Адель поняла, что руки дрожат. Из-за нее? Этого просто не может быть. Поняла, что успела отстать, и, если бы не лошадь, даже попятилась бы назад. Сбежала бы. Слишком страшно. — И что теперь? — спросила принцесса, заглядывая брату в глаза. Тебя приставили ко мне на неделю? И все? — Я поеду с тобой в Ауэгду, — сказал он. Это прозвучало так просто. Просто поездка. Но Эленор даже переменилась в лице. — Надолго? Тебе ведь позволят вернуться? — Лене, я думал, ты будешь рада видеть меня? — он улыбался. Его сослали. С глаз долой. Пока он еще здесь, но это ничего не значит. Навсегда? Или только выдать сестру замуж, и вернуться? — Рада, — щеки Эленор стали бледными, как снег. — Но не так. Я не понимаю, Йоан. Что случилось? Скажи мне хотя бы, это того стоило? — Конечно, — он небрежно пожал плечами. — Иначе зачем бы я в это полез? Эленор поджала губы, отвернулась. Долго ехала молча. Йоан молча ехал за ней. Кашлянул пару раз, облизал губы. — Хотите, я помогу вам, милорд? — предложила Гленн. — Дайте руку. Она может вылечить. Говорят, Олстеры едва ли не мертвого поднять могут, а уж это и вовсе должно быть легко. — Не стоит, — он отмахнулся. — Завтра пройдет само. — Вам будет легче дышать, милорд, — голос Гленн неожиданно сладкий и нежный. — Так значит, вы теперь с нами? — Да. Поеду с вами на охоту. — На охоту? Это уже скоро… Дайте руку. Адель отстала и совсем не видела ее лица, но ей казалось — Гленн улыбалась, ее лошадь шла совсем близко с жеребцом Йоана. — Не стоит. Скажите лучше, как вам портной, которого я присылал? Вы нашли общий язык? Платье уже готово? Сарказм. Такой явный сарказм в голосе, при совершенно безобидных словах. Гленн вспыхнула. Адель показалось, сейчас заодно Йоан заработает еще и пощечину. Но Гленн сдержалась. Да и вот так, верхом, недостать… — Хватит! — вмешалась Эленор, вышло так внушительно, что Адель вздрогнула. Все же, Эленор — дочь своего отца, и еще Броди. — Йоан, если ты здесь в качестве гвардейца, то может и поедешь с ними? Позади? Или тебе так необходимо препираться с Гленн? Не надоело? — Нет… Прости, — он обернулся. — Мы, похоже, совсем напугали Адель, она такая бледная и отстала от нас. Не бойтесь, Адель… — Пусть привыкает, — фыркнула Гленн. — Если хочет замуж за своего принца, то придется слушать и не такое. Адель поджала губы, опустила глаза. Было неловко. Словно она в чем-то виновата. Эленор остановилась и спрыгнула с лошади. — Давайте не будем, — примирительно сказала она. — Мы же хотели собирать цветы. Адель, какие цветы вы любите? Ромашки? Просто, чтобы отвлечься, разрядить обстановку. Адель спрыгнула тоже. А Гленн и не подумала… что-то шепнула Йоану… Нет, лучше не слушать и смотреть на них, это не для нее. Все это вообще не должно ее волновать. У них свои дела, непонятные ей. Не нужно… Она же не ревнует, в конце концов? Не думать. Адель огляделась. Принцесса уже уверенно собирала ромашки у дороги. Сосредоточенно, поджав губы, словно занимаясь чем-то невероятно ответственным. Ромашки? Адель наклонилась, сорвала одну, покрутила в руках. Огляделась. Ей всегда нравилась таволга… вон там, на склоне у реки целые заросли, высокие белые метелки. Нарвать и поставить потом в комнате, — так чудесно пахнет медом. Если уж собирать, то только то, что доставляет радость. Трава высокая. И дальше в зарослях — крапива и репей. Чуть не споткнулась, зацепившись краем платья… Сейчас Адель все порвет и мать будет в ярости. Но она уже забралась туда и отступать поздно. — Подожди, ну, куда же ты лезешь! Адель не успела опомниться, как ее схватили, подняли и вытащили из кустов. Легко, словно ребенка. — Подожди, — сказал он. — Я тебе сейчас нарву. Каких? Вон тех белых? И решительно полез через крапиву. Адель стояла, смотрела, как он собирает для нее цветы, и готова была провалиться сквозь землю. Все смотрят на нее. Принцесса, Гленн, даже рыцари, про которых она почти забыла. Что они подумают? Она боялась обернуться на них… Не представляла, что будет делать дальше. Йоан наломал целую охапку и вылез. Такой беззаботно улыбающийся, даже счастливый. — Держи, — сунул ей в руки. Так много… — Спасибо, — только и смогла сказать она. — Но зачем вы так? Он пожал плечами. — Это совсем не сложно. — А зачем вы пошли к королю? — спросила она совсем тихо, так, чтобы слышал только он один. — Вы же обещали… Йоан покачал головой. — Я всегда поступаю по-своему. Так, как считаю нужным. — Не нужно было… Что мне теперь делать? И вмиг что-то изменилось. Тень пробежала по его лицу, улыбка исчезла. — А с чего вы взяли, Ваша Светлость, что это из-за вас? Думаете, у меня своих дел мало? Все вокруг вас крутится? Отвернулся. Ушел к сестре. Адель показалось, что она сейчас умрет. Прямо так, с этим огромным веником в руках. 6. Соперница Адель успела проклясть все на свете, прежде, чем добралась до дворца с этим букетом. Возненавидеть себя за свою нерешительность. Надо было выбросить по дороге. Она хотела, несколько раз собиралась бросить… но не могла. Возненавидеть Гленн за тихие усмешки и убийственный взгляд. Казалось, Гленн сейчас метнет в Адель молнию. Возненавидеть гвардейцев за дружный, хоть и сдержанный, ржач за спиной. Принцессу… сложно сказать за что. Просто за то, что она это видела. Принцесса, как раз, ни в чем не виновата. Но вот Йоана — по-настоящему, всем сердцем. За все. Она не просила его помогать!