Дэ Э сам ринулся вперед, но увидел, что на вершине горы Инципань развевается на ветру большое знамя с полумесяцем, а под знаменем стоят более десяти человек, которые командуют и наблюдают за битвой. Чжао Вэй отдал приказ: – В атаку, невзирая на смерть и увечья! Подоспела группа солдат в доспехах, половина из них держала щиты, чтобы отбивать стрелы, а другая половина убирала валуны, лошадей, трупы и раненых солдат с дороги, чтобы расчистить путь. Путь им преграждали десятки мусульман. Дорога была узкой, и хотя цинских солдат было большинство, им было трудно одолеть мусульман. Мусульмане, стоявшие на пути, внезапно расступились, и позади них появились десятки самодельных пушек. Перепуганные до полусмерти, цинские войска пришли в замешательство, многие обернулись в бегство как раз в тот момент, когда с грохотом выстрелили пушки, забрасывая их железными осколками и гвоздями, мгновенно убив более двухсот человек. Когда грохот пушек затих, Чжао Вэй услышал слабый шелестящий звук и почувствовал холод на шее от снега, попавшего ему за воротник. Он посмотрел вверх по склону горы и увидел, что снежные поля начинают медленно двигаться. – Генерал! – закричал Хэ Эрда. – Дело плохо, нужно бежать! Чжао Вэй развернул своего коня и поскакал обратно тем же путем, каким они приехали. Его телохранители рубили цинских солдат на своем пути, отчаянно сталкивая их с дороги в реку внизу, в то время как звук приближающейся снежной лавины становился все громче и громче. Внезапно тонны снега обрушились на дорогу с оглушительным грохотом. Чжао Вэй с Хэ Эрда и Чжан Чжаочжуном смогли избежать смерти под лавиной. Они проскакали больше трех ли, прежде чем осмелились остановиться. Оглянувшись, они увидели несколько тысяч солдат, погребенных под огромным слоем снега, не смог спастись даже командир Дэ Э. Дорога впереди тоже была перекрыта сходом лавины. Чжао Вэй, находившийся в таком отчаянном положении и потерявший за один день целую армию в сорок тысяч человек, разрыдался. – Генерал, давайте поднимемся на гору, – сказал Чжан Чжаочжун, беря Чжао Вэя под руку. – Кто-то пытается сбежать! Схватить их! – приказала Хуо Цинтун. Группа воинов бросилась вперед и радостно заулюлюкала, увидев троих беглецов в богатых одеждах, что указывало на их важность. В душе Чжао Вэй кричал от разочарования – после всего, что произошло, не хватало только, чтобы его унизили и взяли в плен. Чжан Чжаочжун не вымолвил ни слова; собрав волю в кулак, он двинулся вперед. Держа генерала Чжао Вэя одной рукой, он словно летел по этой заснеженной и обледенелой горе. Несмотря на то, что Хэ Эрда шел с пустыми руками, он все же не смог догнать их и был схвачен. Десятки солдат мусульманской армии преследовали беглецов, Чжан Чжаочжун отбивался одной рукой. Мусульмане падали и спотыкались друг о друга, но все еще бежали следом. В это время командиры каждого отряда вернулись, чтобы сообщить о победе. В этом бою была уничтожена вся цинская армия. Кроме генерала Чжао Вэя и Чжан Чжаочжуна, спаслись лишь несколько десятков воинов благодаря ловкости и удаче. Хуо Цинтун и другие вошли в лагерь противника, мусульмане начали освобождать заключенных, забирать еду и все, что представляло ценность. Среди пленных были четверо братьев Хулун, их нашли связанными в палатках. Чэнь Цзялуо спросил, что произошло, Хулун Даху сказал: – Генерал Чжао обвинил нас в том, что мы помогли вам. Он хотел казнить нас после того, как одержит победу. В то время от разведчиков поступило срочное сообщение о том, что около пяти тысяч цинских солдат идут на юг из