Крепко зажмурив глаза, я буквально прожужжал от злости, стараясь забыть увиденное на площади, на крышах и в переулке. Будто бы это помогло бы. Пальцы сами скребли пол, треская и кроша ногти на мелкие обломки. Я уже поднял голову, чтобы сильно удариться о пол и отключиться, что хоть ненадолго избавило бы меня от этих всепожирающих мыслей. Но заметил, что был здесь не один. — «Какое жалкое зрелище. Зачем я вообще тратил на это время…» Хроно плавно взнес обе руки, издав пугающий магический звук и поднял меня в воздух. Чувствовалась одновременно и блаженная невесомость, и невыносимая тяжесть. Будто со всех сторон меня сковывало что-то невидимое, не позволяя пошевелить и пальцем. — «Прощай, Изувер. Я ожидал знатной битвы, но ты не достоин меня». Резкая разводка его рук — последнее увиденное перед смертью. Жестокой и кровавой, как и все мои прежние убийства. Конечности разлетелись в разные стороны от магии Хроно, испуская фонтаны алой крови. Не знаю как, но я видел все это и после мига расчленения. Сознание оставалось живым даже без тела, что вообще было невозможно. Но уже через секунду я ощутил, что меня покидало и сознание. Я словно падал в какую-то черную пропасть, смутно видя фрагменты каждого своего убийства. От последнего к первому. И понял, что возвращаюсь к самому началу всего этого. * * * — Флэйд, я понимаю, что ты не в настроении, но хочу сказать, что… — О чем ты? Я в отличном настроении! — повернув голову, засиял я молочными и, слава Тиберии, уцелевшими зубами в блеске солнца. Наверное, на фоне остальных кровоподтеков и предсиняковых вздутий они сейчас выглядели особенно шикарно. — Но… как… тебя же только что избили. Ты не врешь мне? — обеспокоенно осмотрела мое лицо Нэйди, веселая черноволосая девчонка. — А когда-нибудь врал? Да я счастлив! Эти царапины затянутся, а воспоминания-то останутся! — победно перепрыгнув через небольшую преграду в виде каменного блока, я продолжил: — Наконец-то произошло что-то интересное! — Не понимаю… Как для тебя это может быть интересным? — А тебе не надоело каждый день ходить в академию, просиживать скучнейшие уроки, наблюдать за этими сонливыми и неменяющимися мордами, а затем устало тащиться домой? Лично меня это уже бесит. Жизнь стала жутко однообразной. Но тут до тебя докапываются эти старшегруппники… Я осекся, поняв, что последнее прозвучало не очень-то и правильно. Но на удивление моя подруга не подумала обо мне ничего плохого, а даже наоборот, рассмеялась. — Дурачок ты, Эф. Естественно лучше покой и скукота, чем такой бессмысленный риск здоровьем. А если так хочется развлечений, то вокруг полно и куда более безопасных. — Бессмысленный? Да я боюсь представить, что было бы, если бы я решил по традиции прогулять сегодня или попросту не вмешался. Ты видел, как они на тебя смотрели? А еще называют себя взрослыми… Нэйди ничего не ответила, и я на ходу повернулся, подумав, что она меня уже не слушает. Но это было не так. Она просто решила помолчать, покраснеть и с легкой улыбкой уставиться куда-то себе под ноги. Странно. — Ладно, спасибо, что проводила. — Это тебе спасибо, что вступился за меня. Я рада иметь такую надежную, хоть и опрометчивую опору. И… а, ничего, забудь. Пожав плечами, я попрощался с Нэйди и уже хотел направиться к охраняемым воротам, ведущим внутрь моего двора. Как вдруг решил сменить курс. Пролезть через маленькую щелку там, где не лазил уже довольно долго. Секретный проход внутрь, так сказать, о котором знали только я, Нэйди и мой друг Свен. Через раскопанную под забором лазейку конечно можно было запросто испачкаться, но я и так уже был не особо сияющим. Пройдя внутрь двора и окинув глупых охранников у ворот вдалеке насмешливым взглядом, я ловко забрался по различным выступам дома на второй этаж и проник в свою комнату. Благо в такую жару додумался оставить утром окно открытым. Скинув тяжелый рюкзак с бесполезными учебниками вроде литературы, набитых нуднейшими историями «великих» по мнению большинства людей вокруг авторов, на фоне которых даже детские сказки до сих пор завораживали в разы больше, я переоделся в чистую домашнюю одежду и завалился на кровать. Постельное белье все равно нужно было менять, а на бесконечные мамины крики я уже перестал реагировать. Поэтому даже не стал переживать, что какая-то кровь или грязь с лица и волос попадет на подушку. Заложив руки за голову, я начал представлять, какие слова хотела, но не решилась высказать мне Нэйди. А также задумался, почему осмеливаюсь вступить в бой с тремя превосходящими противниками, но стесняюсь поговорить на какие-нибудь серьезные темы даже с девчонкой, которую знаю уже несколько лет. «А как я все-таки подпрыгнул и дал ему в глаз… И пнул ногой по колену другого…» Правда удары вышли не сильными, да и после этого меня тут же опрокинули и начали колотить. Не серьезно, потому что в этих разжиженных мозгах хулиганов все-таки были капли рассудка или, точнее, самосохранения. За серьезное избиение младшегруппника, да еще и сына знаменитого Кастора «Винодела», их бы вряд ли наградили одним лишь исключением из академии. В придачу последовало бы и незамедлительное уничтожение карьер и положений их родителей. Ну а так я дал им второй шанс. Как-никак, ребята подарили мне новые ощущения и наверняка поддавались. — Ох… Я резко вскочил с кровати и настороженно прислушался. Странный звук донесся откуда-то с первого этажа. Дома должна быть только мама, неужели это ее голос? Чем она там занимается вообще? Подумав еще секунду и хмыкнув, я уже хотел пойти умыться, позабыв об услышанном, как вдруг раздался еще один звук. Очень похожий на предшествующий. Только вот голос был куда более грубым, вроде мужским. «А это кто?» Спустившись вниз, чтобы выяснить, что за неведомая ерунда происходила в моем собственном доме, я заглянул на кухню, откуда доносилось неистовое сопение. И открыл дверь с непроглядным узорчатым окном. Но тут же буквально застыл в дверном проеме. Да, мне тогда не послышалось, это была мама. Только вот тот стон раздался не от потягивания всего тела после дневного сна, как я сначала подумал. — Это что еще за дела?! Оторвавшись от сумасшедшего и аморального процесса, который может я и не посчитал бы таковым, увидев ее с папой, а не чужим волосатым дядей, мама посмотрела на меня ошарашенным взглядом. В секунду она оттолкнула от себя это животное и прокричала: — Выйди прочь! «Она еще смеет на меня орать?! При чем тут я вообще?!» Хлопнув дверью изо всей силы, я невольно разбил на ней окно, подняв жуткий грохот, подкрепляемый падающими на пол осколками стекла, и вышел в зал. Затем упер руки в бока и начал ходить туда-сюда, пытаясь осмыслить всю сложившуюся ситуацию. А заодно и быстро продумать, что же будет дальше. Развод родителей, прогон матери на улицу, возможный позор отца на всю Империю, еще большие доставания меня в академии, моя ответная на них реакция и так далее. Словом, одни проблемы. И все это лишь потому, что маме захотелось поиграть в грязную девчонку. Наверняка не впервые — она просто не ожидала, что из-за драки я вернусь домой намного раньше. Дверь с кухни открылась, отведя груду осколков с пола. В проеме показался мужлан, который осмелился настолько приблизиться не только к жене самого крутого человека в стране, но и к матери великого Флэйда с огромным и потенциальным будущим. Он молча зажег сигару, прошел по залу и остановился неподалеку, сделав безразличную затяжку. Я же смотрел на него снизу вверх со сжатыми губами и кулаками. — Ты ведь Флэйд, не так ли? Меня зовут Бартон. Давай поиграем во взрослых людей, — первое предложение, и мое впечатление о нем ухудшилось еще в разы. Мало того, что из его рта сразу же понесло алкоголем и табачным дымом, так еще и этот намечающийся диалог, суть которого можно было предугадать чуть ли не глядя. — Пока мама одевается, я предложу тебе сделку. Ты не говоришь ни слова своему папе. А я не трогаю никого из твоих немногочисленных друзей. В частности, ту милашку, с которой ты гуляешь больше всего. Мною тут же завладел какой-то монстр. И сейчас я был ему только рад. Все оказалось гораздо хуже. Ладно бы еще, если эта