Обе койки в палате были с металлическими загородками — словно гигантские детские кроватки. Велика-Важность в своей койке казалась слишком маленькой, похожей на морщинистого младенца. Её волосы — Вар до этого момента не догадывался, что это парик, — свисали с лампы на прикроватной тумбочке. А голова была покрыта мягким сероватым пушком, как будто морщинистого младенца припорошило пылью. Она слегка всхрапнула, и кожа у неё на шее затрепетала. От этого трепета у Вара кольнуло в груди. Он не стал защитником своей бабушки, когда она была слаба; но он может стать им сейчас. Он на цыпочках вошёл в палату и поправил бабушке одеяло, подтянув его до подбородка. Велика-Важность вздрогнула и проснулась. — О, Вар! Какой приятный сюрприз. — Она обернулась к двери. — Я пришёл сам, — сообщил Вар. — Мама работает. Миллион часов в день. — О да. И папа тоже. Бедненькие. — Велика-Важность сдёрнула с лампы парик, натянула на голову и мгновенно стала собой. Магия волос. Вар решил не ходить вокруг да около. — Прости, Велика-Важность, что я в тот вечер оставил тебя одну. Я должен был знать, что ты можешь упасть. Я должен был… Велика-Важность отмахнулась. — Глупости! Откуда ты мог это знать? Откуда он мог это знать? Хороший вопрос. — В общем, мне жаль, что я не знал. Может, тогда бы ты сейчас тут не была. Тут ужасно, да, Велика-Важность? — О нет, тут неплохо. — Велика-Важность вывернула шею в сторону двери и добавила громче: — Но вообще-то могли бы хоть изредка давать человеку кусочек бекона! — Проходившая мимо санитарка хихикнула. Вар сел на красный пластмассовый стул рядом с детской кроваткой Велика-Важности и кивнул в сторону второй кроватки. — А где твоя соседка? — На диализе. Вар показал пальцем на что-то вроде телеэкрана у бабушки над головой. По экрану бежали волнистые линии. — Что это? — Это? А-а, это проверка. — Проверка? — Ну да. Проверяют, жива ли я. У меня с утра немного кружилась голова, вот они и подключили меня к этой штуковине. Такое уж тут место, — она снова повернула голову к двери и сложила руки рупором, — место, где не допросишься бекона, да ещё и приходится доказывать, что ты жива. Дай-ка мне мою сумку, Вар, будь так любезен. Вар передал ей сумку, и Велика-Важность, порывшись, достала из неё помаду. Пока она красила губы, Вар думал: что можно сказать про место, где человек вынужден доказывать, что он жив? Можно сказать, что это не лучшее место на свете. — Тебе было страшно? — Ты насчёт этого? — Она похлопала себя по бёдрам. Вар кивнул. — Наверное, немножко. Но потом пришла твоя мама. А когда ты не один, гораздо легче. И ещё миссис Лемон — она вообще от меня, считай, не отходила. Даже сейчас приезжает дважды в неделю. А сюда мотаться не шутка — два часа за рулём в один конец. Вар скривился, но быстро разгладил лицо. — Вижу-вижу, какую ты скорчил мину! Что ты имеешь против Риты? Вар скривился ещё сильнее. — Это она что-то имеет против меня. Велика-Важность махнула рукой. — Ой, да ладно, она просто не самый любезный человек на свете. Вар подумал, что лучше сменить тему. Он пришёл радовать бабушку, а не раздражать. Но пункт восьмой Рыцарского кодекса гласил: Всякий раз, оказавшись перед лицом несправедливости, вступай с нею в бой, — а он как раз оказался перед лицом несправедливости. — А помнишь, девочки-близняшки, которые приезжали в гости к соседям? Миссис Лемон испекла им пирог. Я видел, как она его несла. Значит, с девочками она очень даже умеет быть любезной. Велика-Важность пошарила по одеялу, нашла пульт и нажала кнопку. Изголовье кровати стало подниматься, словно по волшебству, пока бабушкины глаза не оказались на уровне глаз Вара. — Эти девочки не шумели, — сказала Велика-Важность, глядя прямо на него. — Даже во двор почти не выходили, не считая того раза, когда собирали пазл на террасе. Кто знает, может, Рита просто любит тихонь, которых не видно, не слышно? Вар побарабанил пальцами по пластмассовому подлокотнику. Теперь уж точно пора было остановиться, но он никак не мог. — Да нет. Я думаю, она просто не любит меня. — Он внезапно вспомнил, кто первым произнёс осуждающим тоном эту фразу, про где-то там, в своём мире. Миссис Лемон, когда он вылезал из бассейна. — Она вела себя так, будто я сделал что-то плохое, понимаешь, Велика-Важность? — Если ты так считаешь, то лучше спроси у неё напрямую, когда встретишь. И, кстати, о тихонях, которых не видно, не слышно, — расскажи-ка мне о своей подруге. — О моей подруге? — Вар смутился. — О той кнопке, которая то и дело крадётся по коридору и заглядывает к нам. С тех пор как ты пришёл. Комбинезон, светлые волосы, и, кстати, подкормить бы её. Вар встал и выглянул в коридор. Джолин не было. — А как ты её заметила? — Видишь вон те зеркала наверху? Он поднял взгляд и кивнул. — Их повесили, чтобы санитары видели, когда из-за угла выезжает каталка, и никто бы ни с кем не столкнулся. Я, скажем так, по чистой случайности задела парочку зеркал тростью. И теперь я вижу всё, что творится на этом этаже. — А-а. Да, она пришла со мной. Но она мне не подруга. И уж совсем не тихоня. — Разве? — Велика-Важность, казалось, внезапно выросла — как будто не желала больше умещаться в детской кроватке. — Ну иди, позови эту крадущуюся кнопку. Послушаем, что она скажет. Вар вздохнул, но послушно поднялся. Если уж Велика-Важность что-то решила, отговорить её не было ни малейшей надежды. Джолин он отыскал на заднем дворе — она свешивалась из мусорного бака. Он потянул её за комбинезон. Она соскользнула на землю и подняла руку. На руке был поддерживающий бандаж. Джолин демонстрировала его, словно бриллиантовый браслет. — Взяли и выбросили. Одно слово — люди. — Бабушка послала меня за тобой. Если что, могу сказать, что ты уже ушла. — Она хочет меня видеть? — Джолин стянула бандаж с руки и сунула в карман. — Только она прямой человек, — предупредил Вар. — Она хочет всё знать. — Я тоже, — сказала Джолин. — Может, я наконец получу хоть какие-то ответы. 44 Джолин повела себя намного, намного учтивее, чем Вар мог вообразить. — Очень приятно познакомиться, жаркий сегодня денёк, а что они сделали с вашими старыми суставами, а, мэм, пожалуйста? Э-э… спасибо! Велика-Важность подвигала на голове парик, как будто он внезапно стал ей жать. — Хм-м… Эти суставы были при мне семьдесят один год. Сама не пойму, почему я не догадалась спросить, куда они их дели. — Это ничего, мэм, — утешила её Джолин. — Но теперь-то вы можете их спросить? Спасибо, пожалуйста. Велика-Важность покачала головой с сожалением — похоже, искренним. — Операцию-то мне делали не здесь, а в больнице. Это далеко — там, где я живу. Здесь я просто восстанавливаю силы. А теперь расскажи мне, почему ты хочешь знать про суставы. — И она вопросительно подняла брови. — Вот-вот, — пробурчал Вар. Велика-Важность метнула на него взгляд, сразу напомнивший ему, что когда-то он её боялся, — и ободряюще улыбнулась Джолин.