Я улыбнулась и уже собралась вернуться на свое место на диване, когда он заговорил дальше. – Знаешь, я хочу кое-что сказать… – Я опустилась рядом с ним и прислонилась спиной к дивану, а плечом к его плечу. – Говори, – попросила я. – Понимаешь, раньше я думал, что раз мой ключик открывает так много дверей… Хм… замков… Ну… В общем, ты понимаешь, значит, у меня самый хороший ключик в мире. И я радовался этому. Я слушала, но пока не совсем понимала, о чем он говорит. – А сейчас. Да, сейчас я не хочу больше открывать другие двери… Понимаешь? Я хочу, чтобы мой ключик подходил только к одной двери и открывал только ее! – Том, Том… Подожди. Тебе не кажется, что это все слишком как-то … – Я не знаю. Совсем не знаю, как и что надо говорить. Просто у меня никогда такого не было. Ты мне очень нравишься. Я думал, что это очередное увлечение, ты уедешь, все забудется, но такого не произошло… Я не знала, что сказать. Его пальцы коснулись моей щеки, и я вздрогнула. – Я пугаю тебя? – Нет, – тихо ответила я. Тогда он развернулся ко мне, положил вторую ладонь на затылок, зарываясь в моих волосах, и притянул меня ближе, так, что я чувствовала его дыхание у себя на губах. Он пах надеждой, теплом и Лондоном. И мне просто хотелось отпустить себя и быть слабой. – Все хорошо, – заверил он и поцеловал меня. Я ответила, сначала робко, но когда он поцеловал глубже, то я отпустила ситуацию и поддалась его ласкам, запуская пальцы в его мягкие волосы в ответ. Том нежно придержал меня за спину и положил на пол, навалившись сверху. Было приятно чувствовать его тяжесть, его тело и то, что он делал со мной. Когда мы остались голыми, он взял меня на руки и положил на диван, расположившись между моих ног, он просто смотрел на меня, смущая взглядом. – Ты красивая… – наконец выдохнул он. – Иди ко мне, – сказала я. «Надеюсь, ты об этом пожалеешь, Джонатан», – подумала я. Глава 2 Я хочу тебя всегда Секс не может заменить вам любви, а любовь не может заменить секса. Мэри Маккарти [16] Том спал. Я аккуратно вылезла из-под его руки и встала с дивана. Мне хотелось выйти из комнаты и подумать о том, что произошло, подумать о том, какие последствия влекут наши поступки. Я натянула пижамные штаны и топ, взглянула на спящего мужчину у меня в комнате и вышла на кухню. Здесь было зябко и одиноко, отличное место для беспорядочно мечущихся мыслей в моей голове. Уткнувшись лбом в окно, я стала следить за прохожими, которые спешили по домам, слишком поздно возвращаясь по каким-то причинам в этот вечер. Их было не так много, и они спешили к тем, кто ждал их там, за желтыми глазницами окон. Я подышала на стекло и написала букву «Т». Слова на эту букву волной накатили на меня: тупость, тоска, трусость, тр… Я достала из холодильника компот и налила себе в бокал. Оказалось, думать о том, что случилось, совершенно не хочется. «Джонатан посоветовал быть твоей судьбой…» И Том с рвением Дон Кихота кинулся ее исполнять. Я прокручивала в голове эти слова про судьбу и не верила, что судьба так мерзко хотела надо мной посмеяться. Хотя, может быть, она пыталась меня спасти от чего-то. Мне не хотелось себя жалеть и думать о том, что поступила я неправильно и необдуманно, потому что, когда в душе так пусто, что хоть кидайся на стены и вой от невозможности быть рядом с тем, кто тебе нужен, находится только один выход: быть с тем, кто хочет быть рядом в этот момент. Попросту постараться не быть одной. Возможно, этим поступком я ставила жирную точку в этом своем безумном фанатизме по Джонатану Коулу. Мне хотелось думать, что это именно она, та самая точка. Потому что, даже если мы еще и встретимся, размышляла я, то это уже будут другая жизнь, другая встреча и другая я. В прихожей послышался шорох, и на кухне