Я удивилась. – Ты хочешь сказать, что она сидела? Ну, не знаю, не похожа она была на такую… зоновскую. – Ты много их видела? – хмыкнул Стас. – Ни одной, – мотнула я головой. – Но у этой в глазах светилось приличное образование и благополучная жизнь. – Ла-адно, не буду тебя дразнить, – протянул он. – Она сдавала отпечатки при получении загранпаспорта. Юлия Михайловна Красникова, восемьдесят пятого года рождения, москвичка, закончила искусствоведческий по специальности… Угадай, какой? Я пожала плечами. – Даже пробовать не буду. Хотя… Прикладное искусство? – Точно! – Неужели специализировалась на русской вышивке? – Этого не знаю, институт ещё не ответил на запрос. Но всё равно, согласись, попадание близко к центру мишени. – Девятка, как минимум, – улыбнулась я. – А может быть, даже десятка. Что ещё было на флешке? – Орудие убийства. – То есть? – То и есть. Наш Александр Георгиевич – ну, ты помнишь, старый патологоанатом? Я нетерпеливо кивнула, и он продолжил: – Так вот, Александр Георгиевич обратил внимание на то, что лезвие перебило ребро. Он даже выразился круче: перерубило. Ребро, кость со стороны спины перерубило, вошло в грудную клетку, пробило её и, дойдя до грудины, перерубило и эту кость. – Такое острое лезвие или такая сила удара? – Второе. Сила удара, которой невозможно достичь, если ударяешь рукой. В общем, это не был нож или кинжал, это был выстрел из арбалета. Потому Красникова и не опасалась, и не повернулась к подошедшему, что никто к ней со спины не подходил. Выстрелили от калитки, потом по следам Красниковой подошли уже к трупу и выдернули стрелу. Болт, у арбалета это называется болт. – Да, я в курсе, – отмахнулась я. – Но значит, кто-то должен был заметить человека с арбалетом на улице? Конечно, вечер был, и Бежицы – не Москва, но всё-таки это должна быть довольно здоровая штука! – Ошибаешься, душа моя, – Стас хитро улыбнулся. – Здоровая штука – это как раз лук. Английский тисовый лук был почти в рост человека, а вот арбалет можно смастерить совсем небольшим. Собственно, вот, смотри, Олег прислал несколько фото из музея. – Музея? – я вглядывалась в снимки воронёных дуг, перечёркнутых крестом из тетивы и ложа. Какие-то убийственно-красивые, и действительно небольшие. Вон рядом лежит линейка, получается, длина от хвоста до носа сантиметров пятьдесят. – А ты думала, наш фигурант такой вот единственный? Это ж идеальное оружие для бандита или наемного убийцы: бесшумное и не требующее особых умений. Было несколько случаев, когда для заказных убийств использовали именно арбалет, вот обнаруженные экземпляры на Петровке и хранятся, – он увлёкся рассказом, встал, заходил по кухне. – Лук и арбалет вроде бы и рядом где-то, а разница огромная. Стрельба из лука – искусство, с детства учились стрелять, и совсем не все становились настоящими лучниками. Кроме того, чтобы выстрелить из лука, нужна приличная физическая сила, – Стас остановился и ткнул пальцем в стоявший на полке том Гомера. – Да вот тебе пример, история про лук Одиссея, натянуть который ни один из женихов не смог, за что и поплатились жизнями. А из арбалета с воротным механизмом может выстрелить кто угодно, хоть женщина. Скорострельности не будет той, что у лука, так наёмному убийце она и не нужна, ему ни к чему держать в воздухе десять стрел. Прицелиться на том расстоянии, что было от калитки до цели – вообще ерунда, там шесть метров. Я тебе больше скажу, вот этот, например, арбалет пистолетного типа, – он ткнул пальцем в фото на экране, – разбирается на кучку непонятных железяк. Даже если предположить, что какой-то особо бдительный патруль остановил нашего убийцу и произвёл обыск, так и что? Для чего железки? Швейную машинку жене хочу усовершенствовать, игрушку ребенку собрать… Дошёл до места, соединил две палки и дугу, прицепил тетиву и ворот, наложил болт – и чья-то жизнь кончилась! – он сел и длинно выдохнул. – Ненавижу. Вздохнув, я налила ему свежего чаю и подвинула поближе остатки пирожных, потом погладила по руке. – Ты его найдёшь и посадишь в тюрьму. Бекетов махнул рукой. – Посажу этого, появится следующий. – Ну, тогда уходи из сыщиков, выращивай капусту. Или кабачки, как Эркюль Пуаро. Он подавился чаем и фыркнул. Отдышавшись, ответил брюзгливо: – Терпеть не могу капусту. – Да? А бигос сегодня ел и нахваливал. Слушай, так получается, что про убийцу мы ничего не знаем? отпечатков пальцев его нет, следов на снегу нет, орудие убийства предположительное… Как же вы его будете разыскивать? – Мы уже начали. Обычным старым способом, нудным и долгим перебором. Если подумать… В городе он пробыл не меньше двух ночей, но вряд ли больше трёх. Незачем просто. Предположим, приехал накануне убийства Красниковой. Зашёл вечерком в бар. Присмотрелся к ней, проследил до дома и отвалил к месту ночёвки. На следующий вечер посидел в баре, после конца её работы пошёл следом и выстрелил. На следующий день, когда вернулся Горгадзе, убил и его, предварительно допросив. И всё, можно уезжать. – А почему Красникову не допросил? В ответ Стас только пожал плечами. – Найдём – узнаем. У нас, по счастью, город маленький, и прибыть к нам можно только двумя способами: на автобусе или на машине. Ребята отсматривают камеры с въездов в город, беседуют с водителями автобусов – своих-то все знают, если кто чужой едет, это видно. Второй момент – где убийца остановился? Тут тоже вариантов немного: гостиница, тебе известная, или частная квартира. Список постояльцев гостиницы за неделю у меня есть, там сомнительных две фамилии. – Гостиница – ладно, но в если он жил в квартире или доме, как найти? – Участковый на что? Самая его работа! Тридцать два участка у нас в Бежицах, вот все тридцать два участковых и опрашивают своё население. Кстати, не так много домов, где может поселиться чужой и остаться при этом незамеченным. Ну, или хотя бы малозаметным. Считай сама, – Бекетов стал загибать пальцы. – Семья с детьми – не годится. Молодожёны – не годятся. Активная пенсионерка – не годится… – Почему? – Да она ж душу вынет, пока выспросит, к кому ты приехал и для чего! Так что найдём, где он жил, не сомневайся. Конечно, в гостинице уже всё убрано, а в частном доме наверняка где-нибудь пальчики да остались. Какой-то ещё вопрос крутился у меня в голове, и наконец я его поймала за хвост. – Стас, а почему так долго не знали имя женщины? Они ж с Горгадзе работали в гостиничном баре, значит, оформлялись официально! Он потянулся и улыбнулся уже совершенно по-кошачьи. – Сколько бар успел проработать? – М-м-м… Две недели? – Именно! Пятнадцать дней. У них был испытательный срок, договор никто не подписывал, паспорта отксерили, и всё. А ксерокопии эти так и не нашлись… – Угу… – я нахмурилась. – И лежали они где-нибудь в кабинете управляющей в столе, который отродясь не запирал никто. – Точно! – Но погоди, тогда получается, что убийца жил в гостинице! Если у него был такой лёгкий доступ к кабинету управляющей… – Всё проверим, душа моя, не сомневайся, – он встал. – Пойду я. Не стану компрометировать женщину, которая, может быть, согласится за меня выйти замуж. Кстати, ты обдумываешь моё предложение? Я подняла на него глаза и позволила себе на мгновение отпустить дар, прочитать его эмоции. Что ж, картинка мне понравилась, хотя и смутила: Стас в подробностях вспоминал время, проведённое со мной в постели… Часть 10. Что выросло, то выросло Март восемьдесят восьмого. «Девочка родилась двадцать шестого марта, назвали Татьяной в честь покойной матери невестки. Хорошо, что девочка, я-то от силы отказалась, а ей вдруг да будет по плечу?» Май восемьдесят девятого. «Пришла телеграмма из Байкальска. Два дня назад умерла мама, ей было восемьдесят семь лет. Я не видела её больше пяти лет, с тех самых пор, как ездила туда смотреть, как она устроилась. Не знаю, почему Лидия сообщила так поздно, уж как-нибудь я бы добралась туда. Всё равно надо поехать. Может быть, отвезти прах в Бежицы? Хотя этот город она никогда не любила, а об отце не хотела больше и слышать. Поговорю с Лидой, как маме хотелось, так и сделаем». Та-ак, запись о приезде бабушкиной матери я пропустила. Это получается что, моя прабабушка? А я даже не знаю, как её звали, вот позорище! Я стала листать дневник назад, к восемьдесят четвёртому году… Ага, вот. «Мама окончательно уехала из Бежиц. Поначалу хотела устроиться здесь, в Москве, но пожила у нас неделю и отказалась от этой мысли. Слишком для неё шумно, грязно, всё бегом. Решила отправиться в Байкальск к Лидии. Может, и правильно: у Лидки трое детей и пять или шесть внуков, не дадут бабушке заскучать». То есть, получается, у меня ещё куча родственников где-то на Байкале? Надо же, я о них и не слышала никогда… Надо поискать адрес и написать, а пока буду читать дальше. Вот уверена, что впереди меня ждёт самое интересное. Или нет? Что-то уж больно мало осталось страниц, на тридцать лет точно не хватит… Июнь восемьдесят девятого. «Вернулась в Москву. Маму похоронили на городском кладбище в Байкальске. Я побывала на могиле – Лида всё сделала правильно. Отвезла туда всяких подарков, семейные фотографии, несколько хранившихся у меня вещичек; вряд ли увижу ещё сестру и племянников в этой жизни. Хотя кто знает?».