— Пару лет назад отец и брат Ингрид разбились в аварии, а мама теперь вечно болтается с мужиками. Ингрид сильно поменялась после смерти отца. Раньше отдушиной казались их отношения с Адамом, но и он не выдержал ее закидонов, — взгрустнувши, сказал блондин. — Надоело, — выдавила из себя Аннабелль, — Адам про нее все рассказал, не хочу никого жалеть. Она меня не жалела. И родители на грани развода, мне сейчас не до ее шуток. Я устала, слышишь? Я не выношу. Почему я обо всех должна думать? Шантильон покачал головой. Новая подруга удивила его в тот день. Циничность и хладнокровие поражали. Он привык, что Аннабелль Морган - милый хрупкий цветок, но шипы у этого цветка оказались чертовски колючими. Оглянувшись по сторонам, блондин никого не увидел в коридоре. Урок уже начался, а опоздавших не пускали. История. Самый противный, скучный урок с самым скверным учителем — миссис Катз. — Я предлагаю провести день с пользой. Давай мы сейчас свалим отсюда, никто нас не увидит? — предложил Доминик. Морган ничего не ответила, но Шантильон приволок ее на автобусную остановку, купив билеты на дальнюю поездку. Это спонтанное мини-путешествие давало им возможность пообщаться и немного отдохнуть. Морган ехала в автобусе молча, раздумывая о том, как унять Ингрид и вернуть былое спокойствие. Ей предстояло учиться с ней еще полгода. Через некоторое время, Доминик и Аннабелль сидели на берегу озера Дю Монтань. От мегаполиса до оазиса их разделял всего час езды. Тонкая рябь пробегала по воде. Несколько тучных уток проплывали по глади, слегка тревожа ее. Высокие клены шептались из-за волнующего их ветра. Аннабелль сделала несколько кадров, чтобы написать пейзаж дома. Она давно не выезжала на пленер, и внутренний художник изголодался по красивым местам. — Ага, значит, думаешь я баловень? — спросил Шантильон, наконец, достав сигарету из пальто. Аннабелль кивнула. Каждый раз, когда она смотрела на блондина, в голове возникал образ, как из старых фильмов. Доминик ассоциировался с идеально начищенными ботинками, кристально белым постельным бельём и бриллиантовыми запонками, подаренными отцом. Парень вел себя слегка истерично и надменно, порой не зная границ, перебирал с алкоголем и ни с кем не считался, кроме парочки друзей. Прибавить к этому личного водителя и безграничные возможности кошелька – таким был Доминик Шантильон, француз и эстет до мозга костей. — Я про тебя почти ничего не знаю, — рассмеялась девушка, — но считаю почти самым близким другом. Доминик затянулся. — Я младший ребенок в семье. Братья получились куда более удачно, чем я. Они такие альфачи и джентльмены, я в подметки не гожусь. Трудно общаться с такими типичными мужиками, в которых они превратились. — Типа токсичная маскулинность? — Ага, — ответил блондин, — я пошел в мамину породу. Они высокие, долговязые, худые. Я такой же. А папины родственники киборги-убийцы с крепкими костями. — Но ты очень красивый, — призналась Аннабелль. — У такого красавчика обязательно кто-нибудь есть. Поначалу, я думала вы с Миртой вместе. Она поинтересовалась из-за житейского любопытства. Шантильон привлекал ее, но, как друг – умный, забавный, отзывчивый и комфортный. — Нет, — покачал он головой, — но давай не будем про это говорить. У меня не самые хорошие воспоминания. Морган удивленно вскинула бровями. — Так, значит вы встречались... А как вы познакомились с Адамом? Парень рассказал и том, что знал предмет воздыхания Аннабель с детства, ведь они жили по-соседству. Когда-то Адам даже нянчился с ним по наказу матери, но во взрослой жизни, их пути разошлись. Доминик выбирал светлое и лучшее, в то время как Адам уходил на дно. Он дрался в уличных боях, вечно попадая в перепалки, бил тату в ветхих салонах, курил что попало и зарабатывал деньги различными