Цяньлун был в приподнятом настроении, Ли Кэсю шел подле него. – Все готово? Тогда выдвигаемся, – сказал император, одетый в простые одежды. Охрана, сопровождающая императора, тоже оделась как простолюдины, и они все направились к озеру Сиху. Когда они добрались до берега озера, Цяньлун сказал: – Многие и так знают, кто я такой, но я все равно хочу притвориться простолюдином. Подразделения императорской гвардии были спрятаны по всему озеру. В мерцающем свете фонаря они увидели пять лодок, скользящих к ним по воде. На носу одной из них стоял высокий, величественный мужчина, который громко произнес: – Мастер Лу любезно приглашает господина Дунфана полюбоваться луной. Достигнув берега, мужчина спрыгнул на землю и поклонился Цяньлуну. Этим человеком оказался Вэй Чуньхуа. – Отлично, – произнес Цяньлун и сел в лодку. Ли Кэсю, Бай Чжэнь и еще тридцать или сорок телохранителей заняли другие лодки. Около дюжины из этих телохранителей умели плавать и отлично держались на воде, Бай Чжэнь приказал им в случае чего защищать императора любой ценой. Они плыли по озеру, которое представляло собой сказочную страну огней и фонариков. Чем стремительнее приближались лодки, тем громче становились распространяющиеся по поверхности воды звуки флейты. На одной из лодок раздался голос: – Господин Дунфан, вы все же прибыли? Мастер Лу уже заждался. – Присаживайтесь, присаживайтесь! – сказал Вэй Чуньхуа. Лодки поравнялись друг с другом. Бай Чжэнь и другие охранники были наготове: несмотря на то, что возле озера стояли многочисленные войска, они прекрасно знали, насколько опасны эти люди, поэтому были готовы к любому повороту событий. В этот момент послышался голос Чэнь Цзялуо: – Господин Дунфан сегодня в хорошем расположении духа. Не стесняйтесь же, идите сюда! Цяньлун, Ли Кэсю, Бай Чжэнь и личные телохранители императора пересели на лодку к Чэнь Цзялуо. Увидев, что на лодке были только он и пара слуг, императорская свита испытала облегчение. Каюта была просторной, на стене висели различные изысканные фрески; стол, на котором стояли бокалы для вина, миски, палочки для еды, ломился от разнообразия закусок. – Приветствую! Какое счастье видеть вас здесь, – сказал Чэнь. – Дорогой друг, ты пригласил меня. Как же я мог не прийти? – ответил Цяньлун. Они пожали друг другу руки и, улыбнувшись, сели друг напротив друга. Ли Кэсю и Бай Чжэнь встали позади Цяньлуна. Чэнь Цзялуо посмотрел на Бай Чжэня и молча улыбнулся ему, но тут заметил симпатичного юношу, стоявшего позади Ли Кэсю. Парень был очень похож на ученика Лу Фэйцина, и он не удержался и взглянул еще раз. Ли Юаньчжи, которая и была этим симпатичным юношей, улыбнулась Чэнь Цзялуо и подмигнула ему, как бы давая знак, чтобы он не рассекретил ее. Синь Ян подошел, чтобы налить вина. Чэнь Цзялуо, желая развеять подозрения Цяньлуна, первым отпил и попробовал одну из закусок. Цяньлун ел только то, что брал Чэнь Цзялуо. Вдалеке слышались звуки флейты, играющие приветственную мелодию. – У вас изысканный вкус, дорогой друг. Удивительно, что вам удалось так хорошо все организовать за такой короткий срок, – произнес Цяньлун с улыбкой. Чэнь Цзялуо поблагодарил его и сказал: – Я знаю, что вы не пьете вино без музыки. Я слышал, что голос Юй Жуи – лучший в этих краях. Могу ли я пригласить ее спеть для вас? Цяньлун обрадовался, повернул голову и спросил Ли Кэсю: – А кто такая Юй Жуи? – Это известная куртизанка из Ханчжоу. Говорят, что она заносчива и если не захочет, то не будет петь, даже если ей предложат плату золотом, – ответил Ли Кэсю. Цяньлун улыбнулся и сказал: – Ты видел ее? – Нет, я не посмел бы… – засмущался Ли Кэсю. – Тогда сегодня мы расширим твой кругозор, – с улыбкой произнес Цяньлун. Пока шел этот разговор, Вэй Чуньхуа уже переправлял Юй Жуи на лодку. Увидев девушку, Цяньлун отметил, что она была хрупкой и изящной, ее лицо было белоснежным. Нельзя было сказать, что она обладала какой-то особенной красотой, но ее взгляд был необыкновенно живым и привлекательным. Девушка оглядела присутствующих и поприветствовала каждого с нежностью и лаской. Обратившись к Чэнь Цзялуо, она произнесла: – Мастер Лу сегодня очень бодр и весел, – голос ее был похож на пение птиц. Чэнь Цзялуо указал рукой на Цяньлуна и сказал: – Это господин Дунфан. Юй Жуи поприветствовала Цяньлуна и присела рядом с Чэнь Цзялуо. – Я слышал, что ты чудесно поешь. Споешь ли ты нам, осчастливишь ли нас? – сказал Чэнь. – Мастер Лу просит меня спеть песню… Я буду петь для тебя три дня и три ночи, пока ты не устанешь от моего голоса. Слуга подал ей пипу, девушка встала и начала петь: «За окном тишина, никого нет, Ты опускаешься на колени, страстно желая близости, Я противлюсь и отворачиваюсь, Но на самом деле я почти согласна быть твоей!» Чэнь Цзялуо захлопал в ладоши, а Цяньлун слушал ее чудесный голос, и в душе его росло теплое и нежное чувство. Юй Жуи улыбнулась, отвела взгляд, провела своими тонкими пальцами по струнам пипы и снова запела: «Хочу ударить тебя – и это не забава, Стиснув зубы, я замахиваюсь, Но стоило мне сделать это, Как я засомневалась. Ударю слабо – ты не испугаешься, Ударю сильно – буду сожалеть об этом. О, мой любимый, Лучше мне не бить тебя вовсе!» Услышав эту песню, Цяньлун забыл обо всем и, не удержавшись, воскликнул: – Ударь, если ты так этого хочешь! Чэнь Цзялуо рассмеялся. Ли Юаньчжи спряталась за спину отца и поджала губы. Ли Кэсю и Бай Чжэнь стояли с каменными лицами, старательно сдерживая улыбку. Юй Жуи, увидев их напряженные лица, улыбнулась. Цяньлун, будучи императором, видел много наложниц, слышал их пение, но все они выглядели благородно и были жутко скучными, похожими друг на друга. Эта провинциальная куртизанка поразила его сердце. Любуясь ее милым лицом, живыми глазами, яркими бровями, сердце его наполнялось волнующими любовными переживаниями. Ее песни и ее чудесный голос вместе с ароматом цветов и светом луны унесли Цяньлуна в волшебный мир, и он постепенно забыл, что находится на встрече с разбойниками. Юй Жуи налила вино Цяньлуну и Чэнь Цзялуо, они выпили три бокала подряд, и Юй Жуи тоже сделала несколько глотков. После этого Цяньлун снял со своей руки перстень с зеленым нефритом и отдал девушке, словно одарил ее за столь чудесные песни, и сказал: – Спой еще одну. Юй Жуи смущенно опустила голову и улыбнулась; на щеках ее появились две очаровательные ямочки. Сердце Цяньлуна растаяло, и девушка сказала: – Я пою без остановки, разве это не злит господина Дунфана? Цяньлун улыбнулся и ответил: – Ты поешь песни, и это делает меня счастливым… как же я могу сердиться? Юй Жуи подмигнула ему и провела пальцами по струнам пипы. На этот раз мелодия была более бодрой, шуточной и легкой. Цяньлун пил вино и слушал пение девушки. На этот раз она пела о бедном мужчине, который сначала мечтал лишь о новой одежде, а затем его желания начали расти – он думал о большом доме, красивой жене, хорошем жеребце, уважаемой должности. С лица Цяньлуна не сходила улыбка, но стоило девушке пропеть строчку, где говорилось о том, что мужчина хотел занять императорский трон, как лицо его изменилось. Однако Юй Жуи продолжала петь, и герой ее песни уже не просто хотел стать императором, а мечтал о том, чтобы сыграть в шахматы с самим Нефритовым государем[13]. Чэнь Цзялуо громко рассмеялся, однако Цяньлун становился все мрачнее и мрачнее, и в голове его промелькнула мысль: «Знает ли эта девушка, кто я на самом деле такой, и не хочет ли она просто высмеять меня?» Закончив петь, Юй Жуи сказала с улыбкой: – Это была шутливая песня про мечты бедняков. Вы, господин Дунфан и мастер Лу, богатые люди, у которых есть и большие дома, и красивые жены, так что не придавайте этой песне большого значения. В ответ Цяньлун лишь громко рассмеялся, его лицо смягчилось. Глядя на очаровательное лицо Юй Жуи, сердце его пылало и он уже думал о том, как бы приказать Ли Кэсю тайно доставить эту девушку к себе во дворец. Среди потока своих мыслей он вдруг услышал, как Чэнь Цзялуо сказал: