– Не понимаю… – Она смотрела пристально, изучая мое лицо. – Что он в тебе нашел? Ты и разговор-то поддержать не в состоянии. Любая кукла из глянцевого журнала выглядела бы лучше. – Может, устал от кукол? – наконец бросила я. – Это вряд ли. Все его девушки выглядели шикарно. – Вы его ревнуете. – Я, скорее, утверждала, чем спрашивала. В ответ она скривилась и промолчала, потому что я, скорее всего, была права. Возможно, любая бы на моем месте не соответствовала, по мнению Райли, ее подопечному. Но она никому и никогда бы об этом не сказала. Наконец двери лифта открылись, и перед нами предстал холл с его неотъемлемой частью – высоким ресепшеном и миловидной блондинкой-секретарем, куклой, которая могла на все сто подойти Джонатану Коулу. Райли продефилировала к девушке и стала с ней что-то обсуждать, потом разразилась смехом, от которого меня покоробило в очередной раз, и, махнув мне рукой, направилась к стеклянным дверям, за которыми шел длинный коридор. Я слегка подтянула за шлевки джинсы, расправила полы хлопковой рубашки в полосочку, подкинула рюкзак и последовала за ней, надеясь, что теперь-то уж все решится быстрее. – Нам сюда, – уверенно произнесла она, указывая на вторую дверь справа, не считая двух таких же серых, гладких, как сталь, с металлическими ручками слева от нас. – Сначала к визажистам. – Хорошо, – послушно согласилась я. Мы вошли в светлую комнату, где по левую руку от меня располагались зеркала, доходящие до половины стены и разделяющие ее на две части. Над зеркалами висели яркие светильники, на столах валялись всевозможные баночки с тенями, кремами и пудрами. У ближнего к окну зеркала в кресле сидела девушка и мило болтала о чем-то по телефону, пока на ее лицо наносили грим. Я разглядывала эту картину, представляя себе, как, возможно, несколько минут назад здесь мог сидеть Джонатан, но это происходило только в моих мыслях, я вообще могла его больше никогда не увидеть. В груди защемило. Все же хотелось как-то попрощаться или хотя бы сказать «прости». Но теперь я не знала, как смогу это устроить. Все рушилось слишком быстро. К нам подскочила полненькая брюнетка с четкими контурами лица и яркой латиноамериканской внешностью. – Эйприл, – обратилась к ней Райли. – Помоги нам, пожалуйста, создать свежий вид. Она ухватила меня под локоть и подтолкнула к приятной пухляшке. Но выглядело это так, словно она меня пихнула, отчаянно прося: «Боже мой, сделайте с ней что-нибудь!» Я молчала, вспоминая, зачем я здесь нахожусь и ради кого терплю все это. Его образ и мысли о нем помогали мне успокоиться и собраться. Я верила в то, что смогу исправить все это, хотя бы для него. Райли скрылась за дверью, а Эйприл стала колдовать надо мной, щебеча и делая мне все время комплименты: – У вас очень красивые глаза и светлые волосы, а цвет кожи… Знаете, мужчины всей планеты выбирают девушек с таким цветом кожи. Я бы хотела быть блондинкой, как вы. – Да что вы… – отмахивалась я. – Я обыкновенная. Толстушка фыркнула, не соглашаясь со мной и продолжая что-то рисовать у меня на лице, нежно водя кисточкой то над правым глазом, то над левым. – Ты не видишь своей красоты. – Она отошла от зеркала, открывая мне ту, что сейчас хлопала глазами и смотрела на меня из Зазеркалья. Я видела другого человека: никаких мешков под глазами, заспанных глаз, бледных щек – в кресле точно сидела Золушка, и она мне улыбалась, но совсем недолго, потому что знала, что скоро ее карета превратится в тыкву, а кони – в мышей, принц забудет ее и, возможно, никогда больше не увидит, чтобы сказать, что любит. Мне захотелось расплакаться, но я сдерживала себя, помня о макияже, и лишь пыталась дышать ровнее. Девушка с соседнего кресла развернулась ко мне, и я узнала в ней одну из актрис, с которой Джонатан снимался в фильме. Она выглядела моложе, чем сообщал Гугл, но в фильме она должна была играть роль матери. Ее звали Маргарет Квин. – Вы новая актриса? Кого вы будете играть? – поинтересовалась она, рассматривая работу Эйприл. – Я?! – недоумевала я. – Нет, я… Собственно, кто я? Что я могу ей сейчас сказать, как ответить? Вспомнила ужасно пошлый анекдот, улыбнулась про себя и просто ответила: – Я та, которую застукали с Джонатаном Коулом во Франции. – Да… – расстроилась Маргарет. – Честно говоря, не слежу за сплетнями. Вы очень симпатичная. Но как же? – Все уже закончилось, не начавшись, – с грустью ответила я. Просто решила, что пора с кем-нибудь поделиться всем этим, в Лондоне мне не представилось такой возможности. С Лиззи я не знала, как разговаривать, сначала хотела позвонить ей, но потом поняла, что не знаю, о чем говорить. Она присылала сообщения как истинная подруга, интересуясь моим состоянием, но и на них я не смогла ответить тоже, потому что саму от себя тошнило. – Я приехала сюда опровергнуть слухи. – А Джонатан знает? Это его идея? – удивлялась она, будто зная, что он никогда бы на такое не согласился. – Нет, он не знает. Думаю, он не знает, что я здесь, – опустив голову, ответила я. – Райли сказала, что так будет безопаснее и проще. Сказала, что это единственный выход, чтобы спасти его репутацию. Маргарет посмотрела на меня, странно разглядывая и решая что-то, но потом ее взгляд потеплел, и она сказала: – Ты действительно его любишь? – Я… да… – На такое может решиться только очень влюбленный человек. * * * Не знаю, где мы находились и почему некоторые актеры из нового фильма Джонатана встречались нам в коридорах, пока мы шли с Райли, удаляясь от мягкой кисточки визажистки Эйприл. Но меня начинало это настораживать. Остановившись возле комнаты под номером двести пять, агент Коула подала мне листки с печатным текстом. – Здесь примерно то, что ты должна будешь сказать, – на ходу бросила она, открывая передо мной дверь и впуская внутрь. Я замерла. Там, в глубине огромной комнаты с окнами от потолка до пола, отгороженные множеством ламп и осветительных приборов, названия которых я не знала, позировали Натан и какая-то девушка, судя по всему, актриса. Она была одета в сексуальную сорочку и прижималась к Коулу грудью так, что у меня свело челюсти, а кишки внутри неприятно скрутились и завопили. Хотя, может быть, это повлияли на меня перелет и отсутствие аппетита, голова кружилась, глаза затуманились. Но Райли не давала расслабиться, у нее существовала какая-то своя особенная миссия, видно, сделать хотела все, чтобы я навсегда вычеркнула из своей жизни Джонатана. Но я видела, как он смущается под напором той блондинки, и видела, как он что-то ей говорит, но все же фотосет продолжается, заставляя меня смотреть на то, как мастерски Коул может перевоплощаться в сексуального хищника, меняя взгляд, позу, владея своим телом. Я опустила глаза на бумаги, строчки расплывались, но я по несколько раз повторяла про себя то, что там было написано. Женщина, которая рушила наши отношения с Джонатаном, железная, непробиваемая мисс или миссис, кто ее знал, Джонс, в этот момент подошла к своему подопечному и что-то ему шепнула, он ответил кивком и улыбнулся. «Он все знал?» – закралась предательская мысль, и руки тут же принялись непроизвольно дергать листки с речью. С этой ужасной, невыносимо глупой речью о том, чем не являлись наши отношения для Коула, а не тем, что были на самом деле. Я вспомнила глаза Натана, когда он нашел меня в доме у Страуда, тогда не было никакой игры. Он выглядел беспомощно и ранимо, отдавался и принадлежал мне, но теперь я видела, что он мог просто… ему просто надо было сыграть… и тогда… Я определенно запуталась во всем этом, в этой лжи, в этом фарсе и гадости, которая окружала жизнь в Голливуде. И мне хотелось выпутаться из этой паутины, освободиться и освободить всех от себя. – Засмотрелась? – усмехнулась Райли, возвращаясь ко мне. – Вот с кем должен быть Джонатан Коул. Она так же красива, известна и самодостаточна, как он. На что ты рассчитывала, заставляя его объявить о вас на весь мир? Мне хотелось ей объяснить, что это была всего лишь мечта, что я не верила в то, что мы когда-нибудь сможем быть вместе, что я все еще не верила в то, что могла чем-то заинтересовать этого молодого мужчину. Я каждый раз оглядывалась и думала, что вот сейчас карета превратится в тыкву, а я – в серую мышь. – Я все понимаю, – наконец, совладав с эмоциями, грубо ответила я. – Осталось потерпеть совсем недолго, и скоро вы отделаетесь от меня. Скоро сможете вить веревки из Джонатана и дальше, сможете делать на нем деньги, продавая его налево и направо, сможете крутить и вертеть им в угоду продюсерам и кинокомпаниям, сможете зарабатывать тысячи долларов, глядя ему в глаза и уничтожая его душу. Вы будете счастливы. Ведь именно в этом ваше счастье и заключается? Она замерла, глотая желчь и хлопая глазами. – Присядь пока, – выдавила она, указывая на высокий стул возле стены. – Я сейчас вернусь. Она скрылась за дверью, оставляя меня здесь думать о том, чего она хотела добиться этим вот жестом. Того, чтобы я подошла к Джонатану, мешая его работе, и выставила себя полной дурой. Или проверить мою выдержку и наш уговор. Конечно, я не собиралась подходить и старалась выглядеть менее заметной, даже тогда, когда меня заметила какая-то ассистентка фотографа, я просто объяснила, что жду Райли, и она отстала, давая возможность наблюдать за Коулом. Им с девушкой было комфортно вдвоем, фотограф просил изображать страсть, которую они выражали позами и взглядом и тут же смеялись в унисон, заставляя меня кусать до крови нижнюю губу. И все же я возвращалась к бумагам, отводя взгляд от Джонатана, мимика которого всегда была такой переменчивой. Я рассматривала его, понимая, что, возможно, вижу в последний раз то, как он улыбается, а морщинки возле глаз собираются маленьким веером, как уголок губы закручивается в небольшую ямку, а рука нервно поправляет челку. Мне вспоминались наши несколько дней в Суррее, его тепло, руки, губы, объятия, его страсть и несдержанность. Я ничего не хотела забывать, потому что любила, любила глубоко и сильно, так, что голова шла кругом от этого чувства. Так, что готова была жертвовать собой ради него. В дверях опять появилась Райли, хитро прищурившись, она смерила меня взглядом и улыбнулась, понимая, что вычислила меня, что я ничего никогда не скажу Коулу. Да и что бы я сказала? «Ох, Джонатан, мне так жаль, что я такая дрянь… Бла-бла-бла… Может, ты все равно меня простишь и мы будем счастливы?» – размышляла я. Нет, нет, лучше ничего не слышать в ответ, чтобы не чувствовать того, что будет потом. Не знать, что он думает, как сказала Райли, лучше сделать вид, что я всего лишь случайный гость в его жизни. Просто милая девочка, которая скрасила один скучный вечерок. Агентша поманила меня к себе, и я бросила последний взгляд в сторону Джонатана, запоминая и сохраняя для себя его. За дверью меня ожидала новая обстановка. Круглый стол, за которым сидели люди с блокнотами и ручками, яркий свет чуть пробивался сквозь жалюзи, отбрасывая полосатые тени на стол и руки присутствующих. Меня рассматривают и что-то записывают, я тоже отмечаю для себя, что здесь брюнетка с малиновыми ногтями и такими же губами, приятный кудрявый молодой человек с серо-голубыми глазами, непохожими на глаза Коула, немолодая полная блондинка в очках и с тяжелым золотым кулоном, невзрачная молодая девушка, забывающая следить за прыщами на своем лице, симпатичный брюнет с ежиком на голове и угрюмый толстяк в шапке – все они хотели знать, кто я и каким способом смогла пробраться так близко к их любимому секс-символу. – Присаживайся, – мило пролепетала Райли. Я выдвинула стул и села, расправляя плечи и показывая всем, что я не серая мышь, которую наняли «для дачи ложных показаний». Я личность, просто слегка запутавшаяся в себе и в том, что вокруг меня происходит. – Ты готова? – усаживаясь рядом, спросила Райли. – Да, – вышло хрипло. – Для начала пару кадров. К столу подошли фотографы, и несколько вспышек ослепили меня, но кто-то и просто сделал фото на айфон. На секунду я прикрыла глаза, приводя зрение в порядок, помотав головой, прогнала растерянность прочь и взглянула на всех по-другому, теперь я собиралась быть сильной для нас двоих. – Журнал «Старс», – начала брюнетка, стуча малиновыми ногтями по столу. – Скажите, это вы присутствуете на фото вместе с известным актером Джонатаном Коулом, которые были сделаны на курорте во Франции? Ее диктофон смотрел прямо на меня, он должен был уловить все модуляции голоса, чтобы потом рассказать о том, как я волновалась или наоборот. – Да, со мной, – четко ответила я. – US Weekly, – блондинка в очках. – Давно вы с ним знакомы? – Достаточно. – Райли утвердительно кивнула.