Катчер с Этаном оба были в ярости. Им удалось сдерживать свой гнев в лифте, когда спускались на первый этаж, пока мы не вышли на темную улицу, где не было машин. – Думаю, у нас у всех есть, что сказать, – произнес мой дедушка. – Возможно, мы могли бы найти какое-нибудь теплое местечко, чтобы поговорить? Этан жестом указал на маленькую гостиницу через дорогу, ее входная дверь была втиснута между сетевым магазином пончиков и обувным магазином, в окнах которых не горел свет. – Они будут открыты, несмотря на погоду, – сказал он, – поскольку у них уже есть постояльцы в номерах. Мы молча кивнули, пробираясь по неубранному снегу – здесь его слой был толще, чем в Гайд-Парке, вероятно, потому что мы находились ближе к «Тауэрлайну» – и зашли в вестибюль. За стойкой регистрации никого не было, но из маленькой комнаты рядом с ней лился свет и был слышен какой-то шум. Вечернему ситкому вторил закадровый смех. Мы стряхнули столько снега, сколько смогли, и прошли в зону отдыха в другом конце помещения. Гостиница была маленькой, вестибюль красиво оформлен, но проявлялись признаки износа – облупившиеся плинтуса, потрепанная мебель, потертые полы. Дедушка сел первым, приглашая нас последовать его примеру. – Почему бы вам четверым не высказать все, что нужно, а затем мы обсудим детали? – Ничуть не смущенный, он достал свой телефон и начал просматривать что-то на экране. – А я пока проведу небольшую разведку. Мы оставили Мэллори и Катчера, чтобы они могли поговорить. Меня ждал достаточно тяжелый разговор с Этаном; и мне определенно не нужно было, чтобы два альфы сошлись в едином мнении. Мы остановились у лифтов, двери трех из четырех были открыты, как пасти, в ожидании, когда в них войдут. Этан дошел до конца небольшого коридора, затем вернулся, его взгляд был сфокусирован на мне, как у хищника, учуявшего добычу. – Ты не сдашься чудовищу. – Этан… Но он шагнул ко мне, в его глазах вспыхнуло изумрудное пламя. – Я твой муж, твой друг и твой возлюбленный. И я также солдат. Я вампир. Я в немалой степени чудовище. – Изумруд исчез, сменившись серебром – один элемент сражался с другим. – И если я должен показать им это, чтобы защитить тебя, я так и сделаю. Если дойдет до этого, помилуй Боже их души. Потому что я не стану. – Ты знаешь, что я должна это сделать, – я вскинула подбородок. – И ты знаешь, что я могу это сделать. – Она убьет тебя. – Попытается. Но я не позволю ей. Мэллори не позволит ей. Она сверхъестественная, как и мы. И она страдает нарциссизмом. – Я понизила голос, пытаясь заставить его понять. – Она уничтожит Чикаго, если у нее будет такой шанс, Этан. Даже если все обернется плохо, то моя жизнь – это маленькая цена за спасение города. – Есть и другие варианты. – Назови хоть один. Его глаза снова вспыхнули огнем, а затем он шагнул назад, увеличивая расстояние между нами. – Мне хочется связать тебя и запереть. – Можешь попытаться. Он посмотрел на меня, его брови властно выгнулись; король, которому бросили вызов. – Думаешь, я не смогу тебя победить? Мы сражались друг с другом и раньше, слишком много раз, чтобы сосчитать. Мы оба как выигрывали сражения, так и проигрывали их. Но сейчас не это было важным. Я отошла, еще больше увеличивая расстояние между нами, а затем посмотрела на него. – Я понимаю, что тебя разрывает на части, и я понимаю почему, ведь я знаю тебя. Он все еще выглядел раздраженным, но поднял брови. – С одной стороны, я – твоя семья, твоя жизнь. Ты любишь меня и стремишься защитить. Такой уж ты есть. Но с другой стороны, я – твой Страж и твой напарник. Ты знаешь, что я обладаю достаточными навыками, поскольку сам же и тренировал меня, и не удовлетворился бы ничем меньшим. Ты помогаешь мне быть храброй, и поэтому испытываешь гордость. Он все еще выглядел раздраженным, но я думала, это скорее от того, что я была права. А я была. – Такова наша ситуация, – произнесла я. – Такова наша жизнь. Ты будешь гордиться мной и будешь волноваться. И то же самое чувствую я, ведь, если бы ты пошел своим путем – и голосование не было бы сфальсифицировано – ты был бы Королем Всея Вампиров, а я бы волновалась из-за захвата власти и покушений на убийство. Уголок его рта приподнялся. – Если бы голосование не было сфальсифицировано? – Очевидно же, что оно было подделано. Ты набрал больше, чем Николь, и ты спас ей жизнь. Неудивительно, ведь именно она изначально решила устроить голосование. Он просто уставился на меня. – Ты думал, что я этого не поняла? – Ты никогда об этом не говорила. Я пожала плечами. – Не хотела, чтобы ты решился на убийство. Но посмотри на доказательства – вампиры решили покинуть Гринвичский Совет, и она захотела стать их лидером, так что предложила «выборы», где твоя кандидатура была против ее. И да, у тебя есть враги, но разве их достаточно, чтобы выбрать ее, слабого вампира, на должность с такой властью? Нет. Она победила, но именно этого она и добивалась. И при этом она сделала все так, чтобы это выглядело, как демократичный процесс, а затем сообщила, что голосование закрытое. Так что все считают, что голосование было честным, и что она выиграла демократичным путем. А она выиграла и так, и так. Что-то вспыхнуло в его глазах. – Она подделала голосование. Она должна была придержать данные с выборов, которые провели мы. Джефф проанализировал их для меня. – И ни словом не обмолвился нам. Этан улыбнулся. – Он хорош и надежен. – Итак, она забила урну для голосований, – я кивнула, обдумывая все это. – Нам было интересно, как она все провернула. – Нам? – Охранникам. Этан моргнул. – Люк знал? – Конечно. – Я улыбнулась ему. – Ты нанял осмотрительных вампиров, Этан, если не забыл. И чтобы закончить эту тему, ты бы стал главой ГС, и я бы волновалась за тебя еще больше. Вместо этого я волнуюсь за тебя, как обычно, и знаю, что ты способен постоять за себя – по крайней мере, когда не прикрываешь меня от кола. – Хорошо подмечено, – согласился Этан, приближаясь и обнимая меня. Напряжение покинуло его тело, но магия все еще покалывала. – Ты обладаешь уникальной способностью успокаивать мой гнев. Малик тоже, но с совершенно другим подходом. – Очень на это надеюсь, иначе твоя жена и его, вероятно, стали бы возражать. – Я наклонилась и прижалась к его губам. – Я люблю тебя, Этан. И ценю, что ты волнуешься за меня, что ты беспокоишься обо мне достаточно, чтобы переживать. И я не стану просить тебя перестать волноваться – это будет нечестно. Но у нас хорошая команда, ты хорошо натренировал меня. Остальное же – жизнь, бессмертие, безопасность. Ничто из этого не гарантировано, даже если бы я была Библиотекарем Дома. Он усмехнулся. – Тебе было бы скучно, Страж. Книги должны быть твоей передышкой, а не тюрьмой. Мне понадобилось время, чтобы осознать, что это чистая правда, но поняла я это только сейчас. – Ты прав. И надирание задниц злодеям приносит намного больше удовольствия. Если мы хотим выжить, если мы хотим спасти Чикаго, мы должны сделать то, что нас пугает. – Прошлой ночью, похоже, многое тебя пугало. – Так и есть. Но такова жизнь, верно? Разве не этому ты меня учил? Испытывать страх, но все равно делать свою работу? – Я замолчала. – Но это ничего не меняет в нашем вчерашнем разговоре. Во всяком случае, разве это не доказывает, что я права? Что мы привели бы ребенка в мир, который не только опасен для нее, но и для всех, о ком она заботится? – Я готов задушить твоего отца, – произнес он, сжав зубы. – Задушить его за все то, что он тебе сделал. – То, что тебя убили на моих глазах, тоже не очень помогло. Он зарычал, положив руку мне на подбородок. – Я намерен сохранить вас обоих. Я не хотела улыбаться, не хотела разжигать этот огонь и эмоции в его глазах. Но явная «альфавитость» этих слов задела меня. – Ребенка еще даже нет, а ты уже проявляешь сверхзащиту. Маска гнева постепенно исчезла. – Имеет ли значение, что я сказал, что не отдам тебя ей? Я положила ладонь на его щеку. – Меня нельзя просто так отдать кому-то, как нельзя просто так принять. Мы с Мэллори добровольно сегодня идем на операцию, которая может положить конец господству Сорши. И это не та возможность, которую я готова упустить. И посмотри на это с другой стороны: мы, по своей сути, более способные, чем мэр и ее бюрократическая машина. – Итак, мне не стоит считать тебя жертвой – а всего лишь надзирательницей мэрии?