Забыв про кофе, я во все глаза рассматривала королевскую бабушку. И думала о ее мире. О мире, в котором живут те, кто может возвращать здоровье. И не делает этого… Даже Благие не делают – иначе смертные жили бы лучше, дольше, счастливее. От этих мыслей стало так мерзко на душе… То ли леди Эйворна заметила мое состояние, то ли я ей просто надоела – но со мной даже прощаться не стали. Просто махнули рукой, и родовое гнездо Неблагого короля сменилось моей спальней. На этот раз я удержалась на ногах. Присела на кровать, скомкала в ладони забытый на пледе мешочек и вдруг поняла, что депрессия моя кончилась. Есть множество людей, которым живется гораздо хуже, чем мне. Те, кто болен, несчастен, голодает, наконец. А я… А у меня – в сравнении – все вполне приемлемо. Значит, надо жить дальше. Да, в волшебной стране. Да, с невзаимной любовью. Но зато с магией, талантом и интересом сразу двух королей! Тем более что со вчерашнего вечера я живу здесь не по воле Неблагого величества, а по собственному сознательному выбору. И для начала этой, в каком-то смысле новой жизни – пора шить платье, Элла! Чтобы – как минимум! – быть на балу красивее всех потенциальных королев. Сколько их? Десятка два уж точно наберется, вряд ли меньше. А вольная и лучшая пряха у Кэйворрейна, как ни крути, одна! * * * Так-так, тик-так… Время летело стремительно, и у меня совсем не было недель в запасе. Зато имелись полезные знакомства! – Ирри, сколько осталось до бала? – требовательно постучала я по часам, не сомневаясь, что фея услышит. Из дверцы наверху с надеждой высунулся клыкоплир Плюк, но не заметив у меня в руках вожделенных пряников, с разочарованием убрался обратно. – Чего тебе? – глухим ворчанием откликнулись часы, внутри которых гуляло скрипучее эхо. Спустя десяток секунд Ирри Фиолетовая Искра вылезла на циферблат и, отряхнув платье, добавила: – До бала ровно три дня, королевская пряха. – Мало, – досадливо куснула я губу. – Прям очень мало. – Думаешь, что не успеешь состряпать для меня наряд? – огорченно вытянулось личико часовой феи. – А я думала плясать в нем на балу… глупая смертная, неужели не могла раньше сесть за работу?! Ирри кружила в воздухе негодующе рассыпая искры со стрекозиных крыльев, а я… я злилась. Потому поймала ее за юбку, встряхнула и, глядя в маленькие, злые глазки, сообщила: – Во-первых, я совсем недавно сотворила ткань. Во-вторых, моя основная работа – прясть нити мироздания. Ты, конечно, можешь лично полететь к его Неблагому величеству с претензией, что тебе костюмчик не пошили, но… я бы не рекомендовала. Ну и в третьих, милая Ирри, обещание сделать тебе наряд – исключительно моя добрая воля. А знаешь в чем плюс? – В чем? – пискнула присмиревшая фейри. – В том, что воля на то и добрая, что в любой момент поменяться может! То есть если ты будешь мне хамить, то все прекрасные порывы моей души благополучно сдохнут. И радовать тебя я больше не захочу. Улавливаешь? Фея немного подумала, нехотя кивнула и слетев на туалетный столик, села на крышку пудреницы, чинно расправила юбочку и наконец выдала: – Извини. Я просто привыкла так общаться с людьми. Грудную клетку вновь облизало жаром злости, но уже не на Ирри, а скорее на весь волшебный мир разом. Где человек существо второго сорта лишь потому, что все так привыкли думать. Но сейчас стоит не давать волю эмоциям, а прислушаться к тому, что феечка умеет признавать свои ошибки и даже попросила прощения. Так что – к делу. – Именно поэтому я тебя и позвала. До бала три дня, а мне нужно сшить платье не только для себя, но и для тебя. Ты говорила, что когда была в заточении, время в разных частях дворца шло по-разному. Можно ли сделать так, чтобы в моих апартаментах оно тянулось медленно? Фея задумалась. Затрепетала крылышками, что-то прикинула на пальцах, а после решительно кивнула. – Придется потратить сил, но я смогу помочь. – Отлично, – просияла я. – Только… не могла бы ты еще раз пригласить нас со Плюком на чай? Ты его разбаловала и теперь он постоянно просит вкусняшки! – Конечно, – улыбнулась я в ответ. – Но давай завтра, после того как я хотя бы раскрою ткани. Замкни время в моей спальне, например? Попрошу перетащить туда стол. Сон и работа как раз отнимают больше всего часов, так что совмещу. – Хорошо, Элла! На том и договорились. Я мысленно в очередной раз похвалила себя за полезные знакомства и наконец-то занялась делом. Как и всегда – нашла спасение от чувств в работе. Погружаясь в процесс творения, я охвачена интересом лишь к ткани и модели наряда в голове, а расстроить меня может только кривой шов. И никаких королей со странными психологическими играми! Правда, в процессе подготовки я вспомнила еще кое о чем. Глядя на ткань всех оттенков неба, вдруг пришел на ум забытый отрез синего льна в моем ателье, из которого я обещала миссис Томпсон не просто пошить наряд, но и привезти самолично к майским праздникам. Интересно, сколько времени прошло в человеческом мире? Кэйворрейн как-то говорил, что возвращает своих прях едва ли не день в день… Где бы написать для себя напоминалку, чтобы не забыть? А если все же есть погрешность и вернут меня позже, то надо озаботиться сейчас, сшить наряд и отправить его с гонцом. Того же Айкена попросить, к примеру. В любом случае прямо сейчас я начну платье для фейки. * * * Волшебный шелк, сотворенный мной из ветра и рассветного сумрака, буквально льнул к рукам. Не из-за статического электричества, а как будто живой. Ластился как котенок. А вот моя собачка напротив – даже притихла. Не то чтобы она вообще отличалась особой ласковостью, монстрик все-таки… А вот то, что не носилась по гостиной, пытаясь грызть все подряд, это было и впрямь удивительно. Кстати, то ли все предметы и вещи здесь имели защиту от порчи, то ли сама Лула оказалась настолько понятливой и аккуратной… Ведь когда я попросила Айкена принести ей банальный мячик, от игрушки через полчаса остались только резиновые лохмотья. Но совсем скоро о питомце я и думать забыла, с головой погрузившись в любимое дело. И уже через час платье было практически готово. Правда, не мое. Начала я с лоскутка, отрезанного для часовой феи, чтобы присмотреться-приноровиться к незнакомому материалу. Как режется, как тянется… У любой ткани есть очень много нюансов, и каждый очень важен при работе с ней. Когда дело дошло до отделки крохотного наряда, я достала из шкафа кружево и, разглядывая невесомую узорчатую сеточку, задумалась. Да, сиреневый цвет подходит и к моему будущему платью. И кружева, как и волшебного шелка, много, хватит на все. Но, во-первых, оттенок не совсем тот. Во-вторых, материал не волшебный, и это как-то неправильно. А в-третьих… Он просто не годится. Ирландское крючковое кружево прекрасно, никаких сомнений! Только вот на этом слишком сложный, хоть и мелкий узор. Отлично будет выглядеть на платье для Ирри, а вот мне нужен другой, без трехмерного эффекта, без всех этих завитушек… Нижнюю юбочку фейке я раскраивала машинально, поглощенная мыслями, которые еще месяц назад и в голову бы не пришли. Кружево – тоже, в общем-то, ткань. Пусть, как правило, без собственно тканевой основы, но по факту то же самое переплетение нитей… А значит, и его я могу сделать сама, правильно? Вряд ли столкнусь с какими-то трудностями. И в любом случае стоит попробовать! Дошив феечкино платье и полюбовавшись великолепным результатом, я не стала звать Ирри. Идея сотворить кружево полностью заняла мозг, которому, на самом деле, очень нужно было отвлечься от грустных дум. Не то чтобы депрессия вернулась, но печали-то не ушли… Да и день как раз близился к закату. Так что у меня будет бальное платье из двух видов сумрака – утреннего и вечернего! Свистнув Луле, я отправилась на улицу. Там точно есть необходимые мне компоненты. Сворачивая в глубь дворцового сада, подальше от лавочек, дорожек и фонтанов, я наконец припомнила слово: тенетник! Именно так называется не только род пауков, но и осенняя паутина, длинными нитями летающая по воздуху. А то, что сейчас весна, – не так и важно! Я волшебная пряха – или кто?! Полянок, прикрытых плотными кронами так, что образовывалась естественная беседка, в саду было множество. Раздвинув низкие ивовые ветви, я нырнула в одну из таких и принялась оглядывать деревья в поисках паутины. Лула вертелась под ногами, обнюхивала незнакомое место и периодически хрустела чем-то – видимо, жучками или кузнечиками. Я опустилась на траву, скрестила ноги, усевшись в излюбленную позу Кэйворрейна. Отогнала тут же подбежавшую псинку и сосредоточилась на ближайшем дереве… Сумерки опускались очень медленно, но в облюбованной мной «беседке» уже стояла глубокая тень. Я встала посередине и несколько раз прокатилась с пятки на носок, прикидывая, с чего бы начать. Тень… сумрак… легкий прохладный ветерок… и паутина, вот она, оплетает почти невидимыми тончайшими щупальцами ветки и листья. Конечно, не все, и, конечно, я не вижу ее, но да, чувствую. Я мысленно потянулась к дереву, пошевелила пальцами, пытаясь нащупать и призвать нити. Невольно в голове мелькнули ассоциации. Паутина… Паучихи, прядущие в подземелье Неблагого королевского сида… Безмозглые, безвольные, в вечном трансе… Брр! Я даже ущипнула себя за запястье, прогоняя внутреннюю дрожь. Нет. Это меня не пугает. Разве что вызывает легкий отголосок ужаса и отвращения. Да, он есть, пусть и едва заметный. Но мне не грозит эта участь. Я – вольная пряха в здравом рассудке, не имею никакого отношения к несчастным замороченным девчонкам. Они работают для Плетущего, их пальцы кровят ради его магии. Но я – делаю это для себя! Мелькнула мысль: точно ли здрав мой рассудок? Но мелькнула и пропала. Почти пропала, лишь ее тень соединилась, сплелась с тенью былого кошмара. Я очень старалась думать о деле. Думать о кружеве. О паутине, которая должна им стать. И от дерева ко мне поплыл тенетник – сплетаясь с вечерней мглой, с дыханием ветра. Спустился к скрещенным ногам, пополз по ним. Сперва щекотно, потом – уже болезненно прочерчивая полосы на коже, почему-то обнаженной! И, не останавливаясь, двинулся выше, перебрался на голый живот, на ничем больше не прикрытую грудь, вплелся в волосы… Едва заметные нити лилово-сиреневого оттенка дрожали перед глазами. Я попыталась поймать их, потом просто отодвинуть от лица, но ничего не вышло. Как в страшном сне, когда не можешь шевелиться и только наблюдаешь за тем, что с тобой происходит. А в ушах тоненьким детским голоском запели древнюю ирландскую песенку: Остатком того самого здравого рассудка я вспомнила, что Кунла – это гадкое мифическое существо, сначала стучащее в дверь или окно к спящему, потом стаскивающее с него одеяло (одежду, как с меня?!) и карабкающееся на тело… Тенетник медленно, но верно превращался в сеть, опутывающую с ног до головы. И разрастался вокруг меня, обретая очертания призрачных ветвей густого кустарника. И ветви, и паутина отчетливо завоняли сырой рыбой. Где-то далеко-далеко истерично залаяла Лула, прямо зашлась в лае, но поющий голосок завел новую песенку, все такую же старинную и совсем уж печальную: