— Я засажу вас всех… Найду тех, кто не повелся, и заручусь их помощью. «Он переигрывает, планирует вывести тебя на лишние слова, чтобы мы с Евой услышали их», — именно такую мысль по привычке вот-вот собирался внести Хроно в голову Нерона. Как вдруг остановился. Лишь продолжил читать разум одного из участников. — Может, пора прекратить задавать вопросы мне, и начать самому себе? Почему ты стремишься избавить весь мир от нас? — с редкой серьезностью парировал Нерон, подходя все ближе и жестикулируя все активнее. — Такая лютая убежденность, правильность и одержимость не возникает из ниоткуда. Может, это все-таки ты спятил? — Я спятил… — поддался назад Дайлер, с наигранной улыбкой пойдя на поводу у этого бессмысленного и неуместного обвинения. — Ну да. Это ведь я готов сжечь маленького ребенка, чтобы разнообразить коллекцию жертв. Я готов съесть восьмерых людей, предварительно выжав из них кровь как сок из фруктов. Я готов натравить сына на отца, чтобы спасти свою задницу от разоблачения, — он сжал уголки рта и поднял буравящий душу взгляд: — И это же я сплотил всех подобных существ, наградив их всеми возможными и даже невозможными средствами для эскалации подобной деятельности! Лидер медленно подошел к активно всасывающему носом воздух собеседнику вплотную. Посмотрел прямо в его глаза, не имея на себе ни намека на вечную улыбку. И словно не услышав основной сути этой речи, отстраненно добавил: — Не всех я сплотил. Каннибалов, детоубийц, серийных насильников и других сумасшедших мы убивали на месте, даже не пытались с ними договориться. Такие бесполезные, но главное, бесконтрольные создания в строю мне ни к чему. А в новом мире после сбора Сфер Тиберии — тем более. Но из тех, кого ты подразумевал, есть еще один, не относящийся к ним. И он отказался присоединяться. Дайлер продолжал таращиться в тень капюшона, который так и норовил сдернуть одним резким движением. Возможно это и было бы самым верным решением в данной ситуации. Показать командирам этого безумца то, что он так тщательно скрывал от них. Хроно поделился своим любопытством по этому поводу на пути с земель Центавров. Не потребуется даже провоцировать никакие слова Флэйдовским методом из тюрьмы, что абсолютно не работает на этом железном человеке. — И кто бы это был? — рефлекторно процедил детектив. — Ну кто же, действительно… Если не тот, кто обманным путем вынудил тебя убить своего невинного отца. Детектив вмиг растерял все свежесобранные капли настроя, расслабил напряженные мышцы тела и выдохнул сгусток воздуха через рот. Затем с трудом повернул глаза влево и вгляделся в желтые огоньки белой прилегающей маски. То единственное, что скрывалось Дайлером на дне глубокой впадины сознания долгие годы, наконец всплыло на поверхность. И он даже не подумал, что Хроно мог достать длиннейшую удочку в абсолютно любой момент. Был излишне сосредоточен на проблеме синдиката и собственного пленения. Пользовался чертовой системой приоритетов. А ведь вполне мог что-нибудь придумать, чтобы это ужасное событие, забравшее одну жизнь, но спасшее в итоге тысячи других, не достигло ничьих ушей. В особенности тех, кто может одним приказом распространить эту информацию по миру. Не будет больше привычной жизни и уж тем более исполнения мечты. Восстановление доброго имени на родине, испорченного этими фиолетовыми существами, еще минуту назад казалось вполне возможным. Правда и настоящая справедливость были на его стороне. Но больше нет. Люди отринут своего идеала, рожденного из лжи и того самого греха, против которого он неистово боролся больше всего. Отринут и его стремления, забудут учения. Никто и слушать не станет, никто и не задумается, что окунание в эту яму было самым полезным опытом для одержимой работы на предотвращение подобного в мире. — Я знаю, кто это, Дайлер, — спокойно продолжил Нерон, даже смягчив жесткий голос спустя подаренную гостю минуту на осмысление. Чтобы заодно успеть и пронаблюдать за последовательным рождением каждой неописуемой эмоции на лице собеседника. — Очнись, ответ на поверхности. Далеко не многие люди на Хроно имеют возможность организовать столько бесшумных и бесследных преступных мероприятий, включая блестящую подставу, в которую ты поверил. И всего лишь один получил наибольшую выгоду от гибели главного конкурента — преступления, которое вы расследовали. Хоть он сейчас и восседает на том, к чему стремился любыми способами, у тебя все еще есть возможность выбить кресло победителя прямо из-под его задницы. Конечно же, он знал. Понял где-то в глубине себя еще в тот самый момент, когда отец, стоя на коленях с воткнутым в грудь мечом сына, еле проговорил правду, которую сначала хотел скрыть даже от Дайлера, чтобы выявить неприятеля. Но за все эти двенадцать лет детектив ни разу не проговорил это имя ни в открытую, ни даже у себя в голове. И сейчас, впервые разделяя с кем-то еще не только подробности, но и выводы того дня, он понял, что пришло время озвучить их и самому себе. Кастор. Ублюдок, непреднамеренно породивший целеустремленность спасителя жизней своими алчными, эгоистичными деяниями. Император. — Мог бы давно уже и сам догадаться. Не понадобились бы даже твои смышленые мозги, — бездушно продолжил Нерон, будто бы наслаждался причинением другим моральной боли. Тем не менее, видимая часть лица этого никак не подтверждала. — Но ты будто не хотел. Будто боялся потерять то единственное, что придавало тебе смысл жизни после неудачного самоубийства. Эту одержимость. Неустанную жажду расплаты всем преступникам. Можешь прятать истинную сущность праведными речами и терпеть одни поражения и дальше. Когда на самом деле на первом месте… ой, извини. Я хотел сказать, первым приоритетом у тебя всегда была и будет она. Тогда как спасение невинных каким-то жалким вторым, — он выждал немного и добил собеседника уже ожидаемым заключением, продолжающим тот необычный разговор на улице: — И именно на этой вещи ты должен был фокусироваться на протяжении всего пути, чтобы преуспеть. Месть. Ноги уже поворачивались, чтобы отойти от этого давящего на самое сокровенное хуже телепата человека. Но это бы означало очередной проигрыш. Ничего не оставалось. Либо неубедительно попытаться опровергнуть эту околесицу и попытаться перевести тему обратно на врага. Либо все-таки отдаться тому терзающему детективному, да и простому человеческому желанию допустить подобный вариант происходящего и хотя бы мельком взглянуть, куда приведет этот поток мыслей. И прямо на пороге ревизии всей жизни это предположение Нерона, а значит и Хроно, являлось бы объяснением очень многому. Включая и бесноватую охоту за серийным убийцей. Неоправданное использование невинной девушки. Разум может и смело утверждал, что ради спасения жизней такой риск был оправдан, а один человек, пусть и неуловимый, ничего не сможет им противопоставить. Но подсознание могло жаждать мести куда больше, чем огораживания монстра от запуганных людей. И не столько мести за содеянное Флэйдом, сколько возмездия за содеянное его предком. Быть может, император в общей картине сотворил куда меньше зла, но это было личным. «Каждая секунда промедления могла стоить кому-то жизни». Побуждающий к важнейшим делам без каких-либо других увлечений и дел на протяжении более десятка лет лозунг. Мог ли он стать плодом настолько убедительного самообмана, что предположение о таковом возникло только когда кто-то указал на это? Каким же был другой, инстинктивный лозунг, который и являлся настоящей причиной безустанной работы? «Каждую секунду промедления эти твари совершали еще один вдох свежего воздуха». Шумно и резко выдохнув через рот, он однако пока не прервал порхающую в комнате тишину. Весь возможный хаос происходил в его голове, кристально доступный для телепатического прочтения как горячая книга. «Нет… Такого просто не может быть. Это все эмоции. Нерон не знает, о чем говорит. А если и знает, то хочет просто сломать меня. Переманить на свою сторону, заставив поверить, что я такой, как и он. Как и все они. Чтобы я помог ему добыть последнюю сферу». — Не веришь? В секунду, без замахивания, Нерон прописал гостю удар тыльной стороной ладони по щеке, в буквальном смысле выбив того из тяжелых мыслей. Дайлер чуть не рухнул на землю от такой наглой внезапности, развернул отведенную пощечиной голову с округлившимися глазами. Без всякий опасений он рефлекторно нанес лидеру такой же удар с глухим рыком. Ева возмущенно всхлипнула и уже хотела было вступить в этот беспредел с демонстрацией ее лидера в новом, неприятном свете. Как Хроно жестом и качанием головы посоветовал ей пока не вмешиваться. — Вот тебе и доказательство, — с дерзкой ухмылкой ответил Нерон, медленно поворачивая голову после удара обратно. — А заодно и новое открытие — усугубленный вид мести. Ты бы мог ударить меня кулаком. Или не в голову. Или не ударить вовсе. Но мгновенно решил причинить мне в ответ ровно ту же боль. Работает даже на такой мелочи. Боль от потери отца куда страшнее. И воздаяние будет соответствующим. Осквернение старых союзников. Могущество новых врагов. Раскрытие самообмана. Три кошмарные вещи, достигнутые Нероном. Три секрета, которыми он хотел поделиться. Три ведущие улики, которые, по его словам, приведут Дайлера к ответу на уже не такой важный вопрос о том, зачем он действительно здесь. Зачем с ним делятся такой информацией. Не для поимки Флэйда. Для мести императору? Для отстранения от старого порядка мира и присоединение к новому, к Нерону и его преступникам? У лидера и так полно средств, простой детектив для этих целей ему абсолютно не нужен. Так что же? Все слишком абстрактно, ответа не найти. Остается разве что насильно выявить последнюю, секретную улику за пределами поставленных врагом рамок. А заодно и обратить генерала против его тайного властителя. Использовать объект из одной цели как средство достижения в другом. Дайлер выдохнул, медленно моргнул и уверенно посмотрел в скрытое лицо Нерона. Как вдруг чуть ли не со всей силы ударил его апперкотом в челюсть крепко сжатым кулаком. Это одновременно должно было и заставить капюшон слететь, и скрыть истинные мотивы атаки, чтобы они сослали все на злость от услышанного. А происшествие с раскрытием личности произошло бы случайно… Но оно не произошло. Удар вышел отменным и точным, но капюшон, похоже, был надежно закреплен на голове. Однако из случившегося вылезло хоть что-то полезное. Лидер Тьмы пошатнулся. Впервые в истории на глазах командиров. Но тут же атаковал в ответ. Сделав вид, что замахивается левой рукой, он тут же сместил ее между собой и Дайлером, чтобы закрыть тому обзор, как внезапно зарядил удар правой по прямой. Детектив не успел защититься от настоящего удара, почувствовал сильную боль в и так уже настрадавшемся от Флэйда носу и пустился в безостановочное нападение. Но выпрямленные руки и ноги, даже мчась с огромной скоростью, рассекали лишь воздух — Нерон ловко уклонялся от всего. Свободно висящая часть темного плаща Нерона под наружным поясом от размахиваний тела изящно летала по воздуху, совершенно не мешая ему в бою. Так он и сражался, не нанося больше ни одного удара, пока в один момент не схватил ногу Дайлера и не оттолкнул ее со всей силы обратно, опрокинув гостя на переговорный стол. — Тренировался бы больше на врагах, чем на манекенах, — совершенно размеренный даже после активных минутных движений голос лидера прозвучал как высокомерное наставление победителя. Но Дайлер и не думал сдаваться. Как не думал и побеждать. Нужно было всего лишь попробовать еще раз, на этот раз направленный рывок, который снимет этот черный капюшон, а не опрометчивый удар в челюсть. Оттолкнувшись руками от стола, детектив приземлился на ноги и снова начал приближаться к отошедшему назад главному врагу мира, делая ложные выпады в разные стороны. И вдруг резко сместился назад, расправив один из кнутов и устремив его прямо неприятелю в лоб. Нерон предусмотрел и это. Он не только пригнулся вбок, сохранив лицо от обжигающего повреждения, но и поймал конец кнута жесткой хваткой, тут же дернув его на себя. Не ожидав и такой маневренности, Дайлер не успел выпустить рукоятку и от импульса сместился вперед, где его ожидал мощный толчок ногой в грудь. Мгновенно сместив траекторию движения, тело детектива дернуло ненапряженную шею, чуть не сломав ее, и опрокинулось лопатками на стол. Нерон осмотрел пострадавшего. Убедившись, что Дайлер начал с кряхтением медленно подниматься, он усмехнулся, не менее пристально задержался взглядом на рукоятке необычного оружия в руке и бросил ее в сторону хозяина. — Хватит. Не на мне ты должен выплескивать свою ярость. — Зачем… зачем я здесь? — еле повторил Дайлер первый заданный вопрос Нерону, понадеявшись, что тот даст еще одну подсказку. После подобной близости к травме он расхотел продолжать бой. Нужно было дождаться следующего подходящего момента. Хотя такие шансы выпадают лишь однажды. Теперь лидер всегда будет настороже и вряд ли подпустит к себе детектива. — Похоже, ты невнимательно слушал. Неправильно думал. Смотрел поверхностным и предвзятым зрением, как и обычно. Да еще и придавал значение лишь самым ярким и крупным вещам. А ведь именно в мелочах обычно кроются настоящие ответы и мотивы, как я недавно продемонстрировал. Опять же — не мне тебе рассказывать об этом, детектив, — Нерон протянул руку пострадавшему и помог ему подняться. — Но оно и к лучшему. Раннее раскрытие карт мне ни к чему. Только намеки. Чтобы ты понял тогда, когда уже будет поздно что-либо менять. — «Тогда скажи только нам. И сугубо надеюсь, что ты не собираешься по итогу выпускать его. Он знает слишком много», — прозвучали монотонные слова в голове Евы и Нерона. Последний спокойно повернулся и ответил, ведь не мог в отличие от других донести телепату мысль, не открывая рта: — Все не угомонишься… После мероприятия ты все узнаешь, — судя по всему, вместе с щелчком рта он еще и подмигнул скрытым глазом. — Даю слово. — А лично мне уже плевать, — с шумным выдохом выступила Ева, устав безучастно наблюдать за всем. — И довольно портить настроение. Вокруг и так творится много ужаса. Лучше бы шли и выбирали себе наряды на завтра. — Лучшие наряды и так уже на нас, — улыбнулся лидер Тьмы снежноволосой девушке. — Да и маски тоже. А моему дорогому другу они пока ни к чему. Пусть сосредоточится на подготовке ко вполне вероятной стычке с Изувером. Придя за все это время молчания к одному роковому, но единственному выходу, который ему оставался, Дайлер нарочно потупил глаза. Однако где-то глубоко внутри себя, стараясь явно не выдавать все на обозрение телепату, уверенно ответил: «Не беспокойся, я встречусь с ним. И не чтобы отомстить, как ты себе надумал. А чтобы использовать как объект одной цели в достижении других. В завтрашнем выбирании через его лазейку из вашего дурного общества, а оттуда прямиком к Вулкану. Вполне может быть еще и в свержении тебя и всего твоего сброда. Флэйд жесток, опасен и непредсказуем… Но в отличие от многих, он уж точно не переметнется ко Тьме. Именно эти качества и понадобятся, чтобы победить тебя и предотвратить войну». * * * «Нет. Даже не думай об этом. Не пялься. Закрой глаза вообще. Вот так, да… Проклятье. Я же теперь не увижу пути и случайно наткнусь туда лицом, а это будет еще хуже и нелепее». — Успеваешь там? — прозвучал мелодичный голос моей проводницы спереди, видевшей, в отличие от меня, дорогу, а не отвлекающие факторы. Эту видимость даровали прикрепленные к нашим воротникам сумбры — ярко светящиеся белой пыльцой цветки, привезенные Рейн в эту заснеженную дыру аж из Тиберии. — Пытаюсь. Никогда не ползал по товарным трубам, — ответил я, наконец-то отвлекшись хотя бы мысленно. — Судя по тому, что здесь нет ошметок чего-либо на стенках, либо и трупы они скидывают в коробках, либо мы угадали с трубой для одежды. — Какое угадывание? Ты десять раз его дорезал после правильного ответа, чтобы убедиться. Ну или забавы ради, — уже не так мелодично адресовала она пытки плененного фиолетового от того, что труба все больше начинала склоняться вниз. — Даже и сам не знаю, что больше, — я уже начинал кряхтеть от настойчивого упора телом во все стенки, чтобы не съехать на Рейн и не заскользить вместе с ней на огромной скорости в неизведанную бездну, куда и отправляются прибывающие Химерам коробки с вещами. Если бы пленный перед смертью еще и уверенно доложил бы, что внизу нас ждет огромная подушка, то я чуть ли не сразу нарочно расслабил бы все мышцы. — Первый попавшийся выродок Тьмы после долгого накапливания комплиментов в их сторону. Конечно же я должен был немножко выплеснуться, отыграться. Но и сохранить порывы на всех остальных. — Только не сорвись посреди всего. Нам еще выбираться оттуда. Четыре дня. Полно времени для подготовки к чему угодно. Но не в этом случае. Полдня ушло на обдумывание и реализацию сохранения недельной иллюзии того, что занятый нами сторожевой пост еще функционировал, в чем любезно помог его плененный обитатель. Еще полдня на пытки, выяснение всех известных тому подробностей касаемо Иммортеля с его грядущим собранием выдающихся личностей, касаемо Химер с их Арайей и, разумеется, касаемо Тьмы с ее высшим кругом. И опять мне пришлось заткнуть болтливого, где не надо, ублюдка прежде, чем он назвал имя главного человека. Прежде чем испортил половину впечатлений… Ну и два последних дня на обдумывание плана действий, разряжаемого совместными тренировками с напарницей и любопытными разговорами чуть ли не обо всем на свете. — Мы здесь, — на случай присутствия в конце уже почти вертикального пути посторонних лиц прошептала мне Рейн, слегка повернув голову. — Держи ноги, я осмотрюсь. Внезапно порученная задача заставила меня врасплох. Я и себя-то держал уже на последних силах. Но не говорить же девушке такого. Кое-как переместив собственные ноги вперед тела в этом крайне узком и наклонном пространстве, я уперся и носками ботинок, и коленями, и задницей, и плечами, и даже лбом в стенки. После чего осторожно взял напарницу за лодыжки и крепко сжал их. Рейн выгнулась вперед как натянутая змея, полностью распрямив тело, и обхватила ладонями края трубы, начав вытягивать вниз и голову с заблаговременно завязанными волосами. Я отчаянно пытался справиться с тряской мышц, судорожным дыханием и желанием крякнуть ей, чтобы поторопилась. Уже до боли сдавливая веки и сжимая зубы, я наконец услышал пресвятое: — Никого. Там сетка, отпускай. Не сразу поверив, я еле разжал глаза и всмотрелся в пространство между прижимаемой ко лбу стенкой и стройным телом висящей без напряжения барышни. Она права. Упругая сетка — не совсем подушка, но для смягчения приземления скатывающихся по трубе коробок с вещами подходила даже лучше. На всякий случай озвучив ей быстрейший, ускоряемый жаждущими отдохнуть мышцами обратный отсчет, я расправил пальцы на руках, и моя добыча устремилась вниз. Полностью вылетев из трубы, Рейн перевернулась в воздухе на спину и плюхнулась на натянутую сетку. Та приняла ее как родную, прогнулась и тут же вытолкнула обратно. Девушка ловко подалась вперед и сразу же приземлилась на ноги, будто бы занималась подобными развлечениями всю жизнь. — Ладно, удачи там с поимкой лидера, я полез обратно, — после выпускания лишнего веса и дополнительной опоры руками держаться стало чуть легче, но все равно было тяжело. Однако я не упустил идеальную возможность сказануть это и даже сделать вид, что забираюсь наверх. — Эй, — уже не приглушенным голосом бросила она, задирая голову кверху и слегка нахмурив бровки. Отсюда лицевое увечье Рейн почти даже не виднелось, и это при учете растительного источника света на ее воротнике. — Так сильно хочешь быть спихнут оттуда лозой? Вдохнув, я расслабил сразу все тело и как кусок мяса полетел вниз. Сетка прогнулась куда сильнее, и ответный толчок был соответствующим. Поэтому, не рассчитав, я не встал на ноги как Рейн, а снова грохнулся, только животом и на твердую землю. Под приглушенный смех напарницы и собственный стон я отжался от земли и поднялся на ноги. И тут же с удовольствием расправил спину и размял все мышцы. Вокруг было довольно темно, но Рейн быстро отыскала самый отдаленный от двери огонек и зажгла его, освещая достаточную часть заставленного различными одеждами помещения средних размеров. Увиденное заставило меня присвистнуть. Десятки шкафов без дверок. Дюжины перекатываемых вешалок. Куча полок. Все это было заполнено и увешано разнообразной непрактичной одеждой, которую обычные люди называют «красивой». Платья, рубашки, кофты, юбки, туфли, брюки, накидки. Словом, враги подготовились к мероприятию со всей серьезностью. — Только погляди. Сколько тут добра, — воскликнула Рейн, подойдя к нескольким висящим платьям, и начала их щупать. — И нацепляется на таких отбросов мира. Как всегда. — Да уж. Тьма тратит ресурсы не только на еду, перевозки, подкупы и битвы. Мне кажется, или здесь преобладающее количество фирменной одежды северо-запада мира? — заподозрил я, увидев знакомые узоры и почерк на ближайших клочках ткани. За двадцать один год проживания на родине, будучи сыном главного торговца и кавалером любительницы банкетов, невольно запомнишь и такое. — Ты прав. Похоже, Тьма привезла их с собой из Империи. Неужели у них именно там главное логово? — вопросительно посмотрела на меня Рейн, будто я должен был знать ответ. Но я лишь пожал плечами. — Меня больше интересует, какому это богу они услужили, что обрели благословение так быстро ко всему готовиться. Не успела Арайя отъехать, как склады Химер завалились одеждами для ее музыкальных проводов, да еще и с избытком. — Может они хранятся тут годами, и сейчас какая-нибудь Ева приказала их все почистить, кто знает… — Рейн повернулась, приложив к телу темно-синее, насколько можно было судить в полутемных условиях, платье. — Не слишком открытое? На секунду я вдруг подумал, будто она старалась в первую очередь угодить моим, известным всему миру пожеланиям, и уже во вторую своим. Такое было не впервые. Может, она разделяла мои предпочтения, что безупречно. А может, просто лукавила, как-бы незаметно напоминая мне, кто я на самом деле такой.