— Не думаю, — он невесело усмехнулся. — Знаете, почему я был против Исбел? Она хорошая девушка из хорошей семьи, и все же… Ее никто не учил. Ей всегда, с самого детства говорили: «Нельзя!», как и вашей матери, Адель. Сейчас это встречается все чаще. Сила уходит, размывается. Настоящая Сила. Древние короли могли одним взглядом подчинять себе целые народы, одним движением руки сжигать поля от края до края мира. Броди могли превращаться в драконов, если вы помните. Но этого больше нет. И Сила из реальной силы, простите за тавтологию, превращается в бутафорию. В атрибут, но не источник власти. Теперь больше полагаются на деньги и армии. Сила теряет свое истинное значение. Девочкам больше не прилично использовать реальную боевую магию, даже неприлично уметь. Война не для женщин. Но если закрывать на что-то глаза, то вовсе не значит, что оно исчезнет. Я приглашал учителей для своей дочери точно так же, как приглашал для сыновей. Вот только с женой не успел. Это нужно делать в детстве, потом намного сложнее. Когда у вас с Роналдом будут дети, они будут Тандри и Броди так же, как Моры и Бреннаны. Вы должны их учить. Адель молчала. С одной стороны, она знала все это и так, с другой… до сегодняшнего дня она не понимала до конца, чем это может обернуться. Она видела, как страдала ее мать, но то, что произошло с королевой… — Исбел приехала сюда запуганным волчонком, — сказал Уллем, взял, наконец, бокал, выпил залпом. — Она старалась все делать правильно — правильно ходить, правильно говорить, правильно улыбаться. Но любые эмоции вызывали у нее панику. Не открытую. Она все держала в себе. Со стороны, наверно, этого и не разглядеть, не будь ты Бреннан. И ей повезло встретить Роналда. Не смотрите на меня так, ей действительно повезло. Роналд, со своим скверным, нетерпимым и властным характером, давал ей кучу поводов для срыва эмоций. Она выплескивала все на него. Не будь он Броди, она бы его убила. Но у Роналда слишком крепкая шкура, чтобы его можно было реально пробить случайной вспышкой. Ему это даже нравилось. Да, его это заводит, так что имейте в виду. И Исбел, видя, что ее удары не приносят вреда и даже наоборот, забавляют и развлекают, успокаивалась и приходила в себя. Переставала винить себя. Видела, что ничего в этом страшного нет. Она и влюбилась в него, ее можно понять. Но только Роналд поигрался, и ему надоело. Он был увлечен ей, но это не любовь. И если она сорвется снова, он может ответить. И неизвестно еще, кого это убьет первого, в конце концов. Вы, Адель, по крайней мере, себя контролируете, и у вас достаточно сил, чтобы его давлению противостоять. — Но разве ничего нельзя сделать для Исбел? — Можно, пожалуй, — согласился Уллем. — Она еще достаточно молода, ей нужны хорошие учителя. Я мог бы найти… Но вот только ее отец против. Говорит, ей не незачем уметь. А это не настолько важный повод для меня, чтобы ссориться с Ришертом Локхартом. Единственное, что я могу сделать, это помочь найти ей мужа, который будет готов пригласить ей учителей. И тогда, может быть, Исбел повезет. Но это будет не Роналд… — Уллем замолчал ненадолго, задумчиво поджал губы. — Хотите вина? Адель кивнула. Наверно, не мешало бы сейчас… Столько всего разом… Вино было терпкое и очень крепкое, такое, что закружилась голова. — Расскажите о своей семье, Адель, — предложил король. — Я хочу узнать вас получше. 13. Поцелуй Он зашел попрощаться на рассвете, тихо постучал в дверь. Она услышала… почувствовала. Выскочила, как была, в одной сорочке, вдруг испугавшись, что не успеет, он уйдет, и… и все. Только увидев его спохватилась, поняла, что в таком виде неприлично встречать гостей. — Я разбудил тебя? — улыбаясь, спросил Йоан. — Нет. Да… — Адель смутилась, попыталась было поплотнее запахнуть ворот сорочки. — Я не спала. Ничего страшного. Оглянулась, думая, чем бы можно укрыться. — Я только попрощаться, — сказал он. — Я сейчас уезжаю. Пока в Терсо. Но еще обязательно вернусь к турниру. Он смотрел ей в глаза. И в глазах — свет и тепло. Прощаться… — Вернешься? Вдруг показалось — это навсегда. — Обещаю, — уверенно сказал он. Все сомнения, все страхи вдруг нахлынули разом. Все, что ей снилось, что она слышала… — А если тебя отправят куда-то еще? Если она больше не увидит его никогда? Если из-за нее ему грозит опасность? У них нет будущего? Вместе — нет? Ничего не выйдет? — Я вернусь, — его голос звучит так твердо, без всяких сомнений, что не поверить нельзя. — Что бы не случилось, я обязательно вернусь. А там будет видно. Ты ведь хочешь, чтобы я вернулся? — Да, очень хочу. Наверно, только сейчас она поняла, что это правда. Ее жизнь изменилась, и к старому уже не вернуться никогда. Она сама изменилась. И если Йоан уйдет, то с ним уйдет что-то очень важное. Такое, что едва появилось и может исчезнуть навсегда. Его глаза — серо-желтые в утреннем свете. — Ну, что ты, Дел… Он протянул руку, осторожно коснулся ее щеки, стер большим пальцем слезу… Она плачет… только сейчас поняла это, слезы катятся и их не остановить. — Я боюсь, — тихо-тихо сказала Адель. — Я говорила с принцессой, я говорила с королем, я видела даже королеву Кейлен… Они все говорят, тебе угрожает опасность из-за меня. Он засмеялся, так искренне, что страх дрогнул и почти ушел… затаился в глубине. — Что они могут знать обо мне? Никого не слушай. — Но королева… — Королева безумна, Дел. И она честно ненавидит меня. Есть за что. Он пытался убедить ее, хотя не верил сам, Адель видела. Он хотел просто успокоить. Он не верил сам, но и не боялся. Покачала головой. — Твой отец повел представить меня королеве, — тихо сказала она. — И, когда мы уже уходили, королева вдруг словно что-то вспомнила. Она остановила твоего отца. Сказала… она так волновалась… Сказала, что приходила его жена и просила передать, что ее сыну угрожает опасность, что он собирается совершить что-то непоправимое. Просила отослать подальше… Она ведь это о тебе, Йоан? О тебе? Было какое-то видение? На мгновение его лицо стало суровым, только на мгновение, потом он снова улыбнулся. — Ты же не думаешь, Дел, что все глупости в моей жизни связаны с тобой? Мне хватает и других поводов. Да и потом, королеве может мерещиться разное, но не значит, что это правда. Иногда она не разделяет свои фантазии и реальность. — Тебя отправят подальше, и ты больше не вернешься, что бы там ни было… Он фыркнул почти насмешливо, и, вместе с тем… — Дел… Осторожно обнял ее за плечи, чуть притянул к себе… Она прижалась к нему всем телом, щекой к его шее, зажмурившись, так отчаянно… И тогда он обнял ее по-настоящему. Она слышала, как стучит его сердце. Это было так хорошо, так спокойно и так волнительно одновременно. Тревога и счастье разом. Ее сердце бешено колотилось. — Я вернусь, Дел. Никого не слушай, — пообещал он. — Меня нельзя просто взять и куда-то отослать. Я обязательно вернусь. — А если тебе и правда угрожает опасность? — Всем угрожает опасность, в любую минуту. Можно упасть с лошади и сломать себе шею, можно подавиться косточкой от черешни и умереть. Но это ведь не значит, что нужно сидеть под одеялом и бояться, правда? Ничего не делать и никуда не ходить? — Йоан… ты же понимаешь… — Я понимаю, — сказал он. — Но с этим я разберусь сам. Даже не думай. Он осторожно поцеловал ее в лоб, коснулся губами… И от этого прикосновения Адель вздрогнула, почти судорожно прижалась к нему. Хотелось плакать и смеяться разом. — Ну, что ты… — он тихо, успокаивающе гладил ее по спине. Она попыталась справиться с собой. И вспомнила, что хотела спросить… На самом деле, хотела спросить еще у короля, но тогда не посмела… У Йоана ведь можно? — Послушай, — она немного замялась, чуть отстранилась, глянув ему в глаза, — королева Кейлен сказала: «твоя жена приходила»… Она ведь это о твоей матери, да? Видение? Но почему тогда… Прикусила губу, не решилась, видя, как Йоан все больше хмурится. — Почему «жена»? — сказал он, долго молчал, глядя на Адель. Ей показалось, сейчас он отмахнется, повторит то, что говорил, что королева безумна, реальность и сны путаются в ее голове. — Тебе не стоило этого слышать, на самом деле, — сказал он. — Но раз уж так вышло, наверно, ты должна знать. Мой отец женился на Кейлен только после смерти моей матери не потому, что надеялся, что Айгнес выйдет за него замуж. А потому, что она была его женой. Тайно. Это очень сложная история, Дел, я расскажу как-нибудь. Об этом никто не должен знать. Я сам узнал случайно, видел записи в Небесном храме в Андрусе. Как бы смешно это не звучало, но я законный старший сын своего отца. И для всех — бастард и ублюдок. И пусть так и остается. По крайней мере, пока. Это важно. Формально — отец не признал меня. Все знают, что я его сын, но, в то же время, я Харалт, как моя мать и мой дед. Да, стать королем мне не светит, но этого все равно достаточно, чтобы Кейлен и Роналд ненавидели меня.