– «OK» LA, – брюнет, почесав затылок. – Вы состояли с ним в некой любовной связи? – Нет, что вы. Просто интрижка. – Мне хотелось ударить себя за эти слова. Но я продолжала следовать плану… Тем словам, что читала перед встречей с этими людьми. – Понимаете, это было как наваждение. Страсть, ничего более… Я раскаиваюсь в том, что это стало известно общественности. – Как же ваш предшествующий любовник? – худощавый студент даже не представился, но задавал такие мерзкие вопросы. – Кого вы имеете в виду? Стул Райли скрипнул об пол, а носок ее туфли задел мою ногу. Я отошла от сценария, понимала я, но ничего не могла с собой поделать. – Тома Страуда, – уточнил студент. – Без комментариев. Я здесь для того, чтобы прояснить ситуацию с мистером Коулом и не более того. – Райли наступила мне на ногу, но я продолжала: – А ситуация заключается в том, что я смогла завлечь известного актера, соблазнить и провести с ним жаркую ночь на курорте, заставив его тем самым изменить своей девушке. – Так вы знали об отношениях мистера Коула и непревзойденной Скарлетт? – Толстяк весь лоснился от пота и вытирал платочком лоб. Он мне напомнил того, который целовал меня в самолете, и мне хотелось сказать ему что-нибудь обидное, но я держалась как могла. – Простите, я не могу комментировать данный вопрос. – Нога Райли отстала от меня, и я выдохнула, надеясь на то, что все скоро закончится. – Вы были в алкогольном опьянении? – Прозвучал еще вопрос, но в бумажках не было ответа на него, поэтому я повернулась к агентше, молчаливо спрашивая, что отвечать. – Думаю, что достаточно, – тут же выдала она. – Заявление сделано, а остальное – это уже не в компетенции мисс Щербаковой. – Было приятно со всеми познакомиться. – Я улыбнулась так, что у меня даже челюсть свело, но так, чтобы они все запомнили. – Меня зовут Настя. Настя Щербакова. Райли тянула меня за руку и шипела сквозь отбеленные зубы, чтобы я не задерживалась. Вытолкнув меня за дверь, она стала возмущаться тому, что я наговорила лишнего, не входящего в письменное руководство. Я надменно усмехалась и успокаивалась, понимая, что все кончилось, пока не услышала: – Настя?! Что ты здесь делаешь?! Голос раздавался за спиной, и я могла понять по его тону, что он зол и озадачен одновременно. И могла быть уверена, что сейчас, меряя огромными шагами коридор, Джонатан приближался к нам. Я повернулась и встретилась с ним глазами, которые задавали вопросы без ответов. Я не могла сказать, что я здесь делаю, не могла сказать ничего, потому что все слова застряли бы в горле, заставляя давиться ими, заставляя рассыпаться перед всеми на части, которых уже никто не смог бы собрать. За Джонатаном в другом конце коридора маячила Маргарет, натянуто улыбаясь, она осталась стоять там, где стояла, а парень подошел, как всегда, очень близко. – Ты скажешь, что ты здесь делаешь? – Его тихая ярость выражалась хрипотой в голосе и сведенными бровями. Натан затолкал руки в карманы обтягивающих джинсов, в которых он снимался с той симпатичной девушкой. Черты его лица заострились, скулы подрагивали, а взгляд горел именно тем диким огнем, который мне так нравился. – Когда ты приехала? Что случилось? – Джонатан, – начала Райли, – Настя согласилась помочь дать комментарии журналистам. Она всего лишь попыталась спасти твою репутацию. И мы… – Подожди, – остановил ее он. Он возвышался надо мной, чуть наклонив голову, подаваясь вперед так, что я могла чувствовать его тепло, его ауру, его. – Почему ты ничего мне не сказала? Я обернулась на Райли, не понимая, к кому обращен вопрос. – Я… – начала я, пряча от него взгляд. – Мы не хотели отвлекать тебя от съемок, – глупо улыбаясь, тараторила агентша, чтобы разрядить обстановку. – Что за?.. Damn?! – Его глаза сощурились, изучая меня. – Что за комментарии? Я же попросил тебя подождать, дать время. – Я хотела помочь… – обронила я. Заплакать я не могла, только не сейчас, только не при всей этой толпе, собравшейся в коридоре. Я часто дышала и пыталась сморгнуть подступающую влагу. – Помочь? – Его рука легла мне на плечо, ожидая, что я посмотрю на него. – Ну, вся эта шумиха… – Райли хотелось быстрее закончить все, унять Джонатана, скрыть от журналистов то, что происходило, и избавиться от меня. – Мы хотели все решить тихо-мирно. – Райли, я тебя услышал. Я хочу поговорить с Настей. Я не видела Джонс и ее реакцию, но думаю, что она была достаточно красноречивой, потому что почувствовала незаметный тычок в спину. – Я… – попыталась объяснить срывающимся голосом. – Я хотела помочь. Я не могла допустить, чтобы вот так все закончилось, хотела, чтобы твоя репутация не пострадала и ты… ты был счастлив… Я бросилась прочь мимо него, не в силах больше терпеть это унижение, размазывая слезы по щекам. – Настя?! – позвал Коул. – Ты совершаешь ошибку, убегая. Он нагнал меня и развернул к себе за плечи. – Что бы ты ни надумала, мы должны поговорить. Его глаза блуждали по моему лицу, такие же растерянные, как в прошлый раз. Натан хотел прижать меня к себе, но здесь находилось слишком много посторонних зевак. – Джонатан! – крикнула предупреждающе Райли. Я виновато посмотрела на нее, потому что я была бессильна перед его взглядом, словами и прикосновениями. – Настя… – нежно произнес он, возвращая взгляд к себе. – Нам надо поговорить. Я вновь посмотрела на Джонс, которая провела пальцем по горлу. – Нам больше не о чем говорить… – как в тумане произнесла я – Что? Что ты говоришь? – Натан сжал мои плечи, стараясь привести меня в себя. Но… Но колесо уже покатилось и начало свое движение, которое нельзя было остановить. – Почему? Я подняла полные слез глаза на него и произнесла эти ненавистные слова: – Я не люблю тебя… Глава 20 Новогодний сюрприз Дар поэта – ласкать и корябать, Роковая на нем печать. Розу белую с черною жабой Я хотел на земле повенчать. Пусть не сладились, пусть не сбылись Эти помыслы розовых дней. Но коль черти в душе гнездились — Значит, ангелы жили в ней. Сергей Есенин [27] Разве мы слушаем голос разума, когда думаем о том, что можем сделать для любимого человека? Не знаю. Нет. Я точно нет, никогда не слушала, сначала пыталась как-то поступить правильно, а потом уже думала, исправляла ошибки, пыталась объяснить. Вот и сейчас, наверное, поступала порывисто и необдуманно, когда давала интервью, но я всего лишь хотела, чтобы мой любимый человек, пусть и не останется со мной, но не вспоминал об этих прекрасных мгновениях с горечью, думая лишь о том, что я сломала его карьеру. Я видела по его глазам, как больно ему слышать эти слова, но мне не хотелось, чтобы он сломался из-за меня, чтобы пошел на еще большие уступки для Райли, чтобы они смогли его приковать к себе навсегда.