Ага, зашевелились! Король держал паузу, и я вдруг ощутила себя собачонкой на поводке. Которой сейчас представят новую хозяйку, та почешет любимицу мужа за ушком… Наверное, надо будет радостно залаять в ответ? Нет. Невозможно. Когда он назовет имя – я уйду. Дождусь его за аркой и скажу, что согласна. Я хочу домой! Сейчас же, немедленно! И память обо всем этом мне не нужна! Я хочу домой – а не в психушку! – Конечно, вы желаете узнать имя той, которая взойдет на трон… – протянул Кэйворрейн и неторопливо повел головой из стороны в сторону, демонстративно оглядывая зал. Ищет избранницу, не иначе. Ну давай же! Которая? Которая из них? По залу словно волна прокатилась – все поворачивали головы вслед за королевским взглядом. – Конечно, я назову его, – с улыбкой сказал король. Тишина стала буквально гробовой. Гроб, понятно, мой. Сейчас в него забьют гвоздик. Я ощутила, как по шее стекает струйка пота, омерзительно холодная, ползет под тончайшее кружево, скрывающее мою спину, доходит до талии… – Я назову вам имя той единственной, которая достойна быть Неблагой королевой. Да говори уже, садист ушастый! Девы извелись! А на моих ресницах повисли слезинки. Но нет. Я не заплачу. Ни за что! Не здесь и не сейчас! – Ее имя – Элеонора Мак-Ринон! Наконец-то… Слеза сорвалась и повисла на носу. Спасибо ей – отвлекла. Пока я решала: сдуть слезинку или все же снять пальцем, раздалось шуршание листьев… Или шепот? Многоголосый, из которого резко выделилось женское «Ах!..» А я… ЧТО он сказал?! Король властно взмахнул рукой, и шепот смолк. Не моргая и не дыша, я смотрела, как этот невозможный мужчина опускается передо мной на одно колено, берет обе мои ладони – и на запястье ослепительно вспыхивает нарвин. Бархатным голосом, звучащим сейчас словно гул океана, Кэйр произнес, глядя мне в глаза: – Моя королева. Проклятая слезинка скатилась наконец сама – прямо на лоб его величеству. А слова разносились по бесконечному залу, эхом отражаясь от невидимых стен, от низкого неба, от замерших подданных: – Ты моя королева, Элеонора Мак-Ринон… Королева Неблагого Двора. Эпилог Час спустя я сидела на кровати, пребывая в хорошо так раскрученной карусели эмоций. В своей спальне, прошу обратить внимание, сидела. Не в королевской. Правда, его величество, правитель всея Неблагого Двора, сидел тут же, передо мной. На полу сидел, с комфортом сложив длинные ноги на подушку, и смотрел на меня снизу вверх, но вот беда – эта его позиция никаким образом не выглядела так, будто он сидит у моих ног. Ровно наоборот она выглядела, что только добавляло карусели размаха. И не меньше ее мотало благодаря крутившимся в голове свеженьким воспоминаниям о том, как нас обоих поздравляли подданные. Душевно поздравляли! В буквальном смысле: от души! И все, как один, были абсолютно искренни! Ну или мировой кинематограф потерял в лице фейри великих актеров… Это пугало. Как и столь же искренняя радость самого короля. Горделивая, я бы сказала, радость. Его величество сиял так, словно обрел величайшее сокровище мира. Вот только я себя ощутить этим сокровищем не могла и даже не старалась. Хотя, казалось бы, ничего, кроме счастья, испытывать-то не должна? Когда любимый мужчина зовет тебя замуж – да не абы как, а при всем честном народе! Женщина ДОЛЖНА быть счастлива. Нет, я была! Еще бы, конечно! Сначала. Но эйфория уже прошла. – Что происходит, Кэйр? – спросила, прервав затянувшееся молчание. Хотя короля оно явно не напрягало! Сидел себе, любовался мной, все так же сиял… – Мир обретает равновесие, – немедленно ответили мне. Ну, это бесспорно хорошо. Отлично даже! – И что теперь будет? – спросила я. Тут же уточнив: – Со мной? Король мягко, негромко рассмеялся. – Свадьба. – И тоже уточнил: – Если ты не поняла, то я на тебе женюсь. – Я поняла. Хотя вздохнула вот сейчас с облегчением. Одно дело – понять, другое – услышать. Или как раз облегчение тут и неуместно?.. – А когда? – Через три дня, – мгновенный ответ. – Зачем тянуть? – А… потом что? – Потом коронация, – объяснили глупенькой мне. Вот это пугало больше всего. – Кэйр… Тут что-то не так. Ну сам подумай, какая из меня королева? Я ведь даже не фейри. – Во-первых, я подумал. Больше того – думал я весьма долго. А во-вторых, происхождение королевы не имеет значения. Ну, если вспомнить Мэб… Видимо, правда не имеет. – А что имеет значение? И да, я хотела услышать: “Я люблю тебя!” Кэйворрейн легко поднялся, буквально перетек из позы в позу: вот он сидит на полу, а вот уже рядом со мной на кровати, обнимает, поддевает длинными пальцами мой подбородок и смотрит в глаза. – Девочка моя, моя драгоценная девочка… Значение имеет только мой выбор. И я считаю его удачным. – Я подхожу в королевы больше всех местных леди? Фейри, волшебниц, красавиц и так далее? Сарказм он оценил и хмыкнул. – Представь себе – да. Я Плетущий, ты не забыла? И если моей королевой станет моя же пряха… Такой дуэт, согласись, дорогого стоит! Я помотала головой и выбралась из его объятий. Вовсе не страстных, кстати. – Ты мог выбрать такую же Плетущую… – Пряха лучше. Это другая магия. И у тебя она очень сильна. В кои веки у меня хватило времени… и ума, чтобы выслушать бабушку… – Так ты об этом хотел с ней посоветоваться?! – осенило меня. – Она потому проверяла, как я пряду, да? – Да. И умоляю тебя, не будем рассуждать о красоте. Еще на Бельтайне ты показала себя с наилучшей стороны. – Платьем, – перебила я. – Как и сегодня. – Пусть так… – медленно проговорил король. – Хотя я уже говорил тебе – ты очень красива. Твоя… Ладно. Если ты хочешь, чтобы я повторил то, что думаю о твоих прелестях, я непременно повторю. Но внешность королевы тоже не имеет значения. Главных параметров два, Элла: твоя магия и твоя любовь ко мне. Возможно, второе пройдет… – сказал он со вздохом. – И, возможно, это к лучшему. Безумно хотелось спросить: а ты? Ты меня любишь?! Ну раз хочешь на мне жениться – значит, любишь, правда же?! Но я помнила его слова: «…любовь – это еще более злобное зло. Нельзя любить, Элла. Нельзя гореть другим человеком или фейри. Иначе останешься лишь с болью и презрением…» – То есть моя любовь тебе, в общем-то и не нужна, – подытожила я. – Тогда почему она – главный параметр?