Она протянула руки и сжала меня в объятиях, от нее слегка чувствовался запах лаванды и пряностей. Наверное, она состряпала эти духи в своей ремесленной-слэш-магической комнате. – С кануном миссис Дарт Салливан! Я невольно фыркнула. – Это официальный титул? – Да, – заверила меня Мэллори и вытащила атласную ленту из своего маленького клатча. На ней блестящими буквами было написано: «БУДУЩАЯ МИССИС ДАРТ САЛЛИВАН». Я была готова отказаться от всяких там «Будущая миссис» и «Невеста» лент, но решила, что не могу обойти вниманием тандем блестяшек и подколки, поэтому позволила ей надеть мне ее через голову. – О, как миленько получилось, – сказала Линдси, уперев руки в бока, пока осматривала ее, а затем улыбнулась Мэллори. – У тебя теперь весь дом в блестках? Мэллори отошла назад, аккуратно поправив мою ленту. – Они везде, черт возьми. Пожалуй, они идеальный переносчик для всемирной заразы, злодеям следует узнать об этом. Высокий, стройный, одетый в ливрею водитель обошел машину и поднял два пальца к своим пшеничным волосам. – Дамы, сегодня я буду вашим шофером. – Привет, Броуди, – сказали те из нас, кто состоял в Доме Кадогана, охраннику, который также временами служил нам перевозчиком. Он довольно неплохо управлялся с рулем. Взгляд Линдси сузился. – Ты не был указан в списке в качестве водителя. Ты засланный казачок? Броуди поднял руки, а его лицо выглядело довольно невинным. – Я здесь лишь для того, что вести машину. Я не стукач. Линдси подошла к нему и одарила его самым безжалостным взглядом. Он действительно был довольно безжалостным. – Если хоть кто-нибудь узнает о том, что произойдет сегодня вечером, я буду знать, что узнали они это от тебя. – И это будет плохо. Глаза Линдси замерцали серебром. – Это будет самым ужасным, что можно только представить. Я говорила, что мы с Мерит занимаемся метанием ножей? Броуди сглотнул. – А вы в этом хороши? Она улыбнулась, показывая клыки. – Очень. Броуди уже не был новичком, кем считался раньше, и не выглядел таким же встревоженным запугиванием Линдси, каким когда-то был. Но она все же превосходила его по званию, поэтому он кивнул. – Ты босс. – Чертовски верно, – ответила она с дерзкой усмешкой и указала на дверь. – Дамы, если вам так нравится, мы можем продолжить это шоу по дороге. Поскольку она была боссом, я с большой осторожностью прошествовала на тонких шпильках от обочины до машины и забралась в лимузин. Марго села рядом со мной. – Спасибо, что пригласила. Приятно выбраться с кухни. – Как там обстоят дела? – Марго не разрешила нам на свадьбу нанимать поставщика, к большому огорчению моей матери. Так как выбор моей матери привел бы к появлению креветочного крема на нашей свадьбе, я была полностью «за» Команду Марго. – Дела идут, – ответила она. – Тотальная обстановка Брайдзиллы[9]. «Я не хочу креветочного крема. Не давайте мне креветочный крем». – Ты можешь меня за это винить? – На самом деле не могу. И вот почему мини-сэндвичи с говядиной по-итальянски будут иметь громадный успех. – Она хорошенько меня осмотрела. – Как ты себя чувствуешь? Нервничаешь? Через окно я наблюдала, как Линдси и Мэллори что-то очень серьезно обсуждают. Я не слышала, о чем они говорят, но Мэллори проверила время. Возможно, вечеринка задерживалась. – По поводу того, что на сегодня запланировали Линдси и Мэллори? – спросила я, пытаясь читать по их губам. Оказалось, у меня отсутствует данный навык. На лице Линдси я распознала воодушевление, а на Мэллори беспокойство, но она мне ничего не говорила о том, что ее что-то беспокоит. И теперь, когда я присмотрелась получше, у нее под глазами были темные круги. Мне придется спросить ее об этом позже; я надеялась, что причиной этому не свадьба. – По поводу свадьбы, – ответила Марго со смешком. Я улыбнулась и поглядела на нее. – Относительно брака – нет. Относительно свадьбы – немного, – призналась я. Она подмигнула и похлопала меня по коленке. – Куда мы едем? – спросила я, когда Линдси и Мэллори устроились у задней стенки, и Мэллори начала раздавать бокалы с шампанским. – Праздновать твою последнюю ночь свободы! – ответила Мэллори. – А теперь прекрати задавать вопросы и расслабься. Все в наших руках. – Именно этого я и боюсь. *** Я провела последний месяц – когда не патрулировала территорию Дома и не занималась примеркой – пытаясь выяснить, что же запланировали Мэллори и Линдси. Я отмела все стереотипные идеи – стриптизеры, кутеж в баре, раунд полупьяного караоке. Ничто из этого мне не подходило, и не думаю, что подходило хоть кому-нибудь из нас. Но это завело меня в тупик. Линдси была полна кокетливой бравады, Мэллори озорной креативности, а я оказалась в центре этого всего, надеясь, что мой вечер не будет включать в себя визжание, перья боа и вылизывание алкоголя с тела стриптизера. Насчет последней части уж точно. Но я бы не отказалась от хорошего, потного раунда спарринга. Броуди ехал на север, справа от нас тени падали на озеро, Гайд-Парк остался позади нас, впереди был деловой центр Чикаго. Это предполагало, что мы направляемся в центр города, который предусматривал практически любую программу действий, которую могла хотеть девушка – от поездки на лодке до экскурсий по музеям и действительно хорошего блюза. Так что это не дало мне ни малейшей подсказки. Когда Броуди остановил лимузин перед небольшим зданием, мне пришлось произвести переоценку. Оно было в современном стиле, с высоким, узким окном и дверью со смещенной осью ярко-красного цвета. На двери не было никаких вывесок, никаких названий, даже не было номера здания. Интригующе. – Что это за место? – спросила я. – Моя часть вечеринки, – ответила Мэллори, когда мы вылезли из лимузина одна за другой – а затем поправили наши платья. – Кое-что для тебя и меня. Она подошла к двери и нажала на маленький звонок. Спустя мгновение нам улыбнулась худощавая женщина с темной кожей. – Вечеринка Мерит? – спросила она с улыбкой. – Вечеринка Мерит, – согласилась Мэллори. – Добро пожаловать в «Приключение», – произнесла женщина и приоткрыла дверь, чтобы мы могли войти внутрь. Дверь открывалась в длинное, узкое помещение с блестящими деревянными полами и длинным, темным столом посередине. За перекрещенными вставками из той же древесины стены подсвечивались бледно-янтарным светом, словно горели изнутри. Прямоугольные канделябры висели над нами на разной высоте. На заднем плане приветливо играл джаз. В помещении уже находились женщины с бокалами шампанского в руках – в том числе моя сестра, Шарлотта. – Привет, сестренка! – произнесла Шарлотта, шагая вперед и обнимая меня. Как и у меня, у нее были темные волосы моего отца и бледно-голубые глаза. На ней было черное платье без рукавов с расклешенной юбкой и лакированные туфли без каблуков с бантиками на носках. От нее пахло сиренью, этими духами она пользуется с юности. – Привет, Шар, – поздоровалась я, обнимая ее в ответ. – Как там моя любимая племянница? – Будучи двух с половиной лет от роду, Оливия считает себя светской львицей и очень разочарована, что сегодня вечером не может пойти на вечеринку ее тети Мерит. Но она очень рада быть девочкой, разбрасывающей цветы. И она практикуется. – О, Боже мой, держу пари, что это умилительно. Шарлотта приложила руку к сердцу. – Это при том, что она мой ребенок, но да. Это, пожалуй, самое умилительное, что я когда-либо видела. – Я уверена, что она будет разбрасывать эти лепестки с уверенностью. Шарлотта кивнула. – Если она не забудет, что нужно их разбрасывать, то да. Пока было больше выходов без лепестков.