— Симпатичный малый, — сказала Анита мужу. — Не захотел больше мешать и быстренько удалился. Впрочем, он всегда был такой. — Она заговорила спокойнее, без прежней показной веселости, и взгляд ее стал отсутствующим, «далеким», по выражению Виттига. — Вернись, — сказал он, — ты что-то размечталась. Гляди, еще влюбишься. — Ну что ты, — засмеялась она, — у меня же есть ты. И не преувеличивай. Просто в свое время он здорово мне помогал со стехиометрией и термодинамикой. Я этих предметов как огня боялась. Конечно, он по мне вздыхал, но — на расстоянии. Между нами ничего не было. После долгой паузы Виттиг опять заговорил о Штрубе: — Где-то я его видел не так давно. Не помню только — когда и где именно. Она удивленно взглянула на него. — Так ли уж это важно? Пойдем-ка лучше потанцуем. Майор Бауэр слушал Виттига не перебивая. Время от времени он отмечал в мыслях тот или иной факт, а когда Виттиг замолчал, спросил: — Вы не вспомнили, когда видели бывшего сокурсника своей жены? Виттиг покачал головой. — Нет, не вспомнил. Я ведь не думал об этом. До сегодняшнего дня. — Если вспомните, будьте добры, сообщите мне по телефону. Опережая ваш вопрос, сразу скажу: я не знаю, важно это или нет. Но нам может пригодиться любой мелкий факт… Почему Штрубе так неожиданно ушел? Может, была какая-то особая причина? И в котором часу это случилось? — Ушел он и правда довольно-таки неожиданно. Но причины я не знаю. Наверно, мы с ним чуточку захмелели. Не тут ли кроется причина?.. А случилось это, по-моему, незадолго до полуночи. — Вы уверены? — Да, мы еще шутили, что не пойдем сегодня домой. — И, судя по всему, не пошли. Бауэр добродушно усмехнулся: Виттиг даже побриться не успел. Откланявшись, майор кратчайшей дорогой поехал в управление. 4 Майор Бауэр поставил кофейную чашку на край письменного стола, рядом с телефоном. Он разбирал бумаги. Стемнело, уже зажгли электричество. Взгляд его скользнул по циферблату наручных часов, машинально отметил время. За этот первый день набралась уже огромная кипа свидетельских показаний. Вместе с обер-лейтенантом Гайером он ждал сейчас результатов вскрытия. Целый день ни минуты покоя, все работали не покладая рук. В дверь постучали. Вошел доктор Вендланд. Он устало опустился в кресло, поставил на колени портфель и начал искать в нем бумаги. — Ну, что скажете, доктор? — спросил Бауэр. Гайер с любопытством придвинулся ближе; доктор Вендланд раскрыл скоросшиватель. — Лора Гальбах была вполне здорова, — сказал он, — и ждала ребенка. Мы обнаружили трехмесячную беременность. Все прочее без особых изменений. Убийца был несколько выше ее, так как пулевой канал идет сверху вниз. Выстрел произведен с расстояния меньше двух метров. Следов пороховой пыли на одежде убитой не найдено. Пуля пробила правое предсердие, что и вызвало мгновенную смерть. Время смерти — от начала первого почти до часу ночи. У меня все, товарищ майор. — Значит, все произошло в пределах минут сорока, так? Вендланд кивнул. Вытащил из кармана пачку сигарет, все трое закурили, хотя на сегодня это, пожалуй, было уже лишнее. — А пуля? — спросил майор. — Тут она, при мне. Ну, держитесь: стреляли из «Макарова». Ошибка исключена. Он положил на стол пластиковый мешочек с пулей. Пистолетами системы Макарова вооружена только армия. Как же убийца сумел завладеть этим оружием? — Да ну вас, — махнул рукой Гайер, — маловероятно. Майор Бауэр задумался. — Непременно выясните, кто из наших знакомцев служил в армии или поддерживал какие-либо контакты с воинскими частями. И свяжитесь с соответствующими инстанциями. Гайер отдал необходимые распоряжения. — Далее. Нам позарез нужен этот Д. Б. Мы должны установить, знал ли он о беременности. — А доктор Браун? Может, он что-то знает? — Едва ли. Иначе наверняка бы что-нибудь сказал. Ведь как врач он не может не знать, что такие вещи мы определяем в два счета. С какой же стати ему молчать? — А я вот не уверен, — возразил Гайер. — Он и утаил много чего, и вообще — переврал. Вся надежда, что наши ростокские коллеги умеют работать оперативно. — Думаю, что умеют. Если этот Д. Б. существует в природе, нам очень скоро о нем сообщат. — А по поводу мотива хоть что-то прояснилось? — обратился к майору Вендланд. — Нет, — ответил Бауэр, — пока ничего. Смерть девушки кажется бессмысленной. Убита в лаборатории, где ей было совершенно нечего делать. Бросает свой пост во втором отделении, хотя все, как один, твердят о ее дисциплинированности. Что ей понадобилось в лаборатории? Перед этим ей звонил по телефону какой-то мужчина. Не он ли вызвал ее в лабораторию? Кто он? Вдобавок обнаруживается, что она была беременна. На этой почве у нас еще случаются убийства? — Конечно, нет, — сказал Вендланд. Обер-лейтенант Гайер думал о своем разговоре с Рози Хайдеке. Вспыльчивость и насилие порой ходят рука об руку. К тому же Браун солгал, утверждая, что едва знаком с Лорой Гальбах и в парке встретил ее чисто случайно. Но идти на поводу у предвзятого мнения Гайер не хотел. — А материалы по РМ-089, те, что лежат в запертом шкафу, не имеют отношения к убийству? — спросил он, чтобы отвлечься от этих мыслей. — Как там насчет следов? Обер-лейтенант взял со стола шефа бумаги. Он их уже просмотрел и предположительно важные факты пометил на полях красными крестиками, а против неясных мест наставил множество вопросов. Так он привык работать, чтобы мало-мальски сократить огромное количество бумаг, в которых можно было попросту захлебнуться. — По всей лаборатории масса отпечатков пальцев, — подытожил он. — Их обладатели нам известны, все они работают в этой лаборатории. Только на двери в парк изнутри и снаружи найдены «пальчики» неизвестного нам лица. Это факт номер один. Далее, представляется важным высказывание лаборантки, что кто-то пользовался фотостатом. Вероятно, копировал документацию на РМ-089, взяв ее из шкафа. К такому выводу нас подводит заявление старшего врача Бергера, что отчеты об экспериментах лежат не в том порядке. Он точно помнит, поскольку накануне вечером сам забрал оттуда часть материалов, чтобы еще раз проработать их дома, прежде всего с точки зрения химических аспектов — он ведь в настоящее время готовит патентные заявки. Итак, он вынул часть бумаг, отобрал нужные страницы, а остальные подколол в конец. Мы же нашли все страницы лежащими по порядку номеров. Значит, материалами кто-то пользовался, и перед нами явное хозяйственное нарушение. Впрочем, ввиду полного отсутствия формул толку от фотокопий не будет. Случайность, а быть может, счастливое обстоятельство. Отдельные компоненты там упомянуты, но состав РМ-089 воспроизвести невозможно. Остается ответить на вопрос: причастна ли Лора Гальбах к этому правонарушению, или она спугнула преступника случайно, или же у нее были подозрения и она легкомысленно решила проверить их на собственный страх и риск? Пока мы этого не знаем. Ясно, на мой взгляд, только одно: тут действовал не новичок. Гайер замолчал, перелистывая бумаги. Версия у него никак не складывалась. Майор выслушал рапорт подчиненного без единого слова. Мозг его напряженно работал. Зная мотив, можно сузить крут подозреваемых. Экономическое преступление — в этом он почти уверен. Но кто убийца? А может, все-таки ревность, обманутая любовь? — Есть еще одна возможность логически объяснить убийство, — сказал он, прерывая молчание. — Допустим, документы копировала сама Лора Гальбах. По поручению «телефониста». Это был чуть ли не последний шанс заработать на РМ-089, так как утром уже состоялось клиническое испытание. О нем многие знали, и Гальбах в том числе. Ведь оперированный пациент лежит во втором отделении. Позднее наш незнакомец подошел к парковой двери лаборатории, где и оставил «пальчики». Гальбах передала ему пленки, а тем самым ее миссия, видимо, была завершена. Вспыхнула ссора, может, из-за вознаграждения, а может, из-за того, что он просто-напросто сделал ее своим орудием и бросил. Вспомните о беременности. Тогда он схватился за оружие. Я тоже уверен, что тут действовал не новичок, а самый настоящий профессионал. — Звучит вполне правдоподобно, товарищ майор, только ведь еще и доказать надо. А теперь позвольте мне откланяться. Судебный медик ушел. Гайер проводил Вендланда взглядом, но мыслями был очень далеко отсюда. Версия шефа ему не нравилась. Все, что он до сих пор слышал о Лоре Гальбах, противоречит допущению о ее причастности к подобным махинациям. Разве что преступник играл некую роль в ее личной жизни? — Но, товарищ майор, — сказал он, когда за доктором Вендландом закрылась дверь, — я все же не могу с вами полностью согласиться. Кое-что тут никак не сходится. Майор Бауэр улыбнулся. Теперь обер-лейтенант анализировал всерьез, искал слабые места. Он был хоть и молод, но весьма критичен и высказывал свое мнение, только опровергнув один за другим все аргументы. — Не сходится? Что же именно? — Странно, что никто не слыхал выстрела. Ночью, в больнице, где стул упадет — и то половину пациентов перебудит. Значит, пистолет был с глушителем, иного объяснения нет. В таком случае убийца — матерый волк, изначально готовый прибегнуть к оружию. С другой стороны, он почему-то оставляет отпечатки пальцев на дверной ручке. Это же явный и глупый просчет, отнюдь не свидетельствующий о его опытности. Вот вам первое противоречие. Майор еще шире расплылся в улыбке. — Тут могут быть два варианта, — сказал он. — Первый. Отпечатки пальцев действительно принадлежат преступнику. Открывая дверь, чтобы войти в лабораторию, и снова закрывая ее за собой, он даже не предполагал, что поссорится с Гальбах, а, напротив, рассчитывал на полюбовное завершение гешефта. И второй, более вероятный вариант: отпечатки оставил совсем другой человек, абсолютно не причастный к нашему делу. — Если справедливо ваше первое допущение, то я бы на его месте хотя бы вытер потом ручку, — сказал Гайер. — К счастью, убийцы не проходят обучения в школе полиции, — отпарировал Бауэр. Криминалистам покуда не удалось выстроить цепочку умозаключений. Материала много, а вот мотив, данные по идентификации преступника, роль Лоры Гальбах — еще сплошной туман. Факты необходимо рассмотреть каждый по отдельности, упорядочить и свести воедино. Кропотливая работа, но без нее не обойтись. Майор распахнул окно, впустил в комнату свежий вечерний воздух. — Давайте-ка еще раз все по порядку, — предложил он Гайеру. Зазвонил телефон. — Майор Бауэр слушает. — Он сделал Гайеру знак снять трубку параллельного аппарата. Обер-лейтенант тотчас вооружился блокнотом. Звонили из ростокской полиции. Несколько часов назад Бауэр запросил у них данные о Д. Б. И вот ответ. Д. Б. — это Дитер Берн, уже не первый год плавающий судовым врачом на «Планице». При сопоставлении дат на почтовых марках, которые Рози Хайдеке собрала для своего младшего брата, и мест отправки удалось неопровержимо доказать, что в эти дни в соответствующих портах находился именно «Планиц». Сейчас он стоит на рейде ростокской гавани, двое суток назад пришел из Индии. Большая часть экипажа в данный момент на берегу. Насчет доктора удалось выяснить только, что он тоже сошел вчера на берег, ночевал не в Ростоке, предупредил, что едет в Лейпциг. Лейпцигский адрес его на «Планице» известен. Сегодня днем он вернулся и был доставлен катером на борт. — Нам побеседовать с ним? — спросили ростокские коллеги. — Это мы сделаем сами, — ответил Бауэр. — Но буду признателен, если вы незаметно установите за ним наблюдение. До нашего приезда.