– Ты имеешь в виду, убил ли я его? Нет, я не стал марать руки об это ничтожество, судьба сама покарает его. – Это очень благородный поступок, многие на твоем месте просто прошли бы мимо и отвернулись, не желая ввязываться в неприятности. – Возможно, я поступил бы так же, но огромные черные глаза ребенка, в которых отражались безысходность и покорность, запали мне в душу. Я бы просто не смог спокойно спать, зная, что Падму продолжают продавать насильникам и негодяям ради нескольких звонких монет. Вернув ее в семью, я дал ей свободу и надежду на будущее. Быть может, сейчас она уже вышла замуж и родила детей, живет счастливо. По крайней мере, я на это очень надеюсь. – А амулет, как он к тебе попал? – Я вновь коснулась медальона пальцем. От него исходил холод, словно он был не выплавлен из металла, а выточен из куска льда. – Его мне вручила бабушка Падмы. Сказала, что амулет очень древний и хранился в их семье многие поколения, переходя от отца к сыну. И на протяжении нескольких веков он охранял их род от темных сил. Как видишь, красивая легенда, и ничего больше, но я с благоговением принял дар, видимо, эти люди от души отблагодарили меня единственной ценной вещицей. Тогда я даже не придал значения волшебным свойствам оберега, но вот чудеса: после того как он появился на корабле, мы всегда с легкостью выходили из всех передряг, будь то сильный шторм или пиратский корабль, решившийся поживиться нашим грузом. – Ты веришь, что медальон защищал тебя? – спросила я, приподнимаясь на локтях и вглядываясь в синие глаза мужа. – Вначале нет, – помотал головой Сантар. – Но потом искренне поверил в его силу. Я откинулась на подушку и уставилась в потолок. В груди тягучей противной массой разливалось неприятное чувство. Живот стало тянуть, и я прижалась к мужу, чтобы унять внезапно появившуюся ноющую боль. Если амулет защищал Сантара несколько лет, то он мог уберечь его и от проклятия. Но от злого рока нет спасения, и это значит, что проклятие не исчезло, а лишь затаилось на время, продолжая действовать и потихоньку убивать моего супруга. Пусть не как остальных – за один день, но рано или поздно темные силы доберутся до Сантара и унесут его жизнь. Только под утро удалось забыться и уснуть. Меня терзали кошмары, в сновидениях Сантар заживо сгорал в объятиях пламенной девы. Я пыталась освободить его из ее цепких рук, но они, словно стальные тиски, не выпускали свою добычу. Я лишь обжигала ладони, но спасти его не удавалось. Как только за окном появилось первое зарево рассвета, я села в кровати. В комнате еще царил полумрак, зажигать свечу не хотелось, боялась потревожить мирно спящего Сантара. Я нагнулась, чтобы прикоснуться губами к его лбу, он был достаточно теплый, но не такой горячий, как накануне. Полностью успокоиться и выбросить из головы тревожные мысли не получалось. Мысль, что проклятие все время было с нами, пугала, я не хотела верить, но и игнорировать это опасно. Сантар стал мне по-настоящему близок, пусть он меня не любит, а я еще полностью не разобралась в своих чувствах. Раньше думала, что безумно влюблена в Эштена, меня восхищали те черты, которые сейчас раздражают. А Сантар с первой минуты нашего знакомства вызывал лишь страх и возмущение, но в то же время меня непреодолимо тянуло к нему. Он заботился обо мне, не стал выгонять Тессу, хотя спокойно мог отправить домой, отказался распоряжаться моим приданым. Делал все, чтобы я чувствовала себя в его поместье как дома, и что самое главное – не тянул насильно в постель, я сама, по доброй воле отдалась ему. Сантар меня восхищал как человек и как муж. Для полного счастья не хватало любви, но, надеюсь, она придет со временем. И вот сейчас, когда я наконец поняла, что встретила мужчину, предназначенного мне судьбой, эта самая судьба преподнесла очередной сюрприз. Хотя если уж быть до конца честной с собой, именно я своими руками обрекла Сантара на мучительную смерть. Нужно сегодня же написать письмо родителям и вытрясти из них все, что они знают о проклятии. Как оно появилось и кто первый стал его жертвой. Я встала с постели и быстро оделась, делать прическу не было желания и сил, а звать Тессу не хотелось. Наскоро заплела косу и вышла из спальни. Отказавшись от завтрака, прошла в сад взглянуть на импровизированный огород. Посевы эрнаиса уже изрядно подросли, над землей показались зеленые побеги, которые с каждым днем становились все больше. Сантар приготовил особое удобрение, благодаря которому время созревания сократилось в разы. – Миледи, доброе утро! Я оглянулась, увидев, что к изгороди подходит Дилан. Мальчишка махал кепкой, пытаясь привлечь внимание. – Эй, негодник, чего расшумелся с утра! – ворча себе под нос, поспешил к забору Джим. – Пустите, дяденька, леди нас ждет! – закричал Дилан еще громче, словно думал, что старик глухой. Вскоре на дорожке показался мальчишка, а за ним семенила его мать, одетая в поношенную юбку с блузой и передник. На голове красовалась выцветшая соломенная шляпка с цветами. – Неужто работница пришла! – всплеснул руками Джим. – А мы-то вчерась ставки делали на кухне, придет аль не придет. Я думал, надурила ты голову нашей госпоже и скроешься из виду. Проиграл, видать, монету. Но коли так, и не жалко вовсе. – Мадам Ликмирис единственная, кто поверил в меня. – Индра опустила глаза на сына и погладила его растрепанные рыжие кудри. – Не могла я по-свински отнестись к ее доброте, хотя, не скрою, были грешные мысли. Но я окончательно решила, что пришло время расстаться с прошлым и жить ради сына. – Ну, коли не врешь, то давай приступай к работе. Наш господин-то приболел, никак не сможет сейчас заботиться о саженцах своих. Сейчас схожу за инвентарем. Когда Джим скрылся, я, сияя улыбкой, обратилась к женщине: – Добро пожаловать, я действительно очень рада, что вы пришли. Первая хорошая новость за последние дни. – Да, хорошего действительно сейчас мало, несчастья преследуют наш город уже целый год, – согласилась Индра. – Сначала холера выкосила зимой столько народу, теперь вот убийца объявился. Слышали, наверное, что вчера на празднике в доме самого главы совета одну даму порешили, всю изрезали, живого места не оставили. Я нервно сглотнула, вспоминая вчерашний вечер. Кажется, у меня до конца дней перед глазами будет стоять окровавленная Каролина. – Мы были вчера там, – сообщила я, смысла скрывать данный факт не было, думаю, и так вскоре каждая сплетница в городе будет знать, что я стала свидетельницей жуткого самоубийства. – И точно могу сказать, что Каролина Вернер нанесла себе раны сама. – Вот как? – удивленно спросила Индра, в ее голосе послышались нотки неуверенности. – А знаете, что я вам скажу, я ведь недавно видела эту мадам Вернер. И была она вполне себе здоровая и цветущая, щеки нарумянены. Такая жизнерадостная женщина, не скажешь, что хотела распрощаться с жизнью. Но вот что странно: мы столкнулись с ней у Разель. – Зачем она приходила к ведунье? – Я напряглась от услышанной новости. – А вот это уж я знать не могу, – отозвалась Индра. – Зачем обычно к ней ходят люди? Не думаю, что за чем-нибудь законным, может, хотела приворожить кого аль ребенка скинуть. Глава 19 Я задумалась, а не связана ли деревенская ведунья с загадочной смертью Каролины, ведь эта Разель занимается темными делами. Вполне способна и порчу навести, и чары наложить. Может, стоит навестить ее еще раз, предложить деньги, вдруг она снимет проклятие с нашей семьи. Я забежала наверх, чтобы взять накидку и шляпу, осторожно открыла дверь, муж все еще спит, ну и отлично, пусть отдыхает. Затем прошла дальше по коридору в свою старую комнату, где теперь жила одна Тесса. Я не стала выселять горничную из хозяйской спальни на первый этаж в сырую каморку, не решилась отправить туда любимую подругу. – Тесса, я не видела тебя с утра, где ты пряталась?.. – Я огляделась в поисках горничной, но той не было. Странно, куда же она могла деться? На кровати лежало смятое письмо. Я взяла его в руки – слова, выведенные синими чернилами, расплывались от пятен, вероятно, над бумагой долго плакали. «Милорд Бенедикт, заранее прошу простить меня, что осмелилась Вам написать…» Что еще за дела! Я раздраженно бросила бумагу обратно на кровать. Не имею привычки читать чужие послания, но зачем Тесса пишет брату? Она все еще влюблена в этого бездельника. Давно уже пора забыть детские чувства и вступить во взрослую жизнь с порядочным парнем, таким, как Дэвид, например. Я ничуть не сомневалась, что Бенедикт с удовольствием ответит горничной взаимностью, но ничего серьезного у них не будет, максимум несколько ночей, и она останется с разбитым сердцем и поломанной судьбой. Нужно постараться мягко, но твердо донести до Тессы, что мой брат ей совсем не пара и пусть не питает напрасных надежд. Подумав немного, я вытащила из ящика секретера оставленную там серебряную погремушку, чтобы еще раз взглянуть на этот странный предмет. Несколько шариков, висящих на цепочке, очень похоже на детскую игрушку, но без палочки, за которую можно держать. Вначале я подумала, что она просто отлетела или утеряна. Я зажала шарики в ладони и потрясла, раздался характерный перезвон, но не такой, какой бывает в младенческих погремушках, а совершенной другой, наподобие перелива нескольких колокольчиков. Когда шарики отзвенели, в комнате вновь наступила тишина, только птицы за окном весело чирикали, довольные хорошей погодой. Ничего необычного не произошло, но я точно помню, что видела вторую такую вчера рядом с вдовой Вернер, или это воображение играет со мной злую шутку. На всякий случай положила погремушку в карман и вышла из комнаты. Тесса так и не появилась. Спустившись вниз, обнаружила, что Дилан крутится возле мадам Молли и выпрашивает у нее печенье. – Ты почему еще не в школе? – нахмурилась я и для солидности уперла руки в бока. – Леди Сибилла уже давно уехала, уроки должны вот-вот начаться, а ты отлыниваешь от занятий. – Я уже взрослый, глава семьи должен зарабатывать деньги, а не прохлаждаться на дурацких уроках, – отозвался рыжий мальчуган. – Лучше пойду на рынок, помогать разгружать арбузы. – Еще чего! – возмутилась я. – Ты еще ребенок и должен учиться, а ну давай сейчас же отправляйся в школу. Я схватила мальчишку за руку и повела за ворота, мне все равно нужно в город, так что для надежности провожу его сама. Оказалось, что идти пешком в лаковых ботинках не так удобно, как ехать в экипаже, да и шляпка служила скорее деталью костюма, нежели защитой от солнца. – Миледи, чего вы тащитесь так медленно, как старушка, – хихикал Дилан, глядя, как я ковыляю, подметая удлиненным по последней моде подолом пыль на тротуаре. – Поговори мне еще, – пригрозила я. Наконец через полчаса мы добрались до школы. Поездка в экипаже заняла бы минут семь. В узком коридоре было тихо, видно, уже начался урок и все ребята сели за парты. Я подтолкнула Дилана вперед, чтобы поторапливался, и распахнула перед ним дверь в класс. – Это еще что такое! – послышался гневный мужской голос. Рядом с доской стоял Маркус Вердок, он брезгливо поджал губы, оглядывая нас. – Опаздывать нехорошо, молодой человек, – заявил учитель. Дети притихли, растерянно взирая на Дилана, некоторые опустили глаза и вжали головы в плечи. – Он больше так не будет, – попыталась я оправдать ребенка. – Конечно, не будет, – мрачно согласился мистер Вердок и, пройдя к большой деревянной вазе, стоявшей на полу, выхватил оттуда розги. – А ну-ка, спускайте-ка штаны, наш первый урок хороших манер вы надолго запомните. Дилан попятился назад. – А ну, прекратите! – закричала я, закрывая собой Дилана. – Только посмейте ударить ребенка. Я не понимала, куда же делась Сибилла, почему ее нет в школе. – Кто этот мистер? Хочу учиться только у леди Наритен! – завопил что было сил мальчик. Ребята, до этого молча наблюдавшие за некрасивой сценой, встрепенулись и поддержали друга. – Немедленно замолчали все! – рявкнул Маркус и хлестнул розгой в воздухе, раздался неприятный свист. – Ноги этой девчонки больше не будет в моем заведении. Фифа какая, пусть сидит дома и лечит ноги, у нее, кажется, перелом. Она даже ходить не может, а туда же, лезет в мужские дела. Пусть сподобится замуж выйти и своих детей воспитать, а потом принимается за чужих! Такого оскорбления в адрес своей золовки я стерпеть уже не смогла: схватив стоявшее у порога ведро с какой-то жижей, выплеснула прямо на учителя. Он закашлялся, сплевывая на пол, и возмущенно засопел: – Ну и нравы в этом городишке, женщины совсем от рук отбились. Я хотела для наглядности еще и стукнуть его ведром по голове, но мистер Вердок ловко перехватил мою руку, на платье упало несколько капель, источающих помойный запах. По классу пробежал насмешливый шепот, все одобрительно улыбались. Наконец-то кто-то осмелился поставить мучителя на место. – У Сибиллы никогда не будет своих детей, эта мужественная хрупкая девушка вообще умирает, сколько дней ей осталось в нашем мире, только боги ведают. И когда город остался без учительницы, она одна-единственная позаботилась о ребятах и вела уроки прямо в своем доме. Мои слова немного охладили пыл Маркуса, его взгляд смягчился. – Это не меняет ровным счетом ничего, – тем не менее отчеканил он. – Завтра же попрошу поставить у калитки солдата, чтобы оградил меня от членовредительства, иначе местные жители вновь останутся без преподавателя. А что касается леди Наритен, вы еще больше убедили меня, что ей здесь не место, пусть лучше занимается своим здоровьем. Куда это вы собрались? – грозно обратился он к засуетившимся ученикам. – Уроки никто не отменял, ждите, пока я переоденусь. Будете сидеть тихо, словно мышки, и на обед никто не пойдет, пока мы не разберем положенный на сегодня материал. Последние слова мистера Вердока потонули в ропоте учеников. Я не стала больше препираться с этим самовлюбленным зазнайкой и вышла на улицу. Погода резко испортилась. Ясное голубое небо заволокли темные грозовые тучи. Но я все же настроилась добраться до дома ведуньи. Завернув за угол, вышла на главную площадь. Сил моих больше не было ходить пешком, поэтому решила взять повозку. Когда я сказала, что мне нужно на пустошь, извозчик сразу понял, что я еду именно к Разель, так где большинство домов там покинуто своими хозяевами и заброшено. Пришлось добавить ему монету, чтобы не беспокоил своей болтовней.