Гоби. Хуо Цинтун немедля повела десять тысяч солдат обратно, навстречу врагу. Проехав десятки миль, Хуо Цинтун увидела войско цинских солдат. Это было подкрепление, доставленное заместителем Чжао Вэя, генералом Фу Дэ. По пути он встретил Чжао и Чжана и, узнав, что цинская армия уничтожена, поспешно собрал оставшихся солдат и отступил на восток, но в конце концов у него на пути встала Хуо Цинтун. Цинские солдаты пришли на помощь, но и без того малочисленная армия была измучена. Как они могли помешать армии мусульман незамедлительно нанести удар, когда преимущество было на их стороне? Генерал Чжао Вэй больше не мог сражаться, он приказал своим людям окружить лагерь, а цинским лучникам встать в кольцо и обороняться. Мусульмане атаковали и несколько раз пытались пробиться, но ничего не выходило. Хуо Цинтун сказала: – Они обороняются, потери будут большими, если они нападут. Лучше взять их в осаду. – Верно, – поддержал Му Жуо Лун. Хуо Цинтун приказала копать траншею. Более десяти тысяч вернувшихся солдат работали сообща, чтобы вырыть глубокие рвы вокруг обороны цинских солдат, намереваясь заморить их голодом и жаждой до смерти. Вечером Хуо Ай привел тысячное мусульманское подкрепление, чтобы построить насыпь перед длинной траншеей. Мусульмане разгромили цинских солдат у подножия горы, а затем четыре месяца осаждали их. Стоя на возвышенности, Вэнь Тайлай увидел издалека человека, в котором он узнал Чжан Чжаочжуна. В ярости он схватил лук и стрелы. Сюй Тяньхун сказал: – Боюсь, слишком большое расстояние. Вэнь Тайлай хотел применить свой особенный прием, натягивая стрелу на тетиву, но тетива порвалась. Он тут же взял два лука, сложил их вместе и пустил стрелу – она полетела прямо по направлению к Чжан Чжаочжуну, словно падающая звезда. Чжаочжун был удивлен: «Как на таком большом расстоянии может долететь стрела?» Стрела вонзилась прямо в грудь солдата, стоящего справа. – Четвертый брат, давай поспешим и поймаем предателя, – сказал Вэй Чуньхуа. – Нет! Не нарушайте приказ госпожи Хуо Цинтун, – ответил Тяньхун. Вэнь Тайлай, Вэй Чуньхуа и другие кивнули в знак согласия. Все смотрели на Чжан Чжаочжуна с глубокой ненавистью и думали: «Однажды мы поймаем этого предателя и разорвем его на куски». Под траурную музыку мусульмане рыли под землей глубокую яму, укладывали в нее павших воинов лицом на запад и закапывали их. Чэнь Цзялуо и другие были очень удивлены и спросили солдат рядом, для чего это делалось. Один из солдат ответил: – Мы – мусульмане. Когда мы умираем, наши души возвращаются на небеса. Наши тела должны лежать прямо, лицом к святой земле Мекке на западе. Герои понимающе вздохнули, услышав это. После похорон Му Жуо Лун повел всю мусульманскую армию на молитву, чтобы поблагодарить единого Бога за защиту и победу в великой битве. После молитвы армия разразилась аплодисментами, капитаны отрядов подошли к Хуо Цинтун и подняли сабли, отдавая дань уважения. Тут Сюй Тяньхун задумался: – Император заключил с нами союз, почему же он не вывел свои войска? Намеренно ли? Может, он хотел уничтожить самых сильных воинов династии Цин в пустыне? Вэнь Тайлай сказал: – Я не доверяю императору. Как он мог знать, что Хуо Цинтун выиграет эту большую битву? Чжан Чжаочжун вернулся, и его намерения явно не были благими. Никто не мог дать однозначного ответа. Члены Ордена хвалили Хуо Цинтун за умелое командование войсками. – Сунь-Цзы говорил: «Мы едины, а враг разбит на десять частей. Если мы нападем на него, то сил у нас будет в десять раз больше, а значит, нас станет много, а противников – мало», – восторженно произнес Юй Юйтун. Молодая девушка из армии мусульман вышла вперед и тоже процитировала Сунь-Цзы, назвав его великим. Чжоу Ци широко раскрыла глаза и воскликнула: – Вы говорите чепуху! Наша Хуо Цинтун так хороша в бою, а вы все еще восхваляете старика Сунь-Цзы! Все дружно засмеялись. Глава 10. В погоне за девушкой в желтом одеянии 穷追金笛玉女瞋 Пока воины смеялись и болтали, Чэнь Цзялуо обеспокоенно смотрел на Хуо Цинтун. Она тихо сидела в стороне, ни с кем не разговаривая. Ее лицо было белым, словно снег, а глаза безучастно смотрели на происходящее вокруг. Цинтун встала и покачнулась от слабости. К счастью, Ло Бин вовремя схватила ее за руку. Девушка закашлялась и харкнула кровью. – Сестра, ты как? – спросила Ло Бин. Хуо Цинтун промолчала, пытаясь восстановить дыхание. К ним подбежали Касили, Му Жуо Лун, Чжоу Ци и Чэнь Цзялуо. – Надеюсь, больше крови не будет, – сказала Касили. Она взяла сестру под локоть, отвела ее в палатку и уложила спать. Му Жуо Лун понимал, как его дочь измотана после битвы; она повела целую армию, сражаясь наравне с цинскими генералами и вынесла нелепые подозрения от самых близких. Му Жуо Лун отовсюду слышал, как люди восхваляют Цинтун за блестящую стратегию и решил произнести речь: – На второй год после того, как Мухаммед переселился в Медину, моголы пришли, чтобы напасть. У врага было девятьсот пятьдесят вооруженных воинов, сотня лошадей и семьсот верблюдов. У Мухаммеда было триста воинов, два запряженных коня, восемьдесят верблюдов и шесть пар доспехов. Враг был сильнее в несколько раз, но Мухаммед смог одержать победу. – Мы и сейчас смогли одержать победу, будучи в заведомо проигрышном положении! – воскликнул кто-то из толпы. – Да, госпожа Хуо Цинтун следовала учению Мухаммеда и привела нас к победе. Да благословит ее Аллах! В третьей суре Корана говорится: «Из двух воюющих армий одна сражалась за Аллаха, а другая была неверной. Неверные превосходили в силе, но Аллах благословил тех, кто в него верил, даровав им победу». – Да благословит Аллах госпожу Хуо Цинтун, которая привела нас к победе! – кричали воины в унисон. Му Жуо Лун плохо спал всю ночь, переживая за дочь. Утром на рассвете он решил проведать ее, но палатка была пуста. Вождь кинулся расспрашивать стражников. – Госпожа Хуо Цинтун вышла час назад. – Куда? – Она не сказала, но просила передать письмо. Му Жуо Лун прочел: «Отец, война уже закончилась. Сейчас нужно усилить осаду, и тогда с цинскими войсками будет покончено. Твоя дочь». – В каком направлении она пошла? – спросил Му Жуо Лун после затяжного молчания. – На восток, – ответил стражник. Му Жуо Лун вскочил на коня и помчался в погоню. В течение часа он скакал по бескрайней пустыне, но не встретил ни души. Испугавшись, что Хуо Цинтун могла изменить направление, он решил, что единственным верным решением будет вернуться в лагерь. На полпути он встретил Касили, Чэнь Цзялуо и других, которые тоже испугались ее внезапного исчезновения. Вернувшись в лагерь, Му Жуо Лун направил поисковые отряды на север, юг, восток и запад. К вечеру три отряда вернулись без новостей, а четвертый привел китайского паренька в черных одеждах. Юй Юйтун в шоке уставился на юношу: он узнал в нем Ли Юаньчжи. – Что ты здесь делаешь? – Они, – она указала на солдат, – схватили меня и привели сюда. Подожди минутку, а где твоя мантия? – Я больше не хочу быть монахом. Глаза Ли Юаньчжи покраснели, и она чуть не прослезилась от радости. Касили с тревогой посмотрела на Цзялуо. Она очень переживала за сестру, ведь с ней могла случиться беда.