— Ладно, иди. Только быстро. Я жду. В полутёмном помещении клуба парочки зажимаются везде, где только можно. Где-то визжат девицы и хохочут парни. Гремит новогодняя музыка. Меня кто-то пытается схватить за руку. Но я ловко уворачиваюсь и быстро покидаю клуб. Прости, Филипп, тебе придётся долго меня ждать. Надеюсь, ты найдёшь, кем меня заменить… Такси везёт меня домой. В окнах моего особняка темно. Жасмин уже спит. Стараюсь тихо открыть дверь. В голове непростой дурман. Интересно, что эти придурки в коктейли мешали? Скидываю туфли и разминаю пальцы. Включаю настольную лампу и замираю. Рядом на комоде лежат ключи от особняка. Не мои… Завтра разберусь… **** Утром Жасмин меня не будит… Просыпаюсь сама далеко после обеда. Голова раскалывается, в горло будто песка насыпали… спускаюсь в кухню. Мой ангел-хранитель на посту, но злой. — С Новым годом, Жасмин! — Обнимаю экономку сзади. — С Новым, мадам… — Бурчит Жасмин. — Не злись, пожалуйста… Жасмин тяжело вздыхает и поворачивается. — Я вам не указ, мадам. И слова мои можете мимо ушей пропустить. Но то, как вы поступили… так не делают… Я поджимаю губы. — Он сильно злился? — Нет. Господин Моро умеет держать себя в руках. Вы просто изгадили ему новогоднюю ночь. Уж простите мой французский. — Передо мной появляется чашка ароматного кофе и блюдце с куском традиционного ароматного пирога с корицей. — И знаете, мадам, глупо себя так вести. Господин Моро не ваш сопливый однокурсник. С солидными людьми так не поступают. А ещё вы меня оставили за вас отдуваться. Это уже вообще… Оставляю тираду Жасмин без комментариев. — Это он ключи на комоде оставил? — А кто ж ещё… Приятного аппетита, мадам. — Жасмин с недовольным видом уплыла из кухни. Блин… почему у меня всё через …опу? Показала характер, называется. Кому показала? Чего добилась? Поганый из меня психолог. По сути, обидела двух близких мне людей, сама ночь провела хреново. Не дай Бог так год пройдёт. Поднимаюсь к себе. На столе так и стоит коробочка с колечком… Набираю смс, как ни в чём не бывало, поздравляю с Новым годом Моро. Щупаю почву. В ответ — полный игнор. Моё сообщение даже не прочитано… Ла-адно. Звоню. Абонент недоступен. Доигралась… Довыбрыкивалась… Откидываюсь на спину на кровать и разбрасываю руки. Честно пытаюсь разобраться в себе… Но мы, девушки, такие существа загадочные… Даже с пол литра хрен разберёшься. Настроение падает ниже фарватера, и глупая досада на своё, какое-то по-детски глупое поведение. Рингтон мобильного выводит меня из увлекательного самопоедания. Филипп. — Кэт, с тобой всё в порядке? Куда ты ночью пропала? — Его голос хрипит. Видно, тоже только ото сна отошёл. Придётся и здесь нагло врать. — Прости, милый. Я заблудилась… Я не привыкла к таким местам. — Почему не набрала? И зачем тел отключила? — Филипп, прости… И я тебе смс отстучала, что домой уехала. — Останавливаю его наезды. Правда, отстучала уже из дома… Но отстучала же! — Ладно… — Похоже, у Филиппа тоже голова болит. — Тут родители хотят нас видеть вместе завтра на обеде. Отказы не принимаются. Мне хочется застонать… — Филипп, я хотела уехать в Лион на пару дней… — Поедешь послезавтра. — О, ещё один командир нарисовался. Но Филипп добавляет уже просительно. — Кэт, пожалуйста… Сделай им приятно. Ну, что тебе стоит. Они ж меня съедят. Мученически закатываю глаза. Обед с чужими людьми… Мило улыбаться, когда от скуки зевотой сводит челюсти… Но мне жить в этом мире, рядом с этими людьми. Соглашаюсь и быстро заканчиваю разговор. Набираю снова Моро. Результат тот же… Похоже меня заблокировали. Чего добивалась, то и получила. С Новым годом, Агата… хреново ты его начала… Глава 41 Обед у родителей Филиппа проходит традиционно скучно. У меня медленно, но верно расспрашивают всю подноготную. Не понимаю, они уже нацелились на меня и моё огромное состояние? Их вопросы на грани приличия. Когда приехала во Францию? Как с Патриком познакомились? Почему Патрик с такой молодой и красивой женой нигде не появлялся? В конце концов, даже Филипп не выдержал и шикнул на родителей. Хорошо, я человек не конфликтный. Жизнь научила. Особенно, когда ты рядом с богатыми и опасными людьми. Филипп везёт меня домой. — Прости моих стариков… Стариков… Ухмыляюсь. — Нормально всё. Расслабься. Они волнуются за тебя. — Кэтрин, — Его рука опустилась на моё колено, — я знаю, почему ты сбежала из клуба. Я на столько не нравлюсь тебе? И что ему ответить? Дёргаю плечом и позволяю руке остаться на колене. — Не в этом дело. Наверное, слишком мало времени прошло со смерти моего мужа… Филипп фыркает. — Да, брось! Ты же не хочешь сказать, что у вас был умопомрачительный секс, и ты не можешь его забыть… А вот это уже слишком. Сбрасываю руку с колена. — Да пошёл ты… Останови машину. — Кэт… Повышаю голос. — Я сказала: «Останови машину»! Он паркуется на ближайшее свободное место. — Кэт, прости! Глупость сказал. Я сжимаю губы и смотрю в боковое окно. — Мой муж был самым лучшим человеком в мире. И всё у нас было, понял? — Поворачиваюсь и смотрю прямо в его глаза. — У нас была настоящая семья. И я его любила. Люблю… — Понял. — Филипп поднимает руки вверх. — Клянусь, больше не буду. Мир? — Мир. — Я закусываю губу и снова отворачиваюсь к окну. Филипп привозит меня домой. — Я зайду? Качаю головой. — Хватит с меня на сегодня. В следующий раз. Обещаю пригласить на кофе. Филипп недоволен, но не настаивает. Почему-то сегодня особенно ощущается пустота дома… На комоде так и лежат его ключи. Проверяю мобильный — ни звонков, ни смс. Жасмин не наблюдается. Скорее всего, в своей комнате. Она старается не попадаться мне на глаза. Так тоскливо… Разговор с Филиппом разбередил душу. Мне не хватает моих близких людей. Я хочу, чтобы жил мой муж. Я хочу, чтобы жили мои родители… Завариваю свой фирменный кофе. Аромат спелой вишни заполняет кухню. Подхожу с чашкой к окну. За ним тоже тоска смертная… Кладу руку на стекло, упираюсь в неё лбом и плачу. Тихо, чтоб никто не слышал. Но это же Жасмин. Меня обнимают ласковые руки, поворачивают к себе, и я срываюсь. Я рыдаю так, как плачут маленькие девочки в руках любимых мам, с надрывом выплёскивая всю свою боль. — Ну-ну, Кэтрин… — Жасмин гладит меня по волосам, — Детка… всё будет хорошо… Мне очень хочется верить ей.