– Сайгак откуда знает? – уточнил Хан. – Да шайтан его разберет! – Лер посмотрел в шкаф. – Да где ж она?! Лер заглянул под кровать и с победным видом достал кожаную куртку. – Все, бывай, друг. Пошел. Хан спрыгнул с кровати и отправился следом. Что-то ему не нравилось в происходящем. Он не был уверен, что Лер действительно встретит своих родных. 3 – Черта с два! – без устали повторял Лер. – Я этому Сайгаку все руки оторву. Потом пришью и еще раз оторву. И ноги тоже. Посмотрим, как без ног он будет бегать! И зубы. Я ему все зубы повышибаю. Не было никаких родственников! Лер как дурак простоял на вокзале, провожая поезд за поездом. Может, они просто не вышли? Он потом полчаса строил глазки местной работнице. Так и так, мол, были такие? Заставил ее поднимать все записи, еще два часа прождали – у них там на железной дороге одни бюрократы да тормоза работают, – нет, не было таких. Не покупали билеты. – Язык его вырву! – продолжал Лер. – Не знал бы, так не говорил бы. Он остановился. С удивлением уставился на небо. – Глянь, чего там? В нескольких километрах севернее поднимался дым. Было понятно, что дымит от базы Патриота. Хан тоже понял, дернулся было вперед, но Лер схватил его за руку: – Погоди, может понадобиться помощь. Если кто-то напал на базу, у этого «кого-то» было много сил. Если он справился с пулеметами, блокпостами, Арсусом и Ксенией… – Пойдем вместе, – заключил Лер. Хан кивнул. Они перешли на бег – на обычный человеческий бег, а не тот которым щеголял Хан. Через несколько минут оба оказались на поляне. Оставалось только преодолеть пропускной пункт… – Стоять! – Их ослепили лучи прожектора. Глаза резало, ничего не было видно. – Свои! – отозвался Лер. – Что произошло? – Опустите оружие на землю и оттолкните, – продолжал голос. Лер опознал в нем Постового – неплохая фамилия, говорящая. – Мы из города! – рыкнул Лер. – Какое еще оружие? Ты совсем, что ли? Своих не узнаешь? Он почувствовал, что Хан положил руку ему на плечо. Ну да, конечно, он успокоится! Что за день?! – Лицом на землю, – продолжил голос, – руки за голову. Лер чертыхнулся, но процедуры есть процедуры. Когда эти идиоты наконец проверят документы и сообразят, что перед ними солдаты Патриота, Лер им хорошенько врежет, но пока придется следовать протоколу. Он уже приготовился уткнуться лицом в холодную грязь – отличные получатся выходные, – но услышал знакомый голос: – Это свои. Уберите оружие и дайте пройти. Что, вообще, случилось? Прожектор перевели на говорящего. Лер воспользовался мгновением, чтобы оглядеться. Да уж, ситуация была не из лучших. Солдаты Патриота выстроились в линейку, наставив на них оружие. Несколько стояли на вышках, выглядывали из заградительных щитов. Наверняка, где-то затаились снайперы – Лер никогда не умел их замечать. Он еще раз посмотрел на клубящийся в небе дым. Даже отсюда пахло гарью, неудивительно, что все так нервничают. Лер перевел взгляд на людей под прожектором. Арсус морщился, закрываясь руками. Ксения, хмурясь, стояла за ним. – Отдайте оружие, – скомандовали им. – Мы из увольнительной! – крикнула в ответ Ксения. – У нас нет оружия. – Поднимите руки и пройдите к остальным, – прожектор почти игриво качнулся в сторону Лера и Хана. Арсус и Ксения выполнили приказ. Арсус встал справа от Лера. – Что происходит? – шепотом спросил он. Лер уже открыл было рот, но его перебили. – Тихо! – скомандовал Постовой. – Лечь на землю, руки на голову. Лер встал на колени. – Ну все, достало! Пришибем их, потом будем разбираться. – Тише! – рявкнул Арсус. – Произошла диверсия. Они подозревают своих. Им нужно время, чтобы разобраться. Выполняй команды. – И что, мордой в грязь теперь? – Думала, ты любишь грязь, – фыркнула Ксения. Она уже лежала, и ее это явно злило. – Не тогда, когда меня с ней смешивают. Лер лег, ругаясь, сложил руки за голову, повернулся, чтобы не захлебнуться. Кто-то прощупал их от шеи до пяток. – Чисто! – Здорово, – пробормотал Лер, – они выяснили, что у нас нет оружия. Парень, да я тебе шею одним движением руки сверну, если захочу. И учти, мне хочется этого все больше и больше. – Не усугубляй, – шикнул Арсус, – мы можем встать? – спросил он. – Лежите, – ответил голос. Арсус нахмурился. Это уже не походило на обычную проверку. Их явно в чем-то подозревали, но в чем? Они покинули Патриот, да. Все вместе, очевидно. Но ведь это начальство решило дать им увольнительные. Что-то не сходилось. Только теперь Арсус подумал об этом: им часто давали увольнительные в один и тот же день. Это было удобно, так как большую часть времени они тренировались в команде. При этом вся четверка почти всегда оставалась на базе. Им было просто некуда идти. А теперь они ушли все вместе. И в тот же день базу подорвали. Их определенно кто-то подставил. Причем сделал это умело. Арсус смотрел на сосредоточенное лицо Хана, и, судя по всему, у того были точно такие же мысли. Сколько они так пролежали? Арсус пытался сосредоточиться и уложить разрозненные факты в единую картину. Их подозревали. Никаких сомнений: что бы ни произошло, их подозревают. Из-за чего? Причина только в том, что они ушли одновременно? Вещь, конечно, подозрительная, но косвенная. К тому же они уходили парами, так что вероятность мала… Если, конечно, они не подозревают заговор. Арсус готов был ударить себя по лбу – но руки, увы, лежали на затылке. Ну, конечно, они подозревают заговор. Через пару минут прожектора ослабли, и знакомый голос Казачанского крикнул: – Поднимите их. Арсуса подняли за руки. Он стряхнул паренька, который пытался держать его как можно грубее, стер с лица грязь и осмотрелся. Полковник стоял перед ним. Одной рукой он упирался на костыль, в другой держал оружие. Его голова была наспех перевязана. – Полковник, – пробормотал Арсус, – что здесь, вообще, происходит? При всем моем уважении, – вяло добавил он. Казачанский едва заметно кивнул. В тот же миг Арсус почувствовал, как его ужалило в плечо, грудь и, кажется, в ногу. Он было рванул в сторону, но не смог: глаза слипались. Еще мгновение – и он провалился в темноту. 4 Его трясло. Вверх-вниз, вверх-вниз, голова как болванчик. Бам-бам-бам – стукается и все время норовит упасть… Где-то говорили. Где-то далеко. На каком-то далеком, незнакомом языке. Нет, погодите, язык он, кажется, знал. Арсус напряг все силы, заставляя себя выныривать из бьющего волнами сна. Через пару минут он уже мог разбирать слова.