— Кристалл мы до того времени не увидим, — констатировал Хейден. — Она будет слишком занята своей внешностью. — Я все слышала, нахал. — Кристалл появилась из кухни. — Я иду, чтобы организовать все в саду. Думаю, нужно открыть летний домик. — Хейден сделает барбекю. Я приготовлю закуски. — Можно что-нибудь без томатов Джой? Скоро я сама превращусь в томат. — Минимум томатов, — пообещала я. — Я волнуюсь перед приходом Эдгара, — призналась Кристалл. — О чем с ним говорить? — Уверена, проблем не возникнет. — Обычно ты не отмалчиваешься, — вставил Хейден. — Заткнитесь оба. От вас никакого толку. Мне это важно. Он хороший парень. — Все будет отлично, — уверила я. — Надеюсь, — пробормотала она, уходя в сад. Мы с Хейденом переглянулись. — Он действительно хороший, — подтвердила я. — Тебе понравится. Если Хейдена и напрягло, что Кристалл планировала здесь романтическую встречу, то он не подал виду. — Я подготовлю кое-какую музыку, — предложил он. — Устроим вечеринку. — Пойду помогу Кристалл, а потом займусь едой. Мне не понравилось, что она так волновалась, и я проследовала за ней в сад, наслаждаясь мягкой травой под босыми ногами. В окруженном высокой стеной саду царило летнее тепло. Вечерело, в воздухе были разлиты дурманящие ароматы роз, душистого горошка и лаванды. Красивые бабочки порхали над толстыми сиреневыми цветками буддлеи. Большая зеленая ива опустила ветви к самой земле. Кристалл распахнула двери летнего домика и смахнула руками паутину. — Нужно его как следует отмыть, — ворчала она. — Зря мы им не пользуемся. Даже двери удалось раскрыть не сразу. Похоже, Джой хранит здесь ненужные инструменты и цветочные горшки. Возле стен действительно стояли лопаты и грабли. В углу красовалась Пизанская башня из глиняных горшков. — Нужно от этого избавиться. Убрать все в сарай, — предложила Кристалл. — Джой не будет против? — Конечно, будет. Она вечно ворчит. Но разве Бинни не понравится здесь играть? — Думаю, да. Мы вместе вытащили полинявшие полосатые шезлонги и стряхнули с них пыль. — Здесь есть и украшения. — Кристалл вытащила запутанную гирлянду из матерчатых флажков с разнообразным цветочным узором. — Очень красиво. — Можем повесить между деревьями. Аиша, помоги. Она принесла из домика небольшую лестницу, и я помогла ей закрепить гирлянду на деревьях. — Шикарно, — сказала Кристалл, любуясь проделанной работой. — Нужно оставить ее на все лето. Так гораздо красивее. Хорошо бы добавить огоньков. Надо спросить у Хейдена. Я поспешила удалиться. — Лучше пойду займусь едой. — Спасибо тебе за все. — Будет весело, — пообещала я. — Просто расслабься и наслаждайся вечером. Кристалл схватила меня за руку. — Я боюсь, — призналась она. — Очень боюсь. Мне очень нравится Эдгар, Аиша, но он не знает о моем прошлом. — В нужный момент ты ему расскажешь. — А если он свалит? — Эдгар — хороший человек. Уверена, он поймет. А если нет, значит, он не такой, как мы думаем. Внезапно ее глаза наполнились слезами. — Я так устала от всех своих секретов. Меня тронуло то, что она так упала духом. Обычно Кристалл иронично отшучивалась, но не сейчас. — Можешь рассказать мне. Я села на один из шезлонгов и, приглашая, похлопала рукой по соседнему. Кристалл опустилась рядом, и несколько минут мы сидели молча. Я терпеливо ждала. Мы слышали, как в соседнем саду кто-то стриг газон. На одном из деревьев сладко пела птица. Наконец она тяжело вздохнула. — У меня был ребенок, Аиша. Маленький мальчик. — Слезы катились по ее щекам. — Я никому об этом не рассказываю. — Еще один тяжелый вздох. — Он умер, когда ему было несколько месяцев. — Боже, Кристалл. Мне ужасно жаль. Представить не могу, каково это — потерять ребенка. — Синдром внезапной детской смерти. Так это называют. Она смахнула слезу, но вскоре появилась новая. — Такое сухое научное название, чтобы описать трагедию. Мне словно вырвали сердце. — Как звали твоего малыша? — Макс. В честь отца. Который оказался ублюдком. — Вы с ним не были вместе? — Были недолго. Если честно, он никогда не был до конца моим. Мы познакомились в клубе, где я работала. Намного более престижном, чем последний. Он был известным человеком, у него была яркая жена. — М-да. Она подняла взгляд: — Я всегда умела цеплять мужчин. Я его обожала. Но даже тогда, забеременев, я знала, что ничего хорошего не выйдет. — Ты хотела, чтобы он ушел от жены? — Конечно. Но шансов не было. Я думала, он бросит меня, как только узнает о ребенке, но ошиблась. Он поддерживал меня финансово, когда родился Макс, и хотел общаться со мной. Но собственного ребенка видеть не желал. И ясно дал это понять. Как можно быть таким безразличным к собственному сыну? Он разбил мне сердце, — она грустно покачала головой. — Отец Макса даже не присутствовал при его рождении. Я жила вместе с хорошей подругой из клуба, Билли. Она поехала со мной в больницу и помогала на родах, когда пришло время. Но это совсем не то, верно? — Ужасная ситуация. — Да. У меня было достаточно денег, но мне было нужно другое. — Она повернулась ко мне с болью в глазах. — Понимаешь, я могла сидеть с ним дома. Заботиться о нем как хорошая мать. Хотя бы недолго. Но я не стала. Я почти сразу вернулась в клуб. Занималась как ненормальная, чтобы вернуться в форму. Понимаешь, только там я виделась с его отцом. Я думала, что, если сохранить отношения, однажды он придет, увидит Макса и полюбит его. Видела бы ты моего малыша, Аиша. — Кристалл улыбнулась сквозь слезы. — Он был таким красивым. Просто идеальным. Я часами рассматривала его крошечные пальчики, маленький розовый ротик. И он появился из меня. Вот что самое удивительное. Самая непутевая дура на свете смогла произвести на свет нечто совершенно восхитительное. Я клялась, что начну жизнь заново. Ради Макса. Она легла на шезлонг. — Что произошло? — Однажды вечером я была в клубе, а Билли осталась с малышом. Я говорила, он был чудом. Она любила Макса, как своего, и во всем мне помогала. Я вернулась в три часа ночи совершенно счастливая — отец Макса наконец согласился на него взглянуть. Я знала, он полюбит сына с первого взгляда. Мы чудесно провели вечер, и я решила, что все теперь наладится. Я витала в облаках, у меня словно выросли крылья. Я сразу же пошла в комнату к Максу, чтобы на него посмотреть. Хотела рассказать ему, что папочка наконец придет. Она обхватила себя руками. — Я стояла в полумраке и смотрела, как мой херувимчик крепко спит в кроватке. Только он не спал. — У нее сорвался голос, и я тоже начала плакать. — Я прикоснулась к его щеке, Аиша, но она была ледяной. Как могила. Когда я уходила, он был теплым и мягким, а когда вернулась, стал холодным, как мрамор. — Боже, Кристалл. — Я обняла ее, и она всхлипнула. Потом смахнула слезы рукой.