Ну ничего себе. Родная бабушка становится на сторону незнакомки, которую впервые увидела меньше минуты назад! Джолин села очень ровно. — Все вещи изнашиваются. Или ломаются. Или за ними становится трудно ухаживать. Но всё равно это вещи, а не хлам. Когда что-то выбрасывают, я хочу точно знать, что это делается правильно. В смысле, с уважением. Мэм. Велика-Важность кивнула. — Весьма достойно. Джолин указала подбородком на пустую койку. — А как насчёт, извините, пожалуйста, вашей соседки? Вы не знаете, куда дели её почку? — Этой темы мы не касались, увы. Но я скажу тебе вот что. Тут есть человек, который много чего знает. Звать его Франклин, он развозит еду и раздобывает одеяла. Он раньше работал в большой больнице в Тампе. Пойди, найди Франклина — и получишь ответы на кое-какие вопросы. Джолин выпалила очередное «спасибо-мэм» и унеслась за дверь. — У неё навязчивая идея, — извиняющимся тоном сказал Вар. — Ей важно, что и как люди выбрасывают. Похоже, она считает, что у мусора есть чувства. — А почему она так считает? — с интересом спросила Велика-Важность. Вар пожал плечами. — Ты что, её не спрашивал? Эта мысль показалась Вару диковатой. — Ха! — единственное, что он смог ответить. Велика-Важность склонила голову набок. — Что, трудности в отношениях с девушкой? — Она мне не… она просто живёт рядом с летним лагерем. А я ей помогаю с садом, вот и всё. — Он встал и выглянул в окно. Разговор принимал опасный оборот: ещё чуть-чуть — и возникнет вопрос, где он проводит дни. — У тебя под окном красивое дерево. Ты видела? — Что у неё за семья? — Она живёт с тётей. Спорим, на этом дереве собираются целые стаи птиц? Кстати, ты знала, что канадский журавль весит десять фунтов? И всегда приземляется на ноги. — С тётей? А родители где? — Не знаю. Знаю только, что тётя не хочет, чтобы она с ней жила. Велика-Важность приподнялась и села. — Но это ужасно. Это преступно. Почему она не хочет? Вар развёл руками. — Вар, ты слишком многого не знаешь о человеке, который не поленился приехать с тобой ко мне. — Ну просто… Джолин — она такая. Если бы она захотела что-то рассказать о себе, она бы рассказала. — Это ты сам домыслил, Вар. Не надо ничего за людей домысливать. Может, она просто не догадывается, что тебе интересно. Никогда не помешает спросить напрямую. Вар взвесил эту идею. Может, он попробует спросить. А может, и нет. Он снова придвинул себе стул, но Велика-Важность махнула рукой в сторону двери. — Иди догоняй её. Я устала. Но ты приходи ещё. И её приводи. — Велика-Важность опустила изголовье, нажав на кнопку пульта, и положила голову на подушку. Проверочная машинка одобрительно бибикнула. Бабушка закрыла глаза и улыбнулась. — Эту крадущуюся кнопку. Когда закрылись двери лифта, Вар ещё слышал, как она посмеивается. 45 Целую неделю Вар начинал утро с осмотра водорослей. Они вроде не огорчались, что их похитили, но и в восторг тоже не приходили. Он изо дня в день снимал их на камеру, и изо дня в день они выглядели одинаково: мокрые и зелёные. А стена вокруг них вырастала всё выше — словно взволнованная толпа вставала на цыпочки, чтобы лучше было видно. Когда стена была достроена, Вар задумался. — Три фута — это много воды. Большое давление, — сказал он. — Вот с этой стороны, где глубже, нужна ещё одна стена, как укрепление. Просто на всякий случай. И они построили вторую стену перед первой, а пространство между ними заложили полиэтиленовыми мешками с гравием. Это заняло неделю, и всю эту неделю Вар продолжал проверять, как поживают водоросли. Всё так же. Мокрые и зелёные. Вар вспоминал проверочную машинку над бабушкиной кроватью. Вот бы ему такую над водорослями. А потом наконец — наконец! — он заметил что-то новенькое. Чтобы убедиться, он отмотал запись назад, к тем кадрам, которые снял в первый день; потом побежал за Джолин. — Видишь, вот тут, с краю? Тут зелень светлее! Джолин опустилась на коленки и приподняла зеркальные очки, чтобы получше рассмотреть. — Угу. Они растут. — Растут! — взревел он, потрясая кулаками. — Мы это сделали! Смотри, это жизнь! Джолин подула на чёлку и закатила глаза. — Можно подумать, это ты её изобрёл, — фыркнула она, старательно пряча улыбку. Вар легонько потянул новенький отросток водоросли. Крошечное растение держалось прочно, словно говоря: Я никуда не пойду. Мне здесь нравится. — Пора! — объявил он. — Заполняем ров. 46 — Ты не спрашивала? За всё это время ты ни разу не спросила?! — Это же вода. Вода бесплатна. Вар сложил руки на груди и сузил глаза. — Ладно, — сдалась Джолин. — Мы пойдём и спросим Уолтера. Вар поднял взгляд на вывеску бара «Грот». Клюв фламинго внезапно показался острым и хищным. — Мы? Теперь Джолин сложила руки на груди и сузила глаза. — Ладно. Мы. — Вар вслед за ней перелез через забор и пересёк парковку. Джолин распахнула заднюю дверь и шагнула внутрь. Вар задержался, чтобы подготовиться. Сейчас он войдёт в бар. В настоящий бар. Он хотел, чтобы все до единой детали запечатлелись в его памяти. В баре было прохладно и темно. Пока глаза привыкали к темноте, Вар впитывал запахи: пиво и что-то ещё, что, судя по запаху, когда-то было пивом. И звуки: жужжание вентиляторов, лязг бильярдных шаров, песня, состоявшая, казалось, всего из двух слов: «Без тебя-я-я-я…» Стойка бара была как деревянный остров в форме буквы L. За островом висело зеркало, в нём отражались сотни бутылок. И двое детей. Джолин в зеркале была вполне похожа на себя, зато у Вара лицо было — хоть сейчас снимайся в рекламе американских горок. В смущении он захлопнул рот и заморгал, стараясь запихнуть выпученные глаза обратно в глазницы. Стоявший за стойкой мужчина — размером с медведя — набирал в кружку пиво из крана, вмонтированного в зеркало. Голова у него была гладко выбрита, шею опоясывало радужное тату — словно нимб, который сполз. Мужчина увидел в зеркале Джолин и подмигнул ей.