Нет, в официальную версию событий, которая привела их всех сюда я вроде как вникла, но вот даже близкого понимания, что им всем там пришлось пережить, у меня не было. А выглядела вся эта ситуация действительно весьма странно и страшно. Выясняя, а в чем причина такого яростного конфликта между корпорациями, я ожидала каких-то мировоззренческих разногласий, но обнаружила всего лишь долговой спор. Нет, я всегда знала, что большая часть войн, в какую бы красивую идеологическую обертку их не заворачивали, все равно, по сути, оставались перераспределением территорий и ресурсов между разными владельцами силовым методом. И все равно не ожидала такой прямолинейности что ли. Или может дело в том, что источник информации, которой я пользовалась, принадлежал третьей стороне, которая изо всех сил старалась остаться нейтральной. И если бы данные, с которыми я ознакомилась, принадлежали кому-то из сторон противостояния, вероятно, эта история выглядела бы иначе, куда более красочно и драматично. Хотя драмы тут и без того хватало! А началось с того, что гораздо более крупная и богатая Нарвина отказалась идти навстречу очередной просьбе соседки в реструктуризации ресурсного займа, потребовав или полного его возврата в срок, или компенсацию в виде передачи ей одной из метрополий, положив глаз на близлежащий достаточно богатый Фракс вместе с системой Ота-Литте. Требование было, мягко говоря, завышено. Но вот после отказа в реструктуризации и начисления неустоек в течение нескольких лет, а заем ни в срок, ни после так и не был возвращен, это требование уже не выглядело таким уж необоснованным. Было множество переговоров между сторонами, но ни к чему конструктивному они не пришли. Заем Вигграно полностью вернуть не могла, неустойки платить отказывалась, а систему отдавать и подавно. И равноценную замену, которая устроила бы оппонента, предложить не смогла. Нарвина тоже весьма четко свое требование юридически обосновала, и не желала уступать. Так что, когда переговоры в итоге зашли в тупик, Нарвина просто привела войска и решила взять полагающееся ей по праву силой. Так и началась горячая часть противостояния. В результате, тот самый Фракс, который и стал в итоге предметом спора, теперь без существенной очистки и восстановления для проживания стал не пригоден, большинство активов в самой системе, которые изначально привлекали Нарвину, были уничтожены. А девяносто пять процентов из почти трех триллионного населения этой метрополии горячую часть спора тоже не пережили. Выжить удалось только тем, кто находился в самый горячий момент в специально оборудованных укрытиях. От тех, кому не повезло, не осталось вообще ничего. В подробностях произошедшей катастрофы я пока не разобралась, и лезть в них было страшно. Знала только, что изначально Вигграно обвинила в неоправданной жестокости Нарвину. А потом стала появляться информация, что ее устроил менеджмент самой Вигграно, решив максимально уничтожить то, что не получилось эвакуировать, причем вместе с оставшимся на планете собственным персоналом, ну, и захватчиками заодно. И судя по тому, что информация эта стала появляться в источниках, контролируемых Ашуас, то именно такую версию корпорация и приняла официально. Ашуас, кстати, как я поняла, была не в восторге от обеих сторон конфликта, но ссориться ни с кем, как и выставлять себя ненадежным партнером тоже не хотела. Позицию о нейтралитете приняли только после окончания гуманитарной миссии. То сеть тогда, когда пришло понимание дальнейшего взаимодействия между всеми потенциальными участниками конфликта. После этого Нарвина свернула все внешние гуманитарные миссии, решив, что с оставшимися беженцами разберётся сама. Спрашивать у Натты, что там случилось на самом деле, мне было неудобно, ведь предполагалось, что я в курсе. Нужно было это как-то это выяснить, конечно, чтобы не проколоться, а я и так не знала, за что хвататься. — Я пока не готова! — снова весьма честно ответила я. Ведь даже если вынужден что-то скрывать, напрямую врать вовсе не обязательно. — Может на следующей неделе, когда обживусь тут хоть чуть-чуть, — потупившись, пообещала я, хотя вовсе не была уверена, что решусь на это и потом. — Поверь, одной сложнее. Кто еще способен понять, как не мы? — мягко продолжила она. — Говоришь как настоящий координатор! — улыбнулась я, решив увести этот разговор в шутку. — Стараюсь! — в тон мне ответила она. — Я очень рада, что мне дали шанс, хоть это все и непривычно. — Как Анук? — поинтересовалась я о ее «сыне», который еще не дорос до двенадцатилетнего возраста, чтобы отселяться отдельно от «родителей» по правилам Вигграно, но вот по местным правилам был вынужден переселиться в общежитие значительно раньше. Остаться с условными родителями разрешили только тем, кто был младше шести. Ануку шесть исполнилось буквально недавно, за месяц до катастрофы. — Ему сложно, — вздохнула Натта, потупившись, — хотя его новые воспитатели и говорят, что все не плохо, процесс адаптации идет, но мне самой тяжело это принять! А я даже пожалела, что спросила. — Главное, что он рядом, у вас же есть возможность видеться! — поспешила я ее хоть как-то утешить. — Мы видимся каждый день и общаемся, — улыбнулась она. — Главное, что мы живы! Я снова почувствовала себя неловко. Ее старший ребенок перешел в группу двенадцатилеток буквально несколько месяцев назад, и вроде как, она знала точно, что их группу тоже спасли. Но он был далеко, и других подробностей у нее не было вообще. Так что разговор на эту тему для Натты действительно был сложным. А мне еще предлагают пойти и с остальными пообщаться. Да я там буду как слон в посудной лавке со своей неловкостью! — А твои? Так и не добрался никто? — поинтересовалась она, на что я просто потупилась и повертела головой. Я ей про себя толком ничего не рассказывала, но есть люди, которые умеют додумывать все за тебя. — Неужели никто из знакомых не выжил? — вновь спросила она. Она вот, судя по рассказу, прилетела сюда с сыном и группой как раз коллег-соседей, но их всех распределили по разным местам. Рядом остался только муж. И то, вот добрался чуть позже, почти одновременно со мной. Они только-только воссоединились. А вот в моем случае полное отсутствие знакомых было самой слабой частью моей легенды. Я опустила голову, не зная, что отвечать. Врать о таких вещах казалось кощунственным. — Я не хочу это обсуждать! — наконец, выдала я максимально нейтральную фразу, и, кстати, весьма правдивую. Натта села рядом и сочувственно обняла, видимо снова расценив мой ответ по-своему. Отчего мне стало еще более не по себе, но тут я уже ничего не могла поделать. — Тебя никто не заставляет ни о чем рассказывать. У всех нас полно того, о чем не хотелось бы говорить и вообще предпочли бы забыть, — наконец вздохнула она, — но я правда считаю, что тебе стоит прийти на встречу. Даже если не хочешь ничего рассказывать, иногда даже послушать других бывает полезно. Я тяжело вздохнула и не ответила. А Натта отстранилась и посмотрела на браслет, похоже, у нее был входящий вызов. Она коротко переговорила с абонентом, судя по обращению, с мужем, затем повернулась ко мне. — Лиам звонил, мне пора бежать. Ты подумай хорошенько, не понравится, всегда сможешь уйти! — затем она вновь обратила внимание на браслет, и, проведя манипуляции пальцами поверх своего экрана, продолжила, — я тебе скинула, время и место. Приходи! Никто из наших не кусается! — с улыбкой закончила она, затем поднялась, торопливо направилась прочь. Оставшись одна, я посмотрела на входящее сообщение, там была отмечена обещанная точка в кафе и приглашение со временем. Встреча должна была состояться где-то через час. Я вновь уставилась на завораживающий пейзаж перед собой. Красиво! Хотелось взять краски и нарисовать это великолепие. Кстати, ручная творческая работа здесь стоила дорого! Я вот только не знала, можно ли тут холст и краски достать. А учитывая стесненное личное пространство, видимо, все же придется довольствоваться электронной живописью. Но вот так вечно сидеть отдельно ото всех я тоже не смогу. В этом Натта была права, нужно было пересилить себя и начать вливаться в коллектив, раз уж я тут на какое-то время здесь застряла. И что плохого в том, что я начну это делать с группы таких же растерянных изгоев, как и я сама. Если подумать, между нами все же было немало общего. И у них, и у меня почву из-под ног выдернули, заставив привыкать и адаптироваться к незнакомой среде. Главное, почаще рот на замке держать. Как я уже выяснила, это наиболее выигрышная тактика в ситуации, когда не уверен в ответе. Я снова тяжело вздохнула, вспомнив о планах на вечер. Завтра предстоял выходной и моя первая встреча с преподавателем. Выходные тут были скользящими в зависимости от графика, а не у всех разом, как у нас. Так что я без проблем смогла назначить встречу с репетитором в удобный для меня день. Но она была платной, точнее частью курса, стоимость которого уже тоже включили дополнительно мне в долг, так что от этого урока стоило взять максимум. Но если подумать, вопросов и материала для отработки с преподавателем у меня на завтра набралось уже достаточно. Так что ничего плохого не произойдет, если на один вечер я отвлекусь, и действительно пообщаюсь с друзьями Натты. Буду молчать и слушать, как она мне и рекомендовала. Иначе с ума сойду от перегруза и одиночества! В конце концов, хочу я того или нет, но в местное общество встраиваться придется. И лучше делать это по-своему, а не когда жареный петух клюнет. Кто знает, сколько времени мне здесь придется пробыть. Ведь, чем больше я думала на эту тему, тем отчетливее понимала, что, скорее всего, двумя месяцами дело не ограничится. Честно говоря, порой я задавалась вопросом, есть ли у меня шанс вообще отсюда выбраться, а тем более вернуться домой? Ведь я даже не знала, где моя родная планета находится и как до нее добраться! Часть 2 Глава 1 Часть вторая. Корпоративный романс Глава 1 Я с замиранием сердца наблюдала как последний отчет при отправке замер на несколько секунд, но все же не завис, а отобразился в системе как завершенный. Только после этого я выдохнула с облегчением. Ну вот, очередной марафон сдан, причем, не смотря на все приключения, даже за два часа до крайнего срока. Очень хотелось спать! На дворе, правда, было уже утро. На часах показало двенадцать сорок восемь, начало нового рабочего дня, сейчас коллеги появятся. А мне вроде как уже уходить смысла не было. Я начала писать запрос начальнику на выходной на сегодня, вместо отработанной ночи. Правда, получалось, что он шел в дополнение к завтрашнему запланированному, а сразу много выходных тут было не принято давать. Но мне было реально надо. Все равно от меня сегодня толку уже не будет! В корпорации был достаточно гибкий график. Было только требование, чтобы было отработано необходимое количество часов по нормативу за месяц. Правда, обычно получалось значительно больше норматива, порой даже в два раза. Но все же большинство из моих коллег учетчиков и планировщиков предпочитали придерживаться рабочих часов нормальной дневной смены. Я тоже дневные часы предпочитала, но жизнь порой вносила свои коррективы. К переработкам я обычно относилась философски. У бухгалтеров каждое закрытие месяца это аврал, у финансистов продолжение банкета шло чуть позже, но тоже не без этого. И все же ночной работы обычно оно не подразумевало. Дома я позже часа ночи ни разу не возвращалась, хотя некоторые коллеги всякое рассказывали.