способами. Узнав, что отец оставил в наследство крупную сумму и кое-какую недвижимость, Клэман изменился, стал более приземленным, но израненный трудным детством, не мог стать спокойнее. — Ингрид долго с ним встречалась? — Аннабелль спрашивала не столько про Доминика, сколько про Клэмана. —Почти три года. У них были хорошие отношения. Ингрид влюблена в Адама до сих пор, но тому, кажется, сложно полюбить в ответ с такой же силой. Мать Ингрид выкидывала Адама из дома, до такой степени он ей не нравился. Клэман тратил деньги, внимание, все... — Как думаешь, они из-за мамы ее расстались? — Честно? Адаму надоели качели, истерики и ревность. Он сам не подарок, а вдвоем — страшнее, чем ядерная война. — И вы с Адамом часто видитесь теперь? — Иногда, когда я очень хочу поговорить с кем-нибудь о проблемах, единственный человек, который выслушивает меня — Адам. Но я все еще чувствую себя очень уязвимым. Как будто...Мальчики не плачут, не расстраиваются и не боятся. Да? — Кто это сказал? — Мой старший брат. Увидел как я плачу однажды, сказал мне это и выставил за дверь. С тех пор, я не могу ни с кем поговорить о проблемах. — Боишься не поймут? — спросила Аннабелль, поглаживая друга по плечу. — Ага, или будут ржать. Раньше я дружил с Ингрид и Миртой, мы как-то не обсуждали проблемы. Только Ингрид могла зайти в наш чат с ноги, рассказывать про Адама, а когда я или Мирта пытались поделиться проблемами, она моментально переводила стрелки на что-нибудь другое. — Она была настолько плохой подругой? — Ну, мы часто ржали с мемов. С моего любимого...— усмехнулся Доминик, — про Johnny Depp* и Johnny Deeper, 50 cent и One dollar. Знаю-знаю, чувства юмора у меня нет. — О, боже, — рассмеялась Белль, — до меня только дошла шутка. — Ну вот. До Адама, до смерти отца и брата — с Ингрид было классно. Потом все изменилось, естественно, она превратилась в стервозину. — Значит, она все еще очень сильно переживает... — Ага. Когда-нибудь ей полегчает. А пока...Я мечтаю переехать из Монреаля. Мне не сильно хочется жить здесь. — Что нас держит? Давай закончим школу и переедем? — рассмеялась Аннабелль. — Давай, я за. Аннабелль немного задумалась. В ее семье раньше тоже было иначе. Мама интересовалась жизнью девочки, даже чересчур, зная детали, секреты и лучшего друга в лицо. Отец грозился задать жару всем, кто обидит ненаглядную Белль и звонко целовал маму в щеку. По выходным Лилиан и Эммет наполняли бокалы вином, ужинали запеченной говядиной под сыром и мирно беседовали часами, пока Аннабелль гуляла с Уильямом. Они старались заботиться о дочери и ее чувствах. Затем что-то произошло. Больше в семье звон бокалов не звучал, как и смех. Плач матери и упреки отца стали фоновой музыкой дома Морганов. Эммет приучился выпивать по будням, не желая разбираться с проблемами. Только воспоминания грели, в то время как, она находилась совершенно одна в доме, где от счастья остались лишь осколки. — Кстати, мои родители похоже разводятся. Дома, как на пороховой бочке, — сказала Морган, перебирая сухие травинки в руках, — ругаются. — Ты упорхнёшь из дома скоро, а они...Ты предлагаешь им жить на ножах дальше? — Ник приобнял девушку за плечи. — Это правда. Я не привыкла. Каждый раз сердце разрывается. Такое впечатление, что скоро нечему будет разрываться уже. Шантильон улыбнулся. Его губы слегка дрогнули. Девушка рядом с ним, пылала от искренности и наивности. Юноша видел, как ее надламывали каждый раз. Как топтали хрупкие чувства. — К черту, все обойдётся, мисс Морган. Вы слишком молоды, чтобы тратить свою жизнь на всякое дерьмо, — пропел Ник, улыбаясь. Белль повернулась к Доминику. — Я бы наплевала, — прошептала девушка, стараясь унять слёзы, — но как только представлю... — Тише-тише. Аннабелль, все наладится. Я поддержