочешь защитить мир — защищай лишь хороших, честных людей, а не ту грязь, что я вычищаю за них. — Хорошие и честные люди были в той столовой, — детектив сделал шаг ко мне и тут же вспылил: — и на что ты их обрек, спасая свою драгоценную жизнь?! — Ну ты и поганый лицемерный… Ты сам заставил меня сделать это! — в нежданном порыве эмоций за эти несправедливые обвиняющие слова, я достал меч из ножен и взмахнул им в воздухе перед собой. — Их жестокая смерть и падение моего самоуважения — это только твоя вина! С их жертвой я не буду гнить в той яме и спасу куда больше! Неспособный заглянуть дальше своего ограниченного и беспросветного обзора детектив, который не имел права даже словесно предъявлять мне что-либо, вдруг нахально решил превысить и этот потолок дозволенности. Сделав вид, что атакует левым кнутом, он тут же замахнулся правым и нацелился мне в голову. Я еле успел пригнуться, как с мгновенно сжавшимися бровями и рассвирепевшими глазами посмотрел на ублюдка. Теперь он окончательно испортил мне настроение. И сохранение кнута на дальнейшее приключенческое и веселое противостояние, как задумывалось изначально, больше не виделось чем-то логичным и желаемым. Пора было покончить с этим здесь и сейчас. Я рывком сократил расстояние между нами до одного метра и с широкого размаха прочесал воздух на том месте, где он только что стоял. Дайлер не только маневренно уклонился, но и налетел на меня, предварительно бросив неэффективные в предельно ближнем бою кнуты на землю. Его руки сцепили мои и отвели их наверх вместе с вооружением. Сам же детектив приблизился чуть ли не вплотную, чтобы я не нанес ему удар ногами. Однако у меня на шее все еще оставалась часть тела, разбившая собой немало носов. А если учитывать еще и полученную им в столовой травму, глупец уж точно зря подставился под этот удар. Разведя оба локтя перед собой в стороны, что спровоцировало то же самое и со стороны Дайлера, я отвел голову назад и что было мощи вдарил лбом в открывшееся синеглазое лицо. Он пошатнулся и грохнулся на спину, разъединившись с мечом, но уцепив за собой латную перчатку с моей левой руки. — А ведь мог бы просто отпустить меня! Продолжили бы нашу забаву после недельной передышки! — метясь в незащищенное пространство между его титановыми щитками, я стремительно стал опускать туда острие меча. Но пронзил лишь траву — тело врага перекатилось в сторону и резко поднялось с земли, словно он и не получал сильного удара в череп. После такого уже начинали закрадываться пугающие мысли о том, что Дайлера и не только не хотелось убивать так рано, но и сделать этого в принципе было невозможно. — Для тебя это все развлечение? — под эти слова он перехватил очередную атаку меча и выбил его из моей руки вместе со второй латной перчаткой. Я развернулся боком, занес ногу, наплевав на боль в бедре, и ударил сапогом его по задней части колена, вновь заставив приспуститься на землю. Встав поудобнее, я захотел сделать то же самое с его лицом, но другим сапогом. Однако крепко стоя на одном колене, детектив пресек это, словив мою ногу в полете и тут же дернув ее в дальнюю сторону. Дабы не грохнуться на неразогретый шпагат и не порвать себе все мышцы и связки, я нарочно упал вбок на спину. Мешок с ощутившимися даже через латы твердыми пластинами брони напомнил о себе и полезном ядовитом содержимом. Но воспользоваться этим пока не было возможности. Ни теряя ни секунды, Дайлер схватил мою левую перевязанную ладонь и собрался сделать что-то ужасное. Первым делом я подумал о намерениях надавить на пострадавшие два дня назад ногти, но истинное намерение оказалось куда мерзостнее. Уже знакомое кольцо холодного железа скрепило мою кожу в том месте, где заканчивалась пластина предплечья и должна была начинаться толстая латная перчатка. Другой конец наручников уже заранее был скреплен на его запястье. — Теперь треклятое выживание! — с бешено забившимся сердцем рыкнул я, ударив из положения лежа свободным кулаком в его скулу. Однако сколько бы я не бил по этой дурной голове, вбитые каким-то неведомым образом туда убеждения и намерения похоже никогда не выйдут наружу. Он не остановится ни перед чем, лишь бы победить своих преступников. И учитывая, что я был первым в этом списке, оставлять такого одержимого врага в живых было крайне опасно. Но зато, не стыдно признать, весьма любопытно и захватывающе временами. Нанеся еще один дезориентирующий удар костяшками, ведь первый он почти не ощутил, я оторвался от земли и навалился на детектива, подгоняемый наручником за опрокидывающимся телом. Когда нас связывало желание обыграть друг друга, было интересно. Но когда нас вновь связало что-то и в физическом смысле, совсем как на башнях, все перешло на какой-то новый уровень взаимоотношений. И если бы не очередная угроза моему благополучию, я бы может и всплакнул от счастья. Заклятых врагов всей жизни я искал очень давно. Что-то особенное было в этом всем: вечное противостояние, раздумывание друг о друге, стычки, перепалки, диалоги. «Возможно командиры Тьмы впечатлят еще сильнее. Но пока я в полной мере сыт и этим неугомонным парнем». Я обрушивал новую череду ударов правой рукой уже с более удобного положения, над Дайлером. И с каждым из них я выплескивал не только желание вырубить его и не только финальное доказательство своего превосходства и правоты. Но и ту страсть, с которой не сравнится ни одно убийство блудницы. И за то время, пока я делал это, противник умудрился не глядя схватить незанятой левой рукой свое оружие неподалеку, оказавшийся то ли случайно, то ли по его плану рядом, и плеснуть меня им по шее. Кожа в секунду ошпарилась, заставив меня с диким вскриком остановить все действия, а шея каким-то образом обмоталась несколькими витками кнута. Дайлер, блеснув кровью и вздутиями избитого лица на солнце, повторил трюк змеиного оружия, извившись и вывернув из-под меня свою ногу. Затем надавил освободившимся коленом мне на грудь и прижал кожаную рукоятку проклятого кнута уже к своей, начав тянуть на себя изо всех сил. Кровь моментально прилила к глазам, а вены на лбу вздулись до ощутимых размеров. Радостные впечатления от происходящего улетучились со скоростью исчезновения уверенности в победе. Момент отключения сознания из строя близился с каждым ударом сердца, отдающим непривычно громким и болезненным толчком крови в висках. Нужно было срочно что-то делать, иначе проснуться мне в желтом балахоне на дне этой подземной дыры и ожидать следующего вызволения Тьмой, к которому Дайлер уже будет готов. Когда я уже так близко. Когда я уже выполз из ямы, но настолько увлекся вскарабкиванием, что захотел повторить последние десять метров, да еще и утяжелив себя грузом этого безумца. Одна мысль судорожно сменяла другую. То же и с неуспешными попытками. Я не мог ни приблизиться к месту удержания кнута, чтобы избавиться от губительного натяжения, ни дотянуться до его глаз, чтобы выдавить их, ни забраться в ядовитый мешок за спиной, ни вырвать кнут из его лап, хоть и тянул правой рукой под его коленом на себя изо всех сил. Левая же просто мечтала присоединиться, но из-за проклятых наручников сбоку происходила другая борьба — с его правой, оттягивающей ее в сторону. Ноги задействовать было невозможно — я находился в неудобном положении, и для их подключения к бою пришлось бы оттянуться обратно, что еще сильнее сдавило бы мою шею. Хоть какой-нибудь ущерб противнику я мог нанести только в области его защищенного пластинами бедра, что твердо разделяло наши тела как столб разделял пол и потолок. Отцепить или размотать этот чертов кнут также не вышло — он уже впился в шею достаточно глубоко. Не осталось никаких шансов. Дайлер превзошел меня в итоге. Он победил… — «Изувер». Жуткий и протяжный, но в то же время совершенный, как внутренний голос любого человека, этот незнакомый зов донесся откуда изнутри меня. Или со стороны, но очень близко, будто говорящий держал свои рты прямо над моими ушами. Этого ощущения не описать. Едва я свел явление на шалости разума от внепланового прилива крови и помутнения, как вдруг сквозь выступающую перед глазами черную пелену разглядел озадаченное лицо Дайлера. Либо мы с ним сошли с ума одновременно, либо кто-то и вправду обратился к нам обоим той самой телепатией из сказок. И если это был второй вариант, то даже с почти уже взорванной по ощущениям головой и засыпающим мозгом я догадывался, кто именно. — «Довольно с вас жалких битв». Едва голос произнес новые слова, как сдавливающий кнут на шее сам по себе ослабил хватку и размотался. Совершив самый громкий и бесподобный вдох в своей жизни, я откинулся вбок и грохнулся на траву, пусть со все еще сцепленной рукой, но уже наслаждаясь подаренной из ниоткуда свободой. Однако с увиденными через несколько мгновений приближающимися из-за края тюрьмы фигурами стало ясно, что радоваться пока было слишком уж рано. — Какого… — только и вырвалось из уст недоуменно уставившегося на кнут Дайлера, поспешившего подняться с земли и потащив за собой мою обессиленную тушу. Пять человек в черно-фиолетовых одеяниях с натянутыми на луках стрелами быстро достигли нашей позиции. Очевидно, к ним меня и должны были вытащить те смертники в латах. А еще, судя по всему, эти и организовали отсутствие часовых снаружи, ведь драться нам никто не мешал. Вряд ли на тот бунт сбежались абсолютно все стражники, оставив вход в здание незащищенным, а главного детектива с главным пленником на растерзание тому, кто из-за все еще нечеткого зрения стал заметен только сейчас. Шестой, одетый в ярко-красную, блестящую на солнце закрытую робу с капюшоном и таким же красноватым хитиновым покрытием во многих местах. Завершала образ повторяющая изгибы лица натянутая маска из какого-то твердого материала белого цвета. Иными словами, маскарад подтвердил мои первые мысли о пришедшем. — «Не противься. Твой судный день неизбежен. Но не сегодня. Не от закона». Похоже, физическая и научная силы были уже не в моде, а скоро и вообще станут ничтожными по сравнению с подобным. Даже мой похищенный детективом инженерный дракон по уровню развития на фоне этого казался теперь еще не вылупившимся птенцом.