— А? — В награду за лето. — А-а, хорошо. — Папа достал бумажник. — Ну, выкладывай. — Двор. — Какой двор? Вар указал на дверь, ведущую из кухни: — Задний двор. И сарай. Хочу, чтобы они были мои. Папа было рассмеялся, но мама положила ему руку на плечо и покачала головой. — Сайрус говорил мне, что ты, возможно, попросишь двор. Конечно, он твой. У меня такое чувство, что ты сделаешь из него нечто потрясающее. Вар вышел на крыльцо. Двор выглядел точно так же, как выглядел всё лето, — пустошь как пустошь. Но в то же время он казался совершенно другим — трепещущим от радостного предвкушения. Опять он дразнится и путает, этот реальный мир. Вар вернулся в дом. Набрал телефонный номер. — Ты как, скучаешь по рытью траншей? — спросил он, когда Эшли ответила. — Так странно, — сказала она. — Вообще-то да? 71 Вар стоял на пороге общественного центра. Один-единственный, самый последний день он выдержит. Потом он заберёт папину аптечку и пойдёт прощаться с участком. Прощаться будет ещё труднее, но он выдержит и это, потому что после этого сможет рассказать Джолин, что он сделал. Он вскинул голову, выпятил грудь и смело распахнул дверь. Но там, внутри, полсотни детей носились кругами и вопили, и душа его съёжилась и спряталась за сердце. Может, лучше пойти и проплавать весь день во рву. Может, лучше лежать под королевскими пальмами и смотреть на облака. Он незаметно скользнул к шкафчикам, извлёк из глубины аптечку и поспешил к выходу. Миссис Санчес поймала его в самый последний миг. — Я как раз хотела тебя увидеть. Вар, правильно? — Э-э… мы… оказалось, что мне не… Миссис Санчес махнула рукой. — Бывает. Я не об этом. Хотела тебе сказать: я видела твой фильм. Очень впечатляюще. — А. Спасибо. Но только ничего не вышло. Общественный центр не будет покупать участок. Она развела руками. — Да, к сожалению, всё так. Но я подумала кое о чём другом. У неё внезапно сделался не такой вымотанный вид, как обычно. — У нас тут есть большой экран, мы его используем всего раз в месяц, когда устраиваем ночь кино. И я подумала: почему же такая полезная вещь лежит у нас без дела? Вот молодой человек, который умеет держать в руках кинокамеру. Вар, как бы ты отнёсся к тому, чтобы организовать у нас киноклуб? — Я? Но… я же не профессионал, ничего такого… — Это неважно, любитель нас вполне устроит. Я могла бы раздобыть парочку подержанных камер. Ты и другие ребята, которым это интересно, сможете чему-то друг друга учить… Душа у Вара начала чуточку разворачиваться. — Правда? Вы бы такое разрешили?.. Потому что да, это я могу. В этот миг в плечо ему врезался пластмассовый мячик: играли в виффлбол. Вар поднял его и окинул взглядом зал. Он увидел, в точности как и в первый день, огромное пространство, заполненное детьми. Кто-то в больших группах, кто-то в маленьких, кто-то поодиночке. Снаружи — это часть внутри, когда речь о людях. Он понятия не имел, кто из них захочет вступить в киноклуб. Но зато знал, с кого бы начал он сам. — Привет, Бен! — крикнул он длинношеему мальчику, рисовавшему за мольбертом, и бросил ему мяч. Бен поймал мяч и вприпрыжку подбежал к Вару. — Ты любишь кино? — спросил Вар. 72 — Сто четырнадцать растений! Кто мог такое сотворить? Какой-то злодей, вот кто. Наверное, тот, из банка, в костюме. И компост! Это хуже всего! Столько труда насмарку — и моего, и червей! Вар очень жалел, что у него нет с собой камеры. Целых пять минут Джолин метала громы и молнии, и он мог бы всё это время её снимать. Даже сейчас, когда она сбавила обороты, накал её гнева всё ещё вызывал желание встать и зааплодировать. Но она, разумеется, этого не знала. — Джолин, это не… — Но хуже всего даже не это! Хуже всего — тележка! Миссис Ставрос мне её доверила, а теперь что? Придётся идти к ней и говорить, что тележку я прохлопала. Вар выставил ладони вперёд, как полицейский, которому надо остановить дорожное движение. — Стоп. Послушай же! — Нет! И не думай! Даже не начинай всю эту свою муру из Волшебной Страны Справедливости. Потому что здесь, в реальном мире, не всё так радужно. Здесь, знаешь ли, воруют тележки, и компост, и маленькие беззащитные растения. Вар видел: она твёрдо намерена продолжать шипеть и пузыриться. И ему вдруг расхотелось рассказывать ей, что он сделал. Ему, наоборот, захотелось, чтобы она сама увидела. — Ладно, никакой муры, — сказал он. — Иди за мной. — Куда? — Просто иди за мной. — Почему это я должна… — Потому что я так сказал. Давай один раз в жизни ты пойдёшь за мной. Идти с ним рядом Джолин отказалась, и целый час — ровно столько времени заняла у них дорога — он слышал у себя за спиной её негодующее шипение. Когда они наконец доплелись до его подъездной дорожки, собственная идея уже не казалась Вару такой уж удачной. Джолин остановилась и выпрямилась. — Ты здесь живёшь? — Да. Но я не об этом хотел… — Весь этот дом — он ваш? — Да, с прошлой недели. Но… — И вас отсюда никто не может вышвырнуть? Какой ты счастливый.