– А он пытался склонить вас к этому? Держу пари, что пытался. Я покачала головой и отвернулась. – Я не пошла бы на это, – шепотом сказала я. – Тогда вам очень повезло. Обаяния у Бофортов больше, чем требуется, а у Эдмунда в особенности, в то время как вы так красивы, одиноки и… уязвимы. – Это я уязвима? Вы говорите так, будто Эдмунд попытался овладеть мной против моей воли. А это не так. Когда я ему отказала, он не давил на меня. Он с пониманием отнесся к моей сдержанности. – Мой голос стал резким, и в нем послышалась злость. – Вы не имеете права меня отчитывать. – А разве я вас отчитываю? – Губы мадам Джоанны снова изогнулись в подобии улыбки, на этот раз весьма печальной. – Впрочем, может быть, вы правы. Но я должна поговорить с вами, прежде чем вы будете втянуты в эти отношения еще сильнее. Они не принесут вам ничего, кроме горя. Эдмунд Бофорт уже предлагал вам выйти за него замуж? – Да. – И что вы ему ответили? Я довольно улыбнулась. Это окончательно убедит ее в том, что у Эдмунда в отношении меня серьезные намерения. – Я сказала, что согласна. – Дитя мое, этого нельзя допустить. – Я люблю его, – твердо произнесла я. Почему она до сих пор не видит, что все складывается очень удачно? – Как будто любовь может исправить этот мир! Вы просто слишком долго ждали этого чувства, изголодались по нему. Мне очень-очень жаль вас. – Мадам Джоанна неловко потянулась ко мне и, наклонившись, поцеловала в лоб. – Поймите, вам не позволят выйти замуж за Эдмунда Бофорта. И пустят в ход любые средства, лишь бы этому воспрепятствовать. Но разве я не вдовствующая королева? Я не допущу вмешательства в свои дела. – Я не верю, что кто-то может отказать мне в законном праве самой выбирать, за кого выходить замуж. – Тогда вы просто глупы, Екатерина, – заключила мадам Джоанна. – Вы не оценили ситуацию и планы, которые вынашивает Эдмунд Бофорт! Глостер будет против, в этом можно не сомневаться. И Бедфорд тоже, когда вернется из Франции. Против будет даже Уорик. Епископа Генриха, возможно, удастся уговорить оказать вам некую поддержку, если он увидит в вашем союзе свой интерес, но даже у него могут возникнуть серьезные сомнения… – Никто не сможет меня остановить. Джоанна вздохнула. – А теперь скажите мне вот что, Екатерина, – строго приказала она; ее сердила моя своенравная непримиримость, и для убедительности она немного подалась в мою сторону, показывая, что это важно и я должна внимательно слушать. – Просил ли Бофорт, чтобы вы держали его предложение в секрете? – Да, но совсем недолго. Пока… – Пока – что? – Не знаю. – Слова эти прозвучали зловеще даже для моих собственных ушей; их смысл, как оказалось, перекликался с моими страхами. – Дорогая моя, включите же наконец свой разум. – Сказано это было скорее с досадой, чем со злостью. – Я последний человек, который стал бы обрекать вас на пожизненное вдовье целомудрие. Мне ли не знать, каково это? Бог свидетель, вы видели очень мало радости в браке с моим пасынком. Он был способен вывести из терпения даже святую. Но Эдмунд Бофорт – не тот мужчина, который вам нужен. Он пока и сам не знает, как будет действовать дальше, потому и попросил вас никому не говорить о его предложении. – Она снова вздохнула, слегка поморщившись от боли. – Вы не можете полагаться на его предложение, Екатерина. – Но почему? – спросила я и только теперь осознала, что в доводах Джоанны имеется политическая подоплека. – Я неправильно понимаю ситуацию, сложившуюся в Англии? Разве семью Эдмунда не оправдали, а ее статус официально не узаконили? – Да, да. – Мадам Джоанна сделала нетерпеливый жест, словно отмахиваясь от моего вопроса. – Но подумали ли вы о возможных последствиях, которые может иметь ваш новый брак для вашего сына? Неужели Эдмунд умудрился настолько очаровать вас, что вы лишились способности рассуждать? Хорошо, вы с ним поженитесь – и что дальше? – Ее брови сурово сдвинулись. – Если в этом союзе родится ребенок – особенно если это будет мальчик, – у него в венах будет течь взрывоопасная смесь крови Валуа и Плантагенетов. И тот, кто вынашивает в голове злобные планы, может счесть это дитя столь же законным претендентом на английский трон, как и ваш Юный Генрих. – Нет! – Мои мысли окончательно спутались и завертелись в бешеном, хаотичном водовороте. – Это невозможно. Юный Генрих – официальный наследник своего отца. – Но дети иногда умирают в раннем возрасте, причем очень часто. – Этого не случится. Мой Генрих – крепкий мальчик, и за ним хорошо ухаживают. – И тем не менее ребенок, родившийся у вас с Бофортом, станет рискованной альтернативой и потенциальной угрозой стабильности этой страны. Мятежные силы неизбежно будут видеть в нем полезную пешку в крайне опасной политической игре. Я задумалась над этим, но потом покачала головой. – Нет! – Прекрасно. Тогда, может быть, вас убедит то обстоятельство, что очень многие будут порицать ваш союз? Подумайте сами, какая власть окажется в руках у Эдмунда Бофорта, если он женится на вас и станет отчимом короля? Меня вдруг охватил панический ужас. Ощущения были такие, будто меня засасывает трясина. Грудь сдавило, стало трудно дышать. Неужели на моем пути находится множество препятствий, о которых я – по своей наивности и незнанию – даже не задумывалась? Но вспомнив, кем был для меня Эдмунд, я отмела их в сторону. – Он не может желать зла моему сыну, – решительно заявила я. – Как вам вообще пришло это в голову? – Конечно, не может и не будет. Я не это имела в виду. Но такое положение – муж вдовствующей королевы и отчим короля – позволит Эдмунду Бофорту претендовать на то, чтобы взять на себя бразды правления страной. А разве не может он в таком случае потребовать назначить его регентом юного короля, тем более что рядом с ним будет королева-мать? Разве не может изъявить желание стать официальным опекуном вашего сына вместо Уорика? Разумеется, может. И какая же власть окажется тогда в руках у Эдмунда Бофорта, молодого человека, которому, если не ошибаюсь, не исполнилось еще и двадцати лет? Только не говорите мне, Екатерина… – Мадам Джоанна скривила губы. – Только не говорите, что этот молодой человек не амбициозен. Ее обвинения глубоко запали мне в душу, но, сопротивляясь, я призвала на помощь самообладание. – Я знаю, что Эдмунд амбициозен. И догадываюсь, что он может потребовать для себя какую-то роль в воспитании Юного Генриха. Но почему это так уж плохо? Вот Глостер, например, тоже весьма амбициозен. – Да – и в этом кроется большая опасность для вас. Глостер ужасно жалеет, что не родился старшим сыном в семье. И обижен, что ему приходится делиться властью с Бедфордом. И конечно же, он не отдаст добровольно Эдмунду Бофорту своего нынешнего влияния. Я сидела у ног Джоанны, ласково гладившей меня по голове, и с широко открытыми глазами впитывала каждое сказанное ею слово. – Для вас будет плохо, если в глазах общества вы будете связаны с молодым человеком, обладающим такой властью. Мои мысли все еще кружились в хаотическом водовороте. – Поразмыслите над этим, дитя мое. Бофорты уже просочились во все закоулки государственной и церковной власти. Кто бы мог подумать, что это удастся потомкам внебрачных детей Джона Ланкастера и его любовницы Екатерины Суинфорд? И тем не менее это факт. Но сейчас эта связь узаконена: они по-своему талантливы, и многие из них служат при дворе. Однако полного удовлетворения Бофорты не получат никогда; их непомерные амбиции – это сила, с которой необходимо считаться. А это означает, что им нельзя доверять. – Я не знала этого, – тихо сказала я. – Но Эдмунду я доверять могу. Уверена. – Это был точно крик из самой глубины моей души. Мадам Джоанна с огромным трудом поднялась на ноги, как будто этот последний удар, который она нанесла по моему намечающемуся счастью, отнял у нее все силы. Уже в дверях она остановилась и оглянулась через плечо на меня; я продолжала сидеть. – Вы весьма желанны, Екатерина. И не только потому что красивы. Вашу связь одновременно с двумя королевскими династиями, французской и английской, невозможно переоценить. Ваша кровь Валуа в сочетании с положением королевы-матери дорогого стоит. Никогда не забывайте об этом. Впрочем, вам никто и не позволит об этом забыть. Боюсь, вам будут вдалбливать это в голову до конца ваших дней. Что же касается Эдмунда… Она едва заметно пожала плечами и снова поморщилась от боли. – Просто вы его не любите, – сказала я. Мой довод прозвучал по-детски наивно, и я сама это понимала. Наконец-то лицо мадам Джоанны осветилось улыбкой, и сразу же стало заметно, что в молодости она была очень красива. – Собственно говоря, это совсем не так. Эдмунда Бофорта нельзя не любить; к тому же он прекрасно знает, как добиться благосклонности пожилой дамы. Однако я все равно отношусь к нему настороженно. – Она взялась за ручку двери. – Но прежде чем вы окончательно свяжете с ним все свои надежды, задайте себе вопрос: вы действительно уверены в том, что этот человек… Послышался звук приближающихся шагов, и я подумала, что это Юный Генрих наконец принес вино, которое нам было больше не нужно. Однако вместо моего сына в дверях появился Эдмунд. – Мадам Джоанна. Она повернулась к нему, и он поклонился и поцеловал ей руку. Они обменялись улыбками и обычными приветствиями – при этом оба были убийственно любезны и вежливы, – после чего Джоанна извинилась, сказав, что ей пора. – Подумайте над тем, что я вам сказала, – бросила она мне на прощанье и медленно удалилась. Эдмунд скорчил гримасу, сразу же догадавшись о том, что не было произнесено вслух. – Итак, она все знает. – Да. Я рассказала ей, однако мадам Джоанна и так об этом подозревала. – Она предупреждала вас насчет меня? – На миг Эдмунд нахмурился, глядя вслед удаляющейся даме. – Да. – Я не могла лгать, потому что душа моя кричала, умоляя об утешении после потока разоблачений. – Мадам Джоанна предупреждала меня о сложностях, которые могут возникнуть на пути к нашей женитьбе. Говорила о Глостере, Уорике, а еще… – Я чувствовала, как к моим глазам подступают слезы бессилия и разочарования. – Не плачьте, моя золотая королева. – Эдмунд стремительно пересек комнату и, оказавшись рядом со мной, поднял меня на руки, и я оказалась в его объятиях. – Мадам Джоанна имела в виду, что вы не любите меня по-настоящему, – уныло призналась я. В моей голове все еще звучал ее последний, незаконченный вопрос. Вы действительно уверены в том, что этот человек… Я знала, что она хотела сказать. Вы действительно уверены в том, что этот человек любит вас больше, чем власть? Уверены, что он любит именно вас, а не двери, которые вы можете распахнуть для него и которые откроют ему путь к наивысшему положению в королевстве? – Откуда ей об этом знать? – Она этого и не знает… – Мадам Джоанна сказала, что я соблазнил вас ради того, чтобы укрепить свой статус с помощью вашего высокого ранга? – Да. – И вы ей поверили? Я заглянула ему в глаза, где было столько понимания, столько света, столько любви ко мне.