– Это прямо здесь, – сказала Корал, восторженно улыбаясь и подпрыгивая на ходу. Они подошли к одному из множества скверов Быстромечия. По периметру парка росли высокие кусты, создавая живую изгородь и делая окружающее более уединенным и умиротворенным. Пара дорожек нарушала симметрию усаженной кустарником аллеи и сходилась у подножия расположенного в центре живого дуба. Покрытое мхом дерево возвышалось над сквером, накрывая своей тенью небольшую толпу, собравшуюся вокруг мужчины средних лет, стоявшего на небольшом помосте. На лице у него застыла полуулыбка, спрятанная в роскошных темных усах. Его яркие одежды явно видели лучшие времена, и он сцепил руки за спиной, словно терпеливо глядя на толпу или поверх нее. Корал заставила Синдера остановиться, и они взглянули на мужчину. – Что мы здесь делаем? – спросил Синдер. Он глянул на остальных собравшихся. Это была группа разодетых людей. Их одежды были изысканными, но не чересчур. Аристократия, но обедневшая. – Это и есть пьеса, – ответила Корал. Мгновение спустя она отвергла свой же ответ: – Ну, не совсем пьеса, но это именно то, что я хотела тебе показать. – Ее улыбка стала шире. – Сам увидишь. Сюрприз, значит. Но какой? Синдер внимательнее пригляделся к мужчине на сцене. Манера незнакомца держаться говорила о том, что он набравшись терпения ждет, пока собравшиеся поутихнут и обратят на него свое внимание. Скорее представление, нежели пьеса. Значит, мужчина в ярких одеждах – это… Синдер улыбнулся своей догадке. – Менестрель. Корал, все еще широко улыбаясь, довольно и радостно захлопала в ладоши. – Да. Его зовут Томас Линимер. Он довольно знаменит. Мой учитель по вокалу знает его. Я вчера говорила с Томасом. Он хочет рассказать историю. Думаю, она тебе понравится. Томас поднял руки, призывая к тишине. Как только толпа успокоилась, он заговорил густым и звучным голосом, этот тембр шел вразрез с его внешностью. Такой голос должен был бы принадлежать намного более крупному мужчине. – Сапиент Дормант и Манифолд Фулсом, – проговорил Томас. – Их имена светят ярко. Их имена носят луны на небесах. Это имена предводителей митхаспуров. Легендарные мужи, погрузившие Шета в вечный сон. Но кем они были, прежде чем превратились в легенду? – Томас лукаво улыбнулся. – Хотели бы вы узнать? Толпа согласно завосклицала. Пара человек бросила монеты в шляпу, стоявшую у ног Томаса, чтобы подбодрить менестреля. Томас кивнул, чтобы поблагодарить за щедрость, и продолжил: – Прежде чем Шокан и Сира были забыты, превратились в загадку и миф, Сапиент и Манифолд были их лучшими друзьями и самыми могущественными слугами. В связи с этим возникает очевидный вопрос: отколе берет свое начало род митхаспуров? В конце концов, они пришли к нам на помощь через тысячи лет после смерти Шокана и Сиры. Так где они были и чем занимались в течение столь долгого промежутка времени? И вновь лукавая улыбка. – Кто-нибудь когда-нибудь задавался этим вопросом? Наверняка я смогу вам намекнуть. – Его голос стал более серьезным, под стать выражению лица. – «Переплыв бесконечное безводное море звезд, митхаспуры прибыли в Семинал, и солнце озарило наш мир. Наш дом был царством тьмы, его освещала темная, далекая звезда. О, этот бледный мир»… Менестрель обвел толпу взглядом, давая ей время прочувствовать сказанное. Он явно цитировал какое-то произведение, но Синдер не знал, какое именно. Он мало читал о митхаспурах и дал себе мысленное обещание исправить это упущение. Выдержав паузу в несколько секунд, Томас продолжил: – Долго размышлял я над этими словами, написанными самим Манифолдом Фулсомом. Долго раздумывал над тем, что они означают, и не я один. – Он поднял палец. – Многие, как и я, задавались вопросом о том, где же находится легендарная родина митхаспуров. Где она? За огромным и безбрежным Шакаранским океаном или столь же бесконечным Шасальским? Ведя речь, Томас мерил шагами небольшой помост, сцепив руки за спиной, опустив голову и нахмурив брови, словно предавшись глубоким размышлениям. Синдер обнаружил, что рассказ Томаса захватил его. Не содержанием, ведь менестрель пока толком ничего не рассказал, а скорее ощущением того, что вот-вот раскроется большой секрет. Тайна истории о прошлом Сапиента и Манифолда, которую Томас разгадает и поведает собравшимся здесь, небольшой кучке избранных. Менестрель дошел до конца небольшого помоста. Развернувшись на каблуках, он зашагал в другую сторону и остановился, дойдя до середины сцены. А потом снова повернулся лицом к зрителям. – У меня есть свои собственные разумения о том, отколе прибыли Сапиент, Манифолд и митхаспуры. – Он тепло улыбнулся и развел руками, словно желая обнять зрителей. – Однако, люд добрый, и я не стану обременять ваши сердца своими необычными взглядами. Вместо этого позвольте мне поведать вам историю, которая может пролить свет на мои необычные допущения. Синдер цыкнул, не понимая, к чему клонит менестрель. – Давным-давно, в далекой-далекой стране жил-был молодец, Уилм Хитрец, – проговорил Томас. – Простым человеком был наш Уилм Хитрец, и было у него друзей и приятелей в избытке, и не было у него забот в этом мире. Он хитро проводил дни своей жизни. Кошмарная игра слов вызвала у Синдера стон, и не у него одного. Томас в ответ усмехнулся и продолжил: – Судьба одарила нашего Уилма семьей и друзьями, но нежданно-негаданно его настигла беда. И как это часто бывает, настигла она его в образе прекрасной женщины. Имя ей было Саранна, и Уилм был обманут этой очаровательной лгуньей, – в голосе Томаса послышались угрожающие нотки. – Долго ли, коротко ли, Уилм затерялся и оказался заперт в ловушке в необычной стране, в царстве Син. Там его схватил владыка, правивший этим царством, жуткий тиран, звавший себя Слугой. Хуже всего было то, что причиной злоключений Уилма стала никто иная, как прекрасная дочь царя, Саранна. Именно она предала Уилма в руки своего отца. Это вовсе не удивило Синдера. В каждой прочитанной им истории была прекрасная женщина, как правило, мудрая в мирских делах, предававшая добра молодца, наивного простофилю. Остальные в толпе, должно быть, были не столь начитаны, потому что охнули от удивления. Синдер закатил глаза в ответ на их изумление. Они что, не обращают внимания на то, что читают? Томас продолжил. – Уилм стал рабом в Сине, обреченный вечно выполнять тяжкий труд. Кручина постигла его в этом жестоком царстве, и вынужден он был бороться за свою жизнь. Это было поистине ужасно. Щедрый молодец, чья жизнь прежде была наполнена любовью и счастьем, теперь лишился всякой дружбы. Хуже всего было то, что единственным товарищем все это время был его злейший враг, человек, которого он ненавидел больше всех на свете: Джаяк Риддл, такой же раб, как и Уилм. Но затем, в самый темный час его рабства, вера подняла свою милую головку и вселила в него надежду… По ходу рассказа выражение на лице Томаса сменялось, от ярости предательства переходя к скорби и к душевному подъему. – И как это часто бывает с редкими счастливчиками, пришла она в образе прекрасной женщины. Саранны. Глас господа Девеша достиг ее пустого сердца, наполнив его поющим светом. Саранна раскаялась в том зле, которое причинила. Синдер издал удивленный возглас. Такого поворота он не ожидал. – Она обратилась за поддержкой к могущественному воину, чтобы помочь Уилму и Джаяку бежать из Сина. Пока Уилм был в заточении, его друзья и родные тоже теряли времени даром. К ним пришли мужчина и женщина необычайной мудрости… – Томас кивнул. – Да. Я говорю о помазанниках. О Шокане и Сире. Они сложили дерзкий план, чтобы освободить Уилма. Синдер догадывался, какой оборот примет история, и даже заключил сам с собой сделку. – Но когда Уилм осуществил свой план и сбежал из рабства, он поговорил с Шоканом и осознал печальную истину. Он должен был простить своего врага, человека, которого ненавидел больше всех на свете, Джаяка Риддла. Уилм признал его своим братом. И Саранну он тоже простил. Более того, освободил ее из-под гнета тирании Слуги. Позже они сочетались браком в землях благоденствия. Томас склонил голову, будто его переполняли эмоции от этой легенды. А потом вновь обратился к зрителям: – Как могло произойти подобное чудо, спросите вы? – Он не стал дожидаться ответа. – Все потому, что высшие идеалы, которым нас учит Девеш – это любовь и прощение. Уилм любил и прощал, и поэтому жизнь его стала полной и счастливой. – Томас широко улыбнулся. – Подумайте о том, что я рассказал, поразмышляйте о месте, из которого отплыли Сапиент и Манифолд. Княжества тьмы. Бледные царства. Подумайте о том, как они оказались в таком месте, если прежде были закадычными друзьями помазанников. Монеты дождем сыпались в шляпу Томаса, и толпа рукоплескала, хотя многие, казалось, недоумевали. Это была не веселая быль, и она не заставляла сердце биться чаще от восторга. Это была быль, призванная преподать урок, но Синдер не понимал, какой именно. Но имена – Уилм и Саранна – звучали знакомо. Вероятнее всего, он уже слышал эту историю до потери памяти. – Всю неделю я выступаю в Вэлет-хаусе, чтобы развлечь тех, кто жаждет знаний, – сообщил Томас после своего выступления. Синдер хотел бы еще послушать менестреля. К несчастью, даже вода в Вэлет-Хаусе, которую, скорее всего, подавали в хрустальных графинах, стоила дороже, чем он мог себе позволить. – Спасибо, что привела меня сюда, – сказал он Корал, когда толпа рассосалась. – Всегда пожалуйста. – Она насмешливо глянула на него. – Ты понял, что он имел в виду? Понял, как история Уилма связана с митхаспурами? – Понятия не имею. Корал хихикнула. – Хорошо. Рада, что я не одна такая. * * * Послушав еще несколько рассказов Томаса, Синдер проводил Корал до дома, где она работала, и отправился обратно в школу Адептов Украшенных Сталью. Смеркалось, и солнце висело над самым горизонтом. На удивление теплый день уступил место прохладному вечеру. Запах влаги предвещал снегопад, а прерывистый ветер время от времени пробирался под одежду. Народ торопился, спеша засветло вернуться домой. Некоторые шагали небольшими компаниями, выкрикивая что-то смеющимися восторженными голосами. Очевидно, готовились этим вечером хорошенько повеселиться с друзьями. Синдер нахмурился, заметив группу из пятерых мужчин, направлявшихся в его сторону. Все они носили форму армии Ракеша: серые брюки, заправленные в черные сапоги, и темно-синие рубашки. А еще он узнал двоих из них. Джард и Стард. Сердце ушло в пятки. Было поздно разворачиваться и прятаться: Джард уже ткнул Старда в плечо и говорил ему что-то, указывая на Синдера. На секунду Синдер прикрыл глаза от недоверия и отвращения. «Что я такого сделал, чтобы заслужить еще одну стычку так скоро после предыдущей?» Может, с позволения Девеша он сумеет избежать этой? Или сбежать. Лишь бы не получить серьезных травм. Пятеро против одного – плохой расклад, и проверять свои силы на Джарде, Старде и их друзьях не стоило. Синдер держал компанию в поле зрения, но озирался в поисках способа улизнуть. – Эй, Синдер! – крикнул Джард. – Подожди. Мы хотим поговорить, вот и все. Синдер мог убежать, но мысль трусливым щенком сбежать от парочки задир очень-то прельщала. К тому же в голосе Джарда не было враждебности. Довольно странно, но он звучал почти просяще. Учитывая множество людей вокруг, Синдер надеялся, что эрроузы окажутся не так глупы, чтобы затеять драку при стольких свидетелях. Приняв решение, он сложил руки на груди, ожидая узнать, чего же они хотят. – Слышал, ты поступил в школу Адептов Украшенных Сталью, – сказал Джард на удивление приветливо. – Это чертовски впечатляет. Поздравляю. Судя по голосу, Джард искренне им восхищался. Синдер вздрогнул от удивления, однако не теряя бдительности. Эрроузы никогда не давали ему повода доверять им. Стард хохотнул и ткнул Джарда локтем в ребра. – Ага. По крайней мере, нам натянул жопу на глаз по-настоящему крутой чувак.