Крах рассмеялся, а потом вдруг сделался совершенно серьезным. Эта перемена произошла так внезапно, что Слава даже испугалась. Он спросил тихо, прямо глядя Славе в глаза: – Фрау Карелина, сто раз подумайте: вам это точно надо? Вам нужна такая жизнь? Дверь неожиданно распахнулась. Крах покраснел, но Майер ничего не понял. Он потирал руки, громко смеялся, глядел на часы. Естественно, прошло ровно двадцать минут, и нужно немедленно всем ехать к итальянцам. На этой неделе должен наконец вернуться из отпуска Джузеппе, и он, конечно же, привезет с родины что-нибудь особенное. Крах молниеносно переключился на тему итальянской кухни. Славе даже показалось, что последняя фраза, сказанная Крахом, ей почудилась. – Вы с Афро с нами? – Слава тут же отключилась от странной фразы Краха. Во-первых, она никак не могла привыкнуть, что жену Краха зовут Афродита, а во-вторых, она любила Майера вот таким: дружелюбным, компанейским, простым в общении. Но, к сожалению, видела его таким довольно редко. Только если вокруг много народа. – Не-ет! Сначала попробуйте сами. Сколько времени отсутствовал твой Джузеппе? Он и квалификацию небось потерял! Не будем рисковать. А вот если вы останетесь живы, то в выходные с удовольствием присоединимся с женой к вам. – К выходным Лисенок уже уедет. Ну, значит, до следующего раза. Крах ничем не выразил удивления по поводу странного имени для фрау Карелиной, как и не давал больше никаких поводов вернуться к их доверительной беседе. Слава потом еще не раз вспоминала Краха. Он хотел предупредить? Почему тогда не сказал конкретнее? Хотя он же немец. Мог и вообще ничего не говорить. Не его это дело. * * * Норберт всегда провожал ее до паспортного контроля, и каждый раз Слава рыдала навзрыд. Он мягко гладил ее по рыжим кудрям, глаза его становились влажными. – Лисенок, мне тоже нелегко тебя отпускать. Ты только-только начала привыкать, и опять тебе нужно уезжать. Я буду без тебя скучать и готовить наше гнездышко для совместной жизни. Нам еще так много всего предстоит сделать! Слава не отдавала себе отчета, с чего это она так рыдает, и даже себе не сознавалась, что так выходит ее жуткая нервная перегрузка. После каждого своего немецкого визита Слава неслась в Москву как угорелая. Уже в такси, по дороге из аэропорта, она просила погромче включить радио, чтобы послушать русскую речь или какой-нибудь откровенный шансон. Ей хотелось обычной жизни. Да-да, прав был Танеев, написав: «Хорошо у вас в Баден-Бадене, но и у нас в Дютькове недурно. Есть горы, и они тоже покрыты лесами и лугами. Прогулки превосходны». Вот именно, и на кой ляд сдалась ей та Германия?! Она заходила в свою пустую квартиру, и первым желанием всегда было немного погрустить по поводу того, что нет рядом Саввы. Потом тут же вспоминалась любимая свекровь. Нет. Все же хорошо, что эта страница ее жизни перевернута. И вот наконец она дома. В первые дни она накидывалась на работу, оценивать поездку не было сил. Позже Слава пыталась разобраться в себе. Что это было? Она влюблена, он ей нравится, ей нравится возможность жизни в Германии? Что?! * * * А Норберт уже планировал их первый большой отпуск. Он предложил Данию. Слава удивилась выбору. Как-то она думала про Францию или Италию. Почему вдруг Дания? Норберт снисходительно смотрел на свою русскую подругу и вздыхал. Ну что делать? Он ей и про это сейчас расскажет. А потом рассказывал долго и красочно, какой это дивный и изысканный край, в больших и комфортабельных домах отдыхают очень богатые люди. Там нет показной роскоши, скандинавские люди не терпят показухи, все натурально и просто. Но какой воздух, какое море, какие безбрежные дюны! Такое можно увидеть только в Дании. Слава поверила и уволилась с работы ради этого отпуска. Глава 41 Отдых был запланирован на сентябрь, причем Норберт настаивал на трех неделях. Отдыхать нужно полноценно. Слава согласилась, ей действительно нужны были эти три недели. Развод с Саввой, нервотрепка на работе – все это давало о себе знать. Бесконечные эмоциональные срывы, плаксивость. Что это с ней? Она давно уже полноценно не отдыхала, неделя – самое большее, что она могла себе позволить. На работе ее усталости и метаний не оценили. – Карелина, ты с ума сошла? Сентябрь? Самая работа. Даже неделю не дам! И вообще, мне надоели эти твои бесконечные отлучки. Там два дня, здесь два дня. Слава буквально задохнулась. Она с той рождественской поездки была в Германии еще два раза. Каждый раз уезжала в пятницу, возвращалась в понедельник вечером. Да, брала по два дня в счет отпуска. А потом сидела в офисе безвылазно, брала работу на дом, оставалась вечерами. – Никита, скажи честно, я плохо работаю? Тебя что-то не устраивает? – Честно? Не устраивает! – Что? – Твой роман с нашим партнером! – Интересно, откуда такие сведения? – Слава старалась оставаться спокойной, но сердце готово было выскочить из груди. Оно вдруг застучало часто-часто, как у какого-то воробушка. Нервы ни к черту. Никита встал из-за стола, достал с полки какую-то папку, долго ее листал, а потом ткнул Славе под нос какие-то распечатки. – Вот, твои разговоры с Мюнхеном. Сорок минут, час тридцать, двадцать пять минут. – Мне вернуть деньги? – Возвращать ничего не надо. Но ты стала ошибаться. Клиенты жалуются. Я недоволен твоей работой. Все, Карелина, иди и подумай. Отпуск не дам. – Тогда я увольняюсь. – Слава посмотрела начальнику прямо в глаза. Выдержав ее взгляд, Никита положил перед ней лист бумаги: – Твое право. Слава пережила еще один шок. Она не думала, что организация вот так от нее откажется. Практически восемь лет на одном месте, свободный немецкий язык, знание продукта. Ничего себе. Она писала заявление, и слезы капали на лист бумаги. Она ненавидела себя за эти слезы, но ничего поделать не могла. Никита молчал, не утешал, не уговаривал. Молча подписал заявление и вернул Славе: – Отдай в бухгалтерию. Отработка две недели по КЗоТу. Слава схватила подписанную бумагу, пулей выскочила из кабинета и побежала рыдать в коридор. Сотрудники проводили ее взглядами, и никто не вышел за ней. Значит, знают все и давно, и осуждают, и сейчас злорадствуют. Ну и ладно, ну и пусть. Уж работу она себе всегда найдет. А может, уже в Германии? Все в жизни складывается так, чтобы подвести к чему-то. Вырисовывается другая дорога. Двери открылись: иди, ищи, добивайся. Нравится тебе Майер, но ты не согласна с деталями жизни? Меняй ее! Все зависит только от тебя самой. Еще две недели она как зомби ходила на работу, выписывала накладные, договаривалась с клиентами и думала о том, что дальше. Какие-то деньги у нее были отложены, и этого хватит на первое время. Искать новую работу или надеяться на Майера? Почему-то она не стала рассказывать о произошедшем своему немецкому другу. Пыталась понять, под каким соусом лучше подать сей рассказ. Вот тоже, она собирается свою жизнь перестраивать, а оказывается, ей сложно поделиться своими переменами. А ведь именно сейчас ей нужен совет. Рациональный, трезвый. Или она не хотела этих советов, боялась их? И Слава решила отпустить пока ситуацию. Она поедет в Данию, эта поездка все ей покажет. * * * Предстоящей поездке Норберт радовался как ребенок. Постоянно докладывал, как обстоят дела с организацией отдыха. Сначала был найден дивный домик в дюнах. Три спальни, огромная гостиная с камином, открытая веранда с видом на море. Бассейн, это само собой, и сауна. – Что, прямо в доме бассейн? – Угу. Я умею отдыхать. И есть еще один сюрприз. Я покупаю новую машину, чтобы Лисенку с Бурундучком было удобно ехать. – Ничего себе. И какую? – Увидишь! Я уже давно ее заказал. Или ты думаешь, мы с тобой зря ходили по автомобильным салонам? Да, ходили, это точно. Норберт подводил ее к очередной машине и спрашивал: – И как? Ну что могла ответить Слава? «Мерседес» – это всегда хорошо. «И как?» – что за вопрос? Она в моторах никогда ничего не понимала, сама в Москве ездила на «девятке», ее это вполне устраивало. Но чтобы угодить Норберту, она принималась охать и ахать: – Прэлестно! – Практически Эллочка-людоедка. В какой-то момент ей это надоедало, и она спрашивала прямо: – А мы это все зачем смотрим? Ты машину, что ли, новую покупаешь? – Или? – загадочно спрашивал Майер. Из этого она должна была понять, что, может быть, он прямо сейчас для нее эту машину выбирает. И на всякий случай она опять начинала подыгрывать. Жизнь в какой-то полуправде. По-другому не скажешь. Как выяснилось, по телефону общаться было гораздо удобнее! Можно так не напрягаться. Слава всегда могла сказать, что в кабинет пришел руководитель. А с другой стороны, и у Майера звенело в голове про денежку, которую он тратит на разговоры. – Машина совершенно эксклюзивная, и я заказал номера. Первые буквы – НС. Ты поняла? – Норберт захлюпал. – Норберт – Слава? – Да! – Боже мой! Это возможно? – Если человек влюблен. И Слава думала. Конечно, если влюблен. Но машину не покупают на один день, стало быть, это серьезно. Вон, в честь нее уже машины называют. Она должна наконец принять философию своего немецкого друга. – Салон кожаный и натуральный ясень. И это кабрио. Я тебе уже купил бейсболку на случай солнца. Продукты Майер тоже закупал тщательно. Разные сорта сыров, оливковое масло, итальянские колбасы, дорогое вино. – Ты знаешь, у датчан дивная природа, но что касается еды – они абсолютно безграмотны! Так что деликатесы берем с собой, а там будем покупать только молоко, овощи, фрукты, хлеб. Я все продумал. Даже купил нам красивые салфетки и на всякий случай уже запаковал красивые бокалы для вина. Вино нужно пить из достойной посуды.