– Возможно ты в чем-то права, да. Но я рассказал тебе правду, а что с ней делать – решай сама. Конечно, на такую реакцию я и не рассчитывала. Решив не акцентировать на этом внимание, я аккуратно опустилась на краешек кровати, сглотнула ком в горле и подняла на него задумчивый взгляд: – Если ты с самого начала знал где именно я нахожусь, то почему меня сразу не вернули домой? Как я поняла, тебе было нужно, чтобы я находилась здесь и работала на Итана. Ванессе тоже было не до меня, но ведь меня же должны были вернуть?.. Ну, хоть кто-то? – Здесь все довольно просто. Твой побег совпал с арестом Ванессы, ее место заняла Эмили, а с ней я смог договориться о том, что до восемнадцати ты будешь под моей ответственностью. Пришлось использовать все имеющиеся связи и ресурсы, мы здорово рисковали, но выбора у нас все равно не было. Либо так, либо пришлось бы обращаться в службу опеки и сообщать о твоем побеге, но тогда попали бы мы все. – Как вы смогли выйти на меня в том баре в Бруклине, куда заявилась полиция? Мэдисон там не расплачивалась своей кредиткой, а у меня даже телефона не было. – Мы проверяли по очереди все бары неподалеку от гостиницы, в которой вы с ней остановились, – он уставился в пол и покрутил в руках пустой кофейный стаканчик. – Благо, их в том районе было немного. Оказалось, спустя пару дней в большом городе ты связалась с компанией самого разыскиваемого преступника – я ожидал чего угодно, но не этого. Ты похоже никогда не перестанешь меня удивлять. – Как ты понял, что я пойду с Джеком? – Потому что я знаю, как ты любишь притягивать к себе неприятности и влезать туда, куда не стоит. Поскольку после бара вы с Мэдисон больше не пересекались, мы поначалу испугались, что упустим тебя. Но потом я понял, что ты ведь не просто так пила виски в баре с собачонкой Мура, вопрос времени, когда ты вольешься в его банду, – он тяжело вздохнул, обводя взглядом комнату, остановился на противоположной стене и продолжил уже более тихим голосом: – Я понимаю, что ты тогда чувствовала. Осталась совсем одна, во всех разочаровалась. Полагаю именно тогда, в тот день в баре, он и предложил тебе работать с ними и, конечно, ты согласилась, наивно полагая, что вот теперь твоя жизнь наладится. – Вообще-то все было не совсем так. Но теперь это уже не имеет никакого значения. – Для кого как. – Мне еще кое-что непонятно, – проигнорировав его последнюю фразу, я поспешила сменить тему, – твой друг пятнадцать лет не мог поймать Итана, а здесь вдруг все так идеально сложилось. И в чем вообще заключался ваш план, который вы разрабатывали восемь месяцев? – В этот раз самый большой козырь был у нас – ты. Это было слишком непредсказуемо, даже для Итана, что бегающая от полиции девчонка, решит сдать его копам, – он поднял взгляд на меня и устало улыбнулся. – Представляю, как сильно он удивился. Ну, а план, который мы разрабатывали, был направлен исключительно на проведение операции по захвату остальных членов банды. – Но тебе не кажется это подозрительным? – Не думай об этом, ладно? Итан в тюрьме, ты будешь свободна и сможешь наконец начать жить нормально, – он тяжело вздохнул. – Если это все, у меня тоже есть вопрос к тебе. Ты все еще употребляешь? Только ответь мне честно. – Понятия не имею, о чем ты. – Не притворяйся дурочкой. Понятно, что все это время ты занималась торговлей, но ты сама продолжаешь принимать? – он пристально всмотрелся в меня и на секунду меня кольнул укол совести. – Черт, так и знал, что принимаешь. – Ты не понимаешь. Благодаря этому, я впервые могла дотрагиваться до людей. Не знаю, как это работает, но, когда я под чем-то, моя фобия просто исчезает! – Я понимаю, как это важно для тебя. И не только для тебя. Я бы все на свете отдал, чтобы избавить тебя от этого, чтобы иметь возможность хотя бы прикоснуться к тебе, – он нахмурился, поднял руку и протянув ее к моему лицу, провел по воздуху, – но, Эбби, наркотики – не лучший способ избавиться от страхов. Они просто блокируют сигналы твоего мозга о страхе, все это лишь временный эффект, который ни к чему хорошему не приведет. – Ну, конечно, – я резко вскочила и ему пришлось отдернуть руку. Внезапно осознав его слова, меня кольнуло непонятное, но странное волнующее чувство, которое я решила пока что проигнорировать. – Ты весь такой внимательный, умный, законопослушный. Сейчас будешь втирать мне про вред наркотиков и то, что тебе виднее как я должна жить. Типичный коп, может тебе и правда стоило бы сменить профессию. – Да я же просто беспокоюсь. – Почему? – Что «почему»? – Почему ты просто не рассказал мне обо всем сразу? Ты понимаешь, насколько короче могла быть эта история, если бы ты просто сказал мне правду? – Это было ради твоей безопасности. – Хватит прикрываться этой тупой отмазкой! Неужели ты думаешь, что я не заслуживала знать правду? – О чем ты? – Неужели не понимаешь? – я приблизилась и нависла над ним, сидящим на кровати. Я впервые смотрела на него сверху вниз, чувствовала свое превосходство и злость, вырывающуюся из меня. Даже его пристальный виноватый взгляд не мог переубедить меня. – Ты ведь мог сразу рассказать мне обо всем. О родителях, о деньгах, о планах Ванессы, в конце концов. Но вместо этого ты решил держать меня в неведении, что привело к величайшей глупости в моей жизни, которая возможно перечеркнет ее всю. Ты пытался добиться моего расположения, на каждом шагу покрывая меня толстым слоем вранья. И как после этого я могу тебе верить? – Я просто пытался тебя защитить. – Своими попытками ты разрушил то, чего добивался несколько лет – мое доверие. Господи, я до последнего пыталась убедить себя в том, что не могла так ошибиться в тебе. Как оказалось, все зря. – Эбби, послушай, – он попытался дотронуться до моей руки, но я тут же отскочила назад. Тогда он встал и приблизился ко мне, – ты можешь сколько угодно злиться и разочаровываться во мне. Можно ли было бы избежать всего этого, поступи я по-другому? Возможно, но мы не узнаем этого наверняка. Главное, что ты жива, здорова, сохранила свой дом, да и к тому же помогла поймать опасного преступника. Убеждай себя в чем хочешь, но и для тебя это закончилось наилучшим образом. – Да, конечно. Если не считать, что не осталось никого кому я могу доверять. Мне страшно жить и думать, что будет дальше и кто поджидает меня в темном углу. Ах, да, все равно это все будет не важно, если я вообще сяду в тюрьму! Этого ты хотел для меня? – Прости, но в этом ты сама виновата. Все, что я делал, даже то, о чем я тебе не говорил – все это было ради тебя, но ты этого так и не поняла. В любом случае, больше я в твою жизнь лезть не буду. Ты спросишь, зачем я искал тебя каждый раз, когда ты сбегала? Когда ты напивалась, подсела на наркотики, попадала в различные неприятности, я все равно искал тебя, потому что мне хотелось, чтобы ты дожила хотя бы до восемнадцати. Но знаешь что? У всего есть предел и даже у моего терпения. Скоро у тебя суд, я уверен, что самое худшее, что тебя ждет – это пару лет условно. Пока что ты под моей опекой, и я буду всячески тебе помогать, но через три месяца тебе исполнится восемнадцать и дальше ты будешь абсолютно свободна. У тебя есть дом в Филадельфии, можешь вернуться туда, можешь остаться здесь. Теперь ты взрослая, поэтому решай сама, – он натянуто улыбнулся и уже повернулся в сторону двери, как вдруг снова обернулся, – теперь, как и мечтала, ты остаешься сама по себе. Но береги себя, ладно? И постарайся больше не лезть в неприятности. Он вышел из моего номера, чуть громче, чем нужно, закрыв за собой дверь. Я даже не успела вставить и слова. Да и что я могла вообще сказать? Я окончательно потеряла все. 15 сентября Сегодня погода совсем не радует. Капает мелкий дождь и серость улицы не задает тон настроению. Уже к девяти утра я стояла перед дверью девятого участка Департамента полиции Нью-Йорка. Точнее, уже десять минут я топталась рядом и все никак не решалась зайти. Но, кажется, кто-то сверху заметил мои мучения. Через секунду дверь открылась и оттуда вышел уже знакомый мне человек. – Доброе утро, мисс Морган, – улыбнулся он, в отличие от меня выглядящий выспавшимся и отдохнувшим. Я же последнюю неделю глаз сомкнуть не могла. – Доброе утро, капитан Уокер. – Почему не заходите? – Хотелось напоследок подышать свежим воздухом. – Это в центре Нью-Йорка-то? – рассмеялся Тодд, оглядывая проезжающие на скорости мимо нас машины. – Да бросьте. Проходите, не съем я вас. Он завел меня в здание, его кабинет был на третьем этаже. Я была здесь впервые, да и капитана видела всего второй раз в жизни. В основном все, что я о нем знаю я слышала от других. В его кабинете было все как в лучших фильмах. Большое пространство, окна во всю стену, посередине стоял массивный стол из темного дерева, а вокруг куча шкафов с папками, тетрадями, какими-то книгами, в общем различного рода документами. Он сам прошел к окну, чтобы сесть за стол, перед этим подставив мне стул по другую сторону от стола. – Итак, во-первых, спасибо, что согласились заглянуть ко мне. Все-таки сегодня важный и сложный день, но мне бы хотелось поговорить с вами до того, как мы поедем на заседание. – Я вас внимательно слушаю. – Думаю, вы и сами понимаете, что положение у вас не завидное. Но и не самое плохое. Огромным плюсом является то, что именно благодаря вам нам удалось арестовать Итана Мура, однако это не исключает того факта, что вы работали на него. И, как и все его подельники, вы должны пройти по одной статье с ним, – он замолчал. И с каждой секундой его молчания мне становилось все хуже. – Если вы позвали меня, чтобы сказать, что я сяду в тюрьму, то лучше бы вы этого не делали. Последние часы на свободе я лучше проведу подальше отсюда, – я встала со стула и собралась уйти, но меня окликнули. – Нет, Эбигейл. Я не собирался вас пугать, но и не сказать очевидных фактов я тоже не мог. Суду необходимо как можно быстрее получить ваши показания, поэтому ваша судьба будет известна уже сегодня, в отличие от Мура и его компании – их дело может растянуться на месяцы, если не на годы. Для вас еще не все потеряно, сейчас вам главное сотрудничать со следствием и делать то, что просит адвокат. Кстати, насчет него, могу сказать, что адвокат, который будет вас представлять, очень уважаемый человек с огромным количеством выигранных дел за плечами. Думаю, у вас есть все шансы «выйти сухой из воды». – С каких пор хорошие адвокаты работают бесплатно? – усмехнулась я, но все же села на место. – А он и не работает бесплатно. – Это невозможно, у меня нет денег на адвоката. – Но я и не говорил, что вам нужно за что-то платить. Все его услуги уже оплачены. – Что за бред? Кто станет платить за моего адвоката? – Вероятно тот, кто переживает за вас. Весь этот разговор становился слишком напряженным. Казалось, еще чуть-чуть и я сойду с ума. Так сказывался недосып, усталость, постоянные переживания о том, что меня могут посадить. Хотелось закричать, заставить его объяснить, но из-за невозможности сделать это, становилось только хуже. Взяв себя в руки, я решила закончить эту беседу. – Хорошо, я вас поняла. Если от меня больше ничего не требуется, то я пойду, – я снова встала и решительно направилась к выходу из кабинета, но не успела я повернуть ручку двери, как меня снова окликнули. – И еще кое-что, мисс Морган. Ник просил передать вам, чтобы вы съездили в вашу школу в Филадельфии и забрали свои оставшиеся вещи. Одежду, телефон, документы и ключи от дома ваших… прошу прощения, вашего дома. – Просил передать? Но почему он сам мне об этом не скажет на суде? – Я думал, что вы знаете. – Знаю что? – Пару дней назад он зашел ко мне, чтобы попрощаться. Сказал, что сделал здесь все, что мог и его участие больше не требуется, а затем уехал в неизвестном направлении, – он тяжело вздохнул. Кажется, для него эта новость тоже была не радостной. – Ник сделал многое для этого дела, хоть и не должен был. Полгода назад он переехал в Нью-Йорк, чтобы найти вас и довести это дело до конца. Поэтому я не стал возражать, ему и правда нужен отдых. – Ясно. Теперь понятно, что он имел в виду. Предел и правда есть у всего. Я решительно надавила на ручку и выскочила за дверь, услышав за спиной: – До встречи на суде, Эбигейл. **** Я снова в своей комнате. Сижу на кровати Джессики, стоящей под окном, и смотрю в него, не отрываясь уже несколько часов. Сжимаю в руке кулон, висящий на шее, и наслаждаюсь болью, с которой он упирается мне в ладонь своими острыми шипами.