появился обнаженный Страуд. Его прекрасное тело, освещенное уличными фонарями, которые бросали свет в окно, заставляло вспомнить меня о том, что произошло некоторое время назад. Тело меня предавало, вспоминая мучительную сладость мгновений, и я отвернулась к окну. – Не спится? – спросил он, подойдя ко мне. – Жалеешь о том, что произошло? Я улыбнулась, но, видимо, я вообще не способна скрыть то, что написано на лице. – Нет, просто не спится, – ответила я. Том повернул меня к себе лицом и нежно обнял, поглаживая спину, словно убаюкивая, как маленькую девочку. – Все будет хорошо, – прошептал он в ухо. Его шепот прошелся мурашками по спине. – Я обещаю. Ты будешь счастливой. – Том… Не надо давать обещаний, которые ты не можешь выполнить. – С чего ты взяла, что я их не выполню? – удивился он и заглянул мне в глаза. – Просто ты понятия не имеешь, что может сделать меня счастливой. – А ты скажи. Только одно слово, и я сделаю все, что ты пожелаешь, – самоуверенно произнес он. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Мы просто стояли и изучающе смотрели друг на друга. Интересно, о чем сейчас думал Том? Я думала только о том, каково бы это было, если бы на его месте стоял сейчас кто-то другой. И эти мысли мучили меня, поэтому я попыталась высвободиться из его рук, когда на кухне включился свет, и Злыдня Петровна провозгласила: – Срань Господня! Ничего себе друг! Она стояла в дверях и даже не пыталась отвести взгляда от сексуально-оголенной попки Тома. – Тебе лучше вернуться в комнату, – с улыбкой произнесла я, думая о том, как он теперь собирается дефилировать мимо Тамары Петровны. Но он не растерялся, лишь хитро подмигнул, схватив сковородку, стоявшую на плите. Слава богу, она была пустой и чистой. Он прислонил ее к причинному месту и, шлепая по полу голыми ногами, стал пробираться из кухни мимо засланного разведчика «Злыдень». Тамара Петровна проводила его попку взглядом, готовым расстрелять все, что попадется под прицел. Но когда за Томом хлопнула дверь комнаты, то она повернулась ко мне и рявкнула: – Я же предупреждала! Никаких мужиков. По щеке скатилась тонкая струйка соленого счастья, и я отвернулась и стала считать прохожих. Не знаю, что там решала для себя Злыдня Петровна, но через минуту ее рука легла на мое плечо, и она, как-то совсем непривычно для меня, заговорила теплым и приветливым тоном: – Девочка, что произошло? На тебе лица нет. – Все хорошо, – ответила я. – Он тебя обидел? – Нет. Я сама себя обидела, – язвительно заметила я. – Я уж не думаю, что парень с такой задницей, – я кисло улыбнулась, повернув к ней лицо, – может натворить что-то… – Нет. Он хороший человек. Это я, мне кажется, дрянь. – Ну-ну. Еще из-за мужиков плакать. Не стоят они наших слез! – заверила она. – Ни одного такого нет! – Да-а… – многозначительно протянула я и смахнула еще одну слезу. – Дрянь – это та, которая говорит одному люблю, а сама спит с другими. А ты говорила, что любишь? – успокаивала Тамара Петровна. – Только раз в своей жизни. Но это было давно… – Так чего тогда так убиваться, дорогая? Ты молода, красива, вся жизнь у тебя еще впереди. Наслаждайся тем, что она тебе дает. Живи без оглядки на прошлое. Ведь что в прошлом? Его не вернуть. Заполни жизнь яркими красками, к тому же у тебя и помощник есть, – и она махнула рукой в сторону моей комнаты. – Я бы от такого тоже не отказалась. Я усмехнулась и тоже ее обняла. – Спасибо вам. – Не за что. И постарайтесь в следующий раз быть потише. Я смутилась и покраснела, опустив глаза. – Ладно-ладно, – похлопала она по спине. – Дело-то молодое, что я, не понимаю, что ли. Ну, иди к нему. Я бы такого и на минуту не оставляла одного. – Запомню, – промямлила я, улыбнулась, закусив губу, и пошла в комнату.