Джексон снова пихнул его. — К чему такая спешка? Ты должен все объяснить. У вас тут частная праздничная вечеринка? — Убирайся из моей комнаты, Джексон. — Заставь меня. Рука Ника сжалась в кулак, и воздух изменился. Секунду все стояли в напряжении. Потом улыбка Джексона стала похотливой. — Не нужно так беситься, Донован. Если тебе нужен тройничок, чтобы... Кулак Ника взметнулся к челюсти Джексона. Всего лишь раз. Так быстро, что я даже не успела вздохнуть. Я вообще не заметила его движения. Будучи пьяным, Дженсон дико споткнулся в дверном проеме. Когда он обрел равновесие, его лицо скривилось, словно кто-то переключил выключатель. — В чем твоя проблема, ты, ничтожное дерьмо? Я схватилась за рубашку Ника, его руку. Я тянула изо всех сил, но, Боже, как он силен. Тейт отпихнул Джексона к двери. — Проблема это ты. Иди домой. Ник вырывался из моих рук. Он не повернулся, но тяжело дышал. Как будто вот-вот вылезет из собственной кожи. Джексон посмотрел на Ника. Или на меня. Точно не знаю на кого именно, но он двинулся вперед. Тейт удерживал его. — Что с тобой не так? — Я? Что не так со мной? Это ты до сих пор слишком зациклился на Стел... Тейт ударом прижал его к дверной раме. — Не смей говорить о ней! Тейт и Джексон находились лишь в дюйме друг от друга, и музыка внизу оборвалась. Теперь я слышала лишь тяжелое дыхание Ника и то, как мое сердце стучало в моих ушах. Я прижалась к его спине, и он обнял меня. Я нашла его пальцы. Мы оба дрожали. Джексона с Тейтом все еще разделяли лишь пара дюймов, когда на ступеньках послышались шаги. Я увидела в коридоре четыре тени. Какой-то парень спросил, что происходит. Еще кто-то спросил, все ли в порядке. Не в порядке. Даже близко. Но Джексон успокоился, его черты разгладились, стали холодными и отстраненными. Мне это показалось маской. Мальчишеское веснушчатое лицо с острыми зубами и безумным взглядом – вот настоящий Джексон сейчас. — Кто-то натравливает нас друг на друга, Тейт. — Сказал Джексон, теперь, когда у него появилась аудитория, его тактика изменилась. — И мы все знаем, кто это. Кто-то атакует нас, а мы позволяем это делать. Волна жара окатила меня. Мои пальцы стали скользкими в руке Ника. Он крепко удерживал меня. Джексон оперся о дверную раму. — Сначала я, потом Кристен. Черт, даже тот маленький гений, Гаррисон, испробовал это. Теперь посмотри на нас. Кто-то это начал. Но я собираюсь с этим покончить. Это была речь, которой заканчивают вечеринку, но этого не случилось. Музыка снова включилась, и Джексон нашел выход. Все двинулись дальше. Мы с Ником уехали. После молчаливой поездки до дома он задержался на моем крыльце, он обнял меня, прижался своим лбом к моему. — Мне кажется, я начинаю его ненавидеть, — сказал он. Мне не нужно было спрашивать, о ком идет речь. — Все почти закончилось, — сказала я, поглаживая его по бокам, пытаясь успокоить, как он всегда успокаивал меня. — Спасибо тебе за сегодняшний вечер. Я тихо засмеялась. — Хм, мне кажется, сегодняшний вечер был отстойным. — Не тогда, когда ты говорила с Тейтом. Это имеет значение. Я прикусила губу и сделала шаг назад, чтобы сфокусировать взгляд. — Ник, я должна тебе сказать кое-что насчет Тейта. Я высылала его имя тоже. Сразу после Джексона. Он вздохнул, и я ненавидела разочарование в его взгляде. Но в этом не было ничего шокирующего. Глубоко в душе он, скорее всего, не так уж и удивился. — Но он никогда... с ним ничего не случилось, — сказал Ник. Я пожала плечами. — Мой напарник отказался, сказал, что дело должно касаться не только Стеллы. Так что я выбрала Кристен. — Ты бы все еще выбрала его сейчас? — Спросил он. Я подумала о фотографии. О ночи, когда он был болен. О тоске в его взгляде. Никто не смог бы наказать Тейта сильнее, чем он сам себя наказывал. — Нет. Не выбрала бы. Тень мелькнула на лице Ника. Он тяжело сглотнул. — Делает ли это меня ужасным человеком, если я рад тому, что ты выбрала Кристен? Мой смех был слабым. — Не думаю, что в тебе есть что-то ужасное. — Думаю, что во всех нас есть. Если заглянуть под поверхность. Глава 20 Менни сидит напротив меня с полным подносом жареного фритюра, на который я даже смотреть не могу. Он открывает свою бутылку Mountain Dew, и все в целом похоже на каждый наш ланч со времен восьмого класса. Он все еще Менни и он думает, что я все та же Пайпер – его друг без тайных драм и секретов. Внутри меня все ноет, пустота, где когда-то жила та девушка. Я должна рассказать ему о том, что нашла в его комнате. И обо всех вещах, которые я скрываю. Сообщениях. И о Тейси. Он прочищает горло и шевелит бровями. — Итак, если слухи о мистере Футбол правда, могу ли я ожидать, что ты начнешь носить юбку чирлидерши? Я подвигаю свой йогурт и игнорирую комментарии. — Слушай, мне кажется, мы должны поговорить о Тейси. Ты видел ее вчера? — Нет, но она появится. Тейси сильная. Я опускаю глаза, сжимаясь под тяжестью своей вины перед Тейси. — Сильная или нет, но то, что с ней случилось, это серьезно, Менни. Она этого не заслужила. Его челюсть сжимается. — Я и не говорю, что она заслужила. Мы все получаем дерьмо, которое не заслужили, разве не так? — Я подумала о счетах под его матрасом. Операция, которую они не могут себе позволить. И список имен и услуг, которыми он торговал. Менни продолжает прежде, чем я успеваю ответить. — Это забудется. Никто не купится на ту героиновую фигню из видео. Это не то же самое. Я ощетиниваюсь от ненависти к его бойкому настроению. — Ее родители купились. Они отправляют ее в клинику. По его лицу пробегает мрачная тень. — За что? — Они думают, что у нее проблемы. — Из-за того, что в ее сумочке нашли таблетки бодрости? — Он, кажется, осознает масштабы, а может, он поймал выражение я-убью-тебя на моем лице, потому что он чуть наклоняется вперед, прежде чем прошептать. — Ну, это же родители. Они напуганы. Это и ей причинит боль тоже.