тварь, называвшая себя мамой, изменила бы просто с другим. Но с таким отродьем, готовым ради сохранения своей шкуры калечить невинных детей? Похоже, ей вообще было все равно. Не ответив ублюдку ни слова, я с потяжелевшим дыханием в груди побежал к разбитой двери. Подобрал с пола самый удобный осколок стекла и тут же помчался обратно, не задумываясь о последствиях. Мужлан ошалело попятился назад, но наткнувшись на кресло, перешел в ответную атаку, попытавшись выхватить у меня осколок. Недавний бой в академии неслабо так разогрел меня, и я уже придумал новые техники ведения боя, чем живо воспользовался против настоящего врага. Сделав вид, что замахиваюсь левой рукой с осколком, я тут же перекинул его в правую, ведущую руку и вонзил обезьяне осколок прямо в бедро. Вошел он тяжело, во мне было не так много сил, но подонку хватило и этого. Тот заорал и влепил мне жесткую пощечину, опрокинув набок. Сам же снова попятился, но вдруг, ощутив прилив боли, прорычал и тоже грохнулся на пол. — Что, не нравится? Это тебе не угрозы одиннадцатилетнему ребенку и не совращение его мамы! — невзирая на горящую от его удара щеку и обнаружив, что все еще держу в руке осколок, я напролом пополз к его телу. И с бешеными глазами вонзил острие в ту же ногу, с неожиданным наслаждением услыхав очередной крик боли. Тут же раздался до смерти пугающий крик мамы, а за ним последовало и отталкивание меня назад. Приземлившись на спину, я облокотился и внимательно вгляделся в лица обоих прелюбодеев. На них царил самый настоящий страх. Оба смотрели то на меня, то друг на друга. И несмотря на дрожание рук и не успокаивающееся волнение, я растянул уголки рта. Мама в ужасе. Больше она изменять не посмеет. Ну а этот мужик впредь даже и не подумает кому-нибудь угрожать или соблазнять чужую жену. Я невольно нашел способ, который изменил двух ужасных людей. Разобрался с ситуацией сам, рискуя своим здоровьем. Папа будет мною гордиться… «Он будет мною гордиться…» — Ты прощаешь ее?! — не поверив в первые сказанные слова отца после его прихода спустя несколько часов, прокричал я эти слова: — Ты с ума сошел?! Отец атаковал меня осуждающим взглядом, будто я был в чем-то виноват. Увел плачущую виновницу торжества в другую комнату. И спокойно вернулся ко мне, предложив сесть за стол. Плюхнувшись туда, я скрестил руки на груди и приготовился слушать, что же он такого мог мне сказать. Какова же причина прощения этой блудницы. — Флэйд… Твоя мама, она… Непростой человек. Но я люблю ее. И она меня еще больше. Даже если увиденное тобою говорило об обратном… Мама совершила ошибку, ужасную ошибку, но виноват в этом только я… — Чего?! При чем здесь ты вообще? Как она могла так поступить с нами? Да забудь про нас, как она могла вообще сблизиться с этим вонючим и подлым мужиком?! Он угрожал мне и моим друзьям! Отец опустил глаза, обреченно выдохнул и вновь посмотрел на меня. — Такова натура людей, малыш. Особенно женщин. Никому, порой даже им самим, неизвестно, что они могут случайно учудить. Я работаю целыми днями и времени на вас у меня точно нет. Я… — Ну и что? Я пошел искать себе нового папу после этого? Так почему она так поступает? Я думал, что взрослые наоборот, должны сдерживать свои инстинкты и в первую очередь думать. А оказалось, я в разы умнее вас всех! — Опустим твою неиссякаемую скромность и вернемся к теме. Повторю, мама совершила ужасную ошибку и будет жалеть о ней всю жизнь. В наших силах только помочь ей. Простить ее. А если гордость не позволяет, то ты все равно сделаешь это, потому что я так сказал. Не хватало мне публичных проблем еще и от семьи. Если после слов волосатого мужлана я опешил, то сейчас и вовсе был готов лезть на стену и биться о нее головой. А вдобавок также проткнуть себе уши осколками. Дабы не слышать более этого бреда. Встав из-за стола, я отошел на несколько метров и резко повернулся к тому, кто всего за одно неправильное и безумное решение опустился в моих глазах навсегда. — Не ты ли учил меня приличию с самого раннего юношества? Не ты ли там убеждал меня, что предателям нет прощения? Что таких извергов нельзя оставлять безнаказанными? Вместо вразумительного объяснения этот глупец ответил банальной заготовкой: — Ты, конечно, взрослеешь раньше, чем твои сверстники. Но все еще остаешься ребенком. Все куда сложнее. И пока, а может и вообще никогда, ты не разберешься во всем этом. Так что рекомендую слушать того, кто имеет за собой караван жизненного опыта. — Знаешь, что… Пошел ты, терпеливый идиот, — впервые выступил я против отца с таким заявлением, но почему-то у меня не вспотели даже ладошки. — И пошла твоя изменщица, которую я не назову больше мамой. Можете жить в своем прощающем и развратном мире. До самой следующей ее измены. Хотя зная теперь тебя, все это продолжится и дальше. А я отказываюсь быть частью этого. Хлопнув уже другой дверью, я вышел на солнечную улицу и с сильным топаньем зашагал по каменной дороге. Стемнело необычайно быстро, земля под ногами чуть отдалилась, и я понял, что иду уже не один. Больше не один… — Эй, ты меня слушаешь? Вздрогнув от настигнувшего голоса Клэр, я покинул затянувшиеся посиделки в состоянии потока воспоминаний. Та жизненная проблема десятилетней давности уже миновала. Разумеется, как и подобает мальчишескому поведению, я вернулся домой после побега через несколько дней, так и не найдя места, где можно пожить, поесть или спрятаться от розыска личной гвардией отца. Никакой он не идиот. Теперь я понимаю это, расширив границы обзора с возрастом. Как и любой здравомыслящий мужчина, он перестал любить ее прямо в тот момент, когда узнал об этой грязной измене. Но насчет терпения я не ошибся. Это сколько же его необходимо иметь, чтобы проглотить скорбь и позор чуть ли не сразу, и более того продолжить жить с ней в одном доме? Лишь для того, чтобы не подпортить репутацию своей амбициозной карьеры и не допустить роспуска секретной информации, коей она владела? Мать, в свою очередь, больше не допускала подобной оплошности. Но из-за того ли, что я напугал ее? Или из-за того, что постыдилась передо мной, послала гормонные порывы куда подальше и поняла, что натворила? — Конечно, милая. Только повтори последнюю часть, мне так нравится звук твоего голоса. Клэр продолжила что-то говорить про банкет, на который мы шли, а я снова невольно переключил все внимание на размышления. Но на этот раз уже о предстоящем, а не о прошедшем. В процессе я опустил взгляд на нелепый праздничный костюм, который все лицемеры вокруг хвалили и восхищали. Что наверняка сделали бы даже, появись я в заляпанной инженерной робе. Клэр посмотрела на меня, как на идиота, когда я с беззаботным лицом собрался нацепить привычную накидку любимого цвета на званый банкет. И заставила влезть в этот стандартный, ничем не примечательный наряд, в котором ходил буквально каждый второй. Но спорить с ней было бесполезно. Да и все равно придется вписаться в это дурное общество, если я хочу чего-то добиться. Если необходимо, чтобы меня приняли. А вписаться — это значит стать одним из них. Одним из стада одинаковых овец. Сама же моя спутница была ослепительно красива, потратив на это невыносимо долгие два часа. Хотя дома обычно ходила неряшливой и совершенно не следила за внешним видом. Видимо для меня больше не нужно было стараться, а для остальных зачем-то крайне необходимо. Чтобы все считали ее привлекательной? Справедливо, я буду даже рад находиться рядом с моей девушкой в ее прелестнейшем образе. Но она постоянно перебарщивала, и мои смутные мысли всегда побеждали все положительные. Я периодически бросал недовольные взгляды на ее слишком уж откровенное платье, невольно представляя, как на банкете все мужчины будут пялиться на мою девушку. — Так и зачем ты меня туда тащишь? Не могли просто полежать дома или прогуляться под вечерней луной? — Ой, успокойся. Я сто лет не была в роскошных местах, где столько интеллигентных и интересных людей. А также море вкуснейшей еды и напитков. — Ладно, любовь моя, наешься хоть бесплатно вдоволь на неделю вперед. А то дома почти совсем уже нечего в рот закинуть. Да и золото кончается.