Господи, что с нами будет, думала Сид, не находя ответа. Слава богу, Иви, ее сестра, в относительной безопасности – в Бате, работает секретарем у очередного музыканта, в которого она влюбилась – по крайней мере, так оно звучало по телефону. Но что делать ей самой, если начнется война? Нельзя же продолжать преподавание музыки, будто ничего не происходит! Можно вступить в какое-нибудь женское подразделение… Последнее время она все чаще обдумывала такую возможность, но это означало оставить Рейчел – полностью и надолго, и от ужасной перспективы ее парализовало страхом. Пока что ей удавалось отложить дилемму в долгий ящик, в зыбкое, ненадежное будущее; однако после вчерашних новостей о захвате Польши она понимала, что будущее скоро станет вполне реальным настоящим. Ей очень хотелось поговорить с Рейчел наедине, понять, насколько та в ней нуждается. Беда в том, что Рейчел не признавала права на собственные нужды и, конечно же, стала бы рассуждать о долге Сид так же серьезно и искренне, как и о своем. Впрочем, сегодня разговоры по душам исключались: после ужина по настоянию хозяйки собирались слушать «Пасторальную симфонию» в исполнении Тосканини. «Думаю, нам всем не помешает», загадочно обмолвилась она перед ужином. А после Бетховена Рейчел совсем устанет, даже если высидит столько времени. Сид подняла голову, надеясь встретиться взглядом с Рейчел (та разговаривала с Вилли), но вместо нее случайно поймала взгляд Зоуи. Девушка неуверенно улыбнулась ей – почти как чужак чужаку. Обычно Сид старалась избегать Зоуи – не доверяла хорошенькому, но пустому личику, однако с недавних пор выражение ее лица изменилось: как будто прежде она знала все, что нужно, а теперь не знает совсем ничего, и это странным образом ее молодило – ведь она только недавно потеряла ребенка, а горе старит людей. Сид еще раньше заметила, что семья держалась с ней иначе, чем год назад. Кажется, они наконец приняли ее – как и меня, подумала она. С другой стороны, они ведь не знают мой секрет. И она снова взглянула на Зоуи: а вдруг у нее тоже есть секреты? Глупости, в самом деле! Она просто выглядит потерянной, потому что потеряла ребенка; зато ее горе все признают и относятся к нему уважительно. Тем временем перешли к сливовому пирогу, и Руперт, по настоянию матери, принялся рассказывать историю про Тонкса из Академии. – Бывало, он обходил студию – медленно так – и молча вглядывался в работы студентов. Однажды он подошел к особенно неумелому рисунку одной девушки. Долго так стоял, смотрел… Тишина, все замерли… И тут он спрашивает: «Вы умеете вязать?» – Руперт сидел рядом с Вилли и обратил свой вопрос к ней. Та, прекрасно знавшая эту историю, тут же подыграла, перевоплотившись в робкую студентку: нервно хихикнула и кивнула. – «Ну так пойдите домой и займитесь вязанием!» – Ужас! – воскликнула Джессика. – Бедная девушка! – Он был талантливым учителем; просто не считал нужным терпеть бездарей, от которых совсем никакого толку. – Но ведь твои работы ему нравились, правда же? – уточнила Зоуи. – Ну, по крайней мере, он не спрашивал, умею ли я вязать. – Вот и хорошо, – вставил Эдвард, – а то вязальщик из тебя вышел бы неважный. Тут Фло взвизгнула от смеха и нечаянно подавилась пирогом; Долли пришла на помощь и стукнула ее по спине – намеренно сильно, кусочек вылетел из носа и шлепнулся на стол. – Эдвард, дай ей скорее платок, – воскликнула Вилли, когда Фло перестала кашлять и принялась чихать. Тот порылся в карманах. – Что-то не найду. Реймонд предложил свой. Вилли принесла Фло стакан воды. Та постепенно успокаивалась. – Все, пропал ваш платок, – резюмировала Долли. – Фло в жизни не вернула ни одного платка! – Зато у меня есть чувство юмора, – возразила Фло между чиханиями, – чего не скажешь о некоторых. Рейчел поймала взгляд Сид и подмигнула, словно приласкала; та улыбнулась и подмигнула в ответ. * * * За ужином в Грушевом коттедже, помимо прочего, обсуждали войну в диапазоне от тревоги до веселой лихости. К лагерю последних принадлежали Тедди, Саймон, Нора, Лидия и Невилл (Лидия с Невиллом напросились ужинать в столовую под двойным предлогом: облегчение работы слугам и тот факт, что их уже давно ничем не развлекали). Полли с Клэри были возмущены присутствием малышни: их самих лишь недавно стали допускать в столовую, да и то не всегда. – В них нет ни капли справедливости! – негодовала Клэри, подразумевая своего отца и тетю Вилли. Кристофер с Полли выступили единым фронтом: оба не одобряли войну и боялись ее. Луиза колебалась: одно дело – не одобрять, другое – испортить карьеру; с третьей стороны, по ощущениям, грядут захватывающие события. Мисс Миллимент, сразу догадавшись, что ее присутствие в Большом доме нежелательно, тактично выразила желание остаться с детьми и теперь сохраняла заинтересованный нейтралитет. Она сидела за столом в темно-коричневой юбке и кардигане, который утром обнаружила на дальней полке в шкафу. Пожалуй, не надевала года два, и трикотаж поела моль – к счастью, в малозаметных местах. Маленькие серые глазки весело поблескивали за стеклами очков в стальной оправе. – Вот бы Гитлер подождал годика три, – рассуждал Тедди. – Я бы вступил в ВВС и забросал его бомбами! – Летом у него начал ломаться голос, и теперь он говорил слишком громко. – Ты же вроде собирался стать истребителем, – напомнила Луиза. – Да, но мало ли – вдруг придется… – А ты, Кристофер, чем бы хотел заниматься? – спросила мисс Миллимент: ей показалось, что Тедди слишком забивает его собой. – Ну, не знаю… – пробормотал тот. – Кристофер у нас совестливый отказник, – пояснил Саймон. – Отказник совести, – поправила его Нора. – А что это такое? Что надо делать? – встрял Невилл. – Отказываться идти на войну, болван! – Не надо обзываться! Мисс Миллимент, а я с ним согласна. – Правда, Полли? Я не знала. – Ты хочешь сказать, что возражаешь против войны? Как странно! – Невилл, ты вообще ничего не понимаешь, так что лучше заткнись! – Мне кажется, Невилл как раз и хочет понять, – мягко вмешалась мисс Миллимент. – Можешь водить машину «скорой помощи» или выполнять еще какую-нибудь скучную работу, – предложил Тедди. – Или просто будешь эвакуированным. Мы их сегодня видели. – Кто это – мы? – Лидия со мной. – Мы с Лидией, – поправила его Клэри. – Они такие мерзкие, фу! – вставила Лидия. – Один из них отодрал корку с ранки на колене и съел! Невилл обернулся к ней. – Да ты сама так делаешь, я видел! – Ничего ты не видел! – Еще как видел! Такое не часто увидишь, – пояснил он для мисс Миллимент, – так что вряд ли забудешь. В ванне, когда ты купалась! Лидия порозовела. – Я просто не хотела, чтобы корка упала в воду, – оправдывалась она. – Ну и кто теперь мерзкий? – констатировала Нора. – А что поделать, если такое мерзкое случается? – Если бы тебя здесь не было, мы бы нашли и более интересные темы! Повисло молчание: все доедали пирог с рыбой и фасоль. – А когда Джуди возвращается? – наконец спросила Клэри. Ей было не особенно интересно, скорее хотелось показать, что она умеет вести светские беседы – не в пример некоторым. – Папа забирает ее завтра. Она в Роттингдене у школьной подруги. В начале каникул ей удалили миндалины, и мама решила, что морской воздух пойдет ей на пользу. – А как поживает Анджела? – спросила мисс Миллимент. – Нашла какую-то работу, снимает квартиру с подругой; мы ее почти не видим. Мама хочет, чтобы она выходила в свет, теперь, когда у нас есть деньги, но та и слышать не желает. – И вы считаете это интересным разговором, мисс Миллимент? – внезапно встрял Невилл. – У одного из эвакуированных глисты, – заявила Лидия прежде, чем мисс Миллимент успела ответить. – И еще им пришлось сбрить волосы, потому что там завелись маленькие животные. В общем, никудышные они какие-то… – Неправда! – возразил Невилл. – Наверняка докторам лучше, когда один тяжелобольной, чем когда все подряд болеют по пустякам. Представь, что у тебя ветрянка, и корь, и свинка – все сразу, – добавил он, увлекаясь, – ты вся покроешься пятнами, да так, что они сольются в одно большое пятно, и его даже видно не будет! А зато потом выздоровеешь на всю оставшуюся жизнь! Если б я был врачом, я бы всех заражал… – Заткнись! Я так и знала, что не стоило их сюда пускать… – В этом и заключается суть прививки, – пояснила мисс Миллимент. – Благодаря вакцине в нашей стране люди больше не болеют оспой. Вам всем в детстве сделали прививку. – Ну вот, – воодушевился Невилл. – Теперь нам осталось только заразить немцев оспой – они заболеют и не смогут воевать. От этого можно умереть? – Да, раньше люди умирали. – Вот я и говорю! – Не клади косточки на стол, – сделала ему замечание Клэри: она видела, что Полли напрягается каждый раз, когда упоминают о войне. Похоже, мисс Миллимент тоже это заметила, поскольку тут же пустилась в подробное описание экспериментов доктора Дженнера с вакциной. На Кристофера это произвело большое впечатление. – Он, наверное, спас тысячи жизней! – Его очки затуманились, лицо покраснело от волнения. – Вот бы мне изобрести что-нибудь этакое! – Подобные открытия обычно происходят в результате внимательного наблюдения, – заметила мисс Миллимент. – Ты вполне можешь что-нибудь открыть, если очень захочешь.