Я встретилась с Лорой в центре города на тесной улочке, где стоящие ровными рядами кирпичные многоквартирные дома загораживают утреннее солнце. Кафе, куда Лора пригласила меня позавтракать, было со вкусом отделано черно-белой шестиугольной плиткой и зеркалами в бронзовых рамах, столы из глянцевого дерева были окружены стульями с кожаной обивкой. На тарелках лежали толстые ломтики тостов и жареных яиц, и я обводила взглядом зал в поисках Лоры, пока не заметила ее на табурете у барной стойки, обращенной к улице, где движение прохожих и машин сливалось в единый узор дневной жизни города. После концерта в Ред-Хуке Лео пригласил меня переночевать у него, но у меня не было времени помыть голову. Моя одежда все еще пахла застоявшимся дымом сигарет – та самая одежда, в которой я стояла в кулисах сцены, наблюдая за тем, как другие артисты готовятся к своему выступлению. Выскочив из квартиры, чтобы встретиться с Лорой, я собрала волосы в хвост – мои кудри слиплись, и мне не хотелось их расчесывать. Я хотела запомнить, как Лео наматывал их на указательный палец, прежде чем зарыться в них и сказать, что я поеду с ним, – и это не было вопросом. Мы с Лео не говорили о том, что было между нами, и иногда я задавалась вопросом, были ли у него другие женщины в другие ночи в той же самой постели. Но мне было легко игнорировать эти мысли; я все равно не хотела заниматься сексом с Лео каждую ночь. Да и Рейчел не допустила бы этого. – Ты выглядишь… – Лора отпила кофе. – Помятой. Я посмотрела на свое платье, которое всю ночь пролежало скомканным на полу. В квартире Лео было только маленькое зеркало над раковиной в ванной, но я знала, что замечание Лоры было правильным. Я провела рукой по передней части платья, как будто этого было достаточно, чтобы убрать складки. – По крайней мере, ты получаешь удовольствие от жизни в Нью-Йорке, – сказала она. – Садовник из Клойстерса, – объяснила я. – Мы… Лора кивнула. – У меня тоже был садовник из Клойстерса, когда я только переехала сюда. Я опустила взгляд на меню. Я сомневалась, что Лора привела меня сюда лишь затем, чтобы поговорить о моей или ее личной жизни. Хотя я отчетливо помнила ее парня в Уитман-колледже – футболиста, который беспрерывно курил между занятиями и всегда носил в заднем кармане потрепанный экземпляр «Вопля»[30]. Мне было интересно, чем он сейчас занимается; я никак не могла вспомнить его имя. – Итак, – произнесла я, заказав стопку блинчиков, за которыми наблюдала всего минуту назад, – как дела в Йеле? – Все хорошо, – ответила Лора, заполняя тишину, прижавшись плечом к моему плечу. – Я сожалею о Патрике. – Говоря это, она вглядывалась в мое лицо. – И сожалею, что не знала о твоей работе там; я бы… – Она подняла плечи, потом расслабленно опустила их. Я обиделась на то, что она пытается играть роль старшей сестры, в то время как последние два года в Уолла-Уолла я была предоставлена сама себе и не слышала от нее ни слова. Я даже написала Лоре с просьбой дать мне какой-нибудь совет, когда получила отказ из Йеля, но она так и не ответила. Конечно, это было неприятно; меня легко было покинуть и забыть. Но теперь, когда мне удалось пробить себе путь обратно в ее мир, мы снова сидели за поздним завтраком как ни в чем не бывало. – Это мы с Рейчел нашли его, – сказала я, позволяя словам повиснуть между нами. – Энн… Но я покачала головой, отмахиваясь от Лоры и воспоминаний. – Мы преодолеваем это. Я преодолеваю. Тяжелее всего пришлось Рейчел, я думаю. Она знала его дольше всех. – И какие у тебя с ней отношения? – Что ты имеешь в виду? – Возможно, в моем голосе прозвучала вызывающая нотка, потому что Лора подняла руку, едва ли не положив ее на мое плечо, но потом предпочла вернуть ее на колени. – Я просто имею в виду… – Она вздохнула. – Она хорошая коллега? Поддерживает тебя? – Она больше, чем коллега, – уточнила я. – Она подруга. – Вчерашнюю резкость Рейчел в галерее я объясняла тем, что все мы – она, я, Лео – находились в состоянии сильнейшего стресса. Одного эпизода, одного неудачного момента было недостаточно, чтобы перечеркнуть лето, которое мы провели вместе. – И ты не заметила никаких… – Лора подняла руку и неопределенно помахала ею, подчеркивая паузу. – Странностей? – Кроме смерти нашего куратора? – Я не хотела, чтобы это прозвучало как ехидство, но Лора уловила мою мысль. – Я спрашиваю об этом потому, что, когда Рейчел училась в Йеле, кое-что произошло. Я подумала о родителях Рейчел. Я знала, как подобная потеря может изменить весь твой мир. – В середине первого года моей учебы в Йеле, когда Рейчел была на подготовительных курсах, умерла ее соседка по комнате, – сказала Лора. – Она выпала из окна. Они жили на третьем этаже Брэнфорда, старого исторического здания. Все были потрясены, потому что многие оконные рамы в этом здании были наглухо запечатаны и закрашены в течение десятилетий. Выглядело невероятным, что кто-то вообще смог открыть окна, но Рейчел каким-то образом это удалось. А сразу после рождественских каникул ее соседка по комнате прыгнула. Или упала. – Лора сделала глоток кофе и посмотрела на меня. – Или ее толкнули. – Боже мой… Бедная Рейчел. – Оказалось, что они были соседками по комнате с начального курса. Они были близки, но на следующий день после ее смерти Рейчел… – Все скорбят по-разному, – перебила я, не желая слышать критику поведения Рейчел после смерти соседки; по крайней мере, я ожидала, что это будет критика. – В том-то и дело, Энн. Я не думаю, что она скорбела. Я думаю, она торжествовала. Я подумала: кто такая Лора, чтобы судить об этом? Я знала, насколько сложно людям, не пережившим потерю близкого человека, понять, каким ужасным, странным образом это меняет твой мир. Мы с Рейчел понимали, что нельзя осуждать кого-то за то, как он скорбит. – У нее было алиби? – спросила я. Лора кивнула. – Она была в городе. – Тогда почему ты предполагаешь, что Рейчел толкнула ее? – Есть не один способ толкнуть кого-то, – тихо сказала Лора. Я уже собиралась сказать, что не видела ничего подобного в поведении Рейчел, когда Лора продолжила: – И дело было не только в этом. У нее была привычка плохо обращаться с другими людьми. Однажды я видела, как она кричала на другого ученика. Она именно кричала. Кричала так громко и неразборчиво, что я могла уловить только обрывки фраз. Она повторяла: «Ты не знаешь, ты не знаешь». Я спросила об этом другого аспиранта, который проработал в Йеле дольше меня, и тот рассказал, что у Рейчел была непростая история. Судя по всему, на первом курсе она обвинила аспиранта-мужчину в том, что он искусственно занизил ей оценку, потому что она не хотела с ним спать. Никаких материальных доказательств не было, только ее слово против его. В итоге ему пришлось покинуть Йель. А этой весной на вечеринке кафедры она обличила женатого профессора в том, что у него был роман с его студенткой. – Лора сделала еще один глоток кофе. – Все в Йеле знают, что она умна, очень талантлива, но… – Лора сделала паузу, – …она к тому же довольно неуравновешенная. – Я живу в ее квартире. – Я заявила это не только для того, чтобы опровергнуть опасения Лоры, но и для того, чтобы подтвердить собственную храбрость. – Энн… – И мы работаем вместе с тех пор, как я приехала. – Рейчел не работает вместе с другими. – Работает… – Нет. Ты считаешь, будто вы работаете вместе, но, уверяю тебя, Рейчел видит это по-другому. Пришла официантка с нашими завтраками, но голод, который я чувствовала, уходя из дома Лео, исчез. – Энн, – мягко произнесла Лора, – ты никогда не задумывалась, почему Рейчел выбрала тебя? – Что ты имеешь в виду? – Я имею в виду, что ты добрая. Ты здесь недавно, тебе хочется всем угодить. Ты хочешь сделать себе имя. Но ты не понимаешь, с каким человеком ты связалась. В каком мире она живет. Какой она человек. Рейчел подставит столько людей, сколько потребуется, лишь бы получить то, что она хочет. В самые мрачные дни моей жизни меня посещала эта мысль. Лора была не первой, кто доказал мне, что меня легко бросить, и мне казалось, что для Рейчел будет достаточно легко оставить меня в стороне, если дела пойдут туго. В конце концов, я была новой сотрудницей – чужаком. Я часто задавалась вопросом, смогу ли когда-нибудь стать кем-то еще. Но я также училась тому, что пока еще не поздно позаботиться в первую очередь о себе. Мы с Рейчел были подругами. Мы были заговорщицами и сотрудницами, но Лора сказала мне то, что я уже знала: мне нужен план на случай непредвиденных обстоятельств. Я изучала столовые приборы и белые салфетки, которые принесли вместе с завтраком. – Люди говорят, будто она как-то причастна к смерти Патрика? – спросила я. – Я не знаю, говорят ли люди об этом. Но я это говорю. Я говорю это тебе, прямо сейчас. Я думаю, что это сделала она. – Лора подождала немного, прежде чем спросить: – А ты так не думаешь? – Нет, – ответила я. Рейчел, насколько я знала, не была настолько неаккуратной. Она была дотошной и методичной. Убивать Патрика на моих глазах, на глазах всего музея, было не в стиле Рейчел. – Ты не знаешь ее настолько, как тебе кажется. – А ты никогда не задумывалась о том, что, возможно, это не так? – Я с удивлением услышала, как повысился мой голос, как яростный клокочущий звук рвется из моего горла. Лора положила руку мне на плечо. – Тебе следует уйти из Клойстерса. – Что ты имеешь в виду? – Я имею в виду, что работа с Рейчел Мондрей ни для кого из моих знакомых не закончилась хорошо. На твоем месте я бы начала искать новую работу. Сегодня же. Я едва не рассмеялась. Это было невозможно. Покинуть карты, работу и рукописи Клойстерса? Оставить переводы моего отца и бумаги Линграфа в руках Рейчел? Моя главная надежда на предстоящий год заключалась в том, чтобы удержаться. Уйти сейчас означало бы только одно: мне пришлось бы вернуться домой и забыть обо всем этом, не только о своих амбициях, но и о самих работах. А я не хотела этого делать; я намерена была остаться. – Разве ты не заметила закономерность, Энн? Смерть тянется за Рейчел. Она следует за ней повсюду. Это не может быть просто совпадением. – У нее плохая карма, – согласилась я. Но при этом знала, что это может быть и что-то другое, чем я не готова была поделиться с Лорой, поэтому продолжила: – Не думаешь ли ты, что, если б Рейчел систематически убивала близких ей людей, кто-нибудь уже заметил бы это? Ты не думала о том, что она тоже может быть жертвой? Лора сложила руки на коленях. – Я думаю, возможно, она и то, и другое, – отозвалась она. – Может быть, и Патрик… – Пожала плечами и не договорила, оставив этот неуклюжий намек висеть в воздухе. – Я просто хочу быть уверена, что с тобой все будет в порядке. Я не смогла удержаться и посмотрела на Лору, пока доставала из бумажника несколько купюр и оставляла их на барной стойке рядом с нетронутым завтраком. Она казалась искренней, но я не могла доверять той, которая бросила меня, когда я больше всего в ней нуждалась. – Рейчел научила меня заботиться о себе, – сказала я, вставая из-за барной стойки. – Энн, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится… Я повернулась, не дойдя до двери, злясь, что предложение поступило именно сейчас. Сейчас, когда мне ничего не было нужно от Лоры. – Разве ты не предлагала мне то же самое перед отъездом из Уитман-колледжа? «Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится…» Мне действительно было нужно кое-что, Лора, задолго до того, как я приехала в Нью-Йорк. Мне нужна была ты. Мне нужен был друг. Она открыла было рот, но я не была готова выслушивать ее оправдания. – Что ж, теперь у меня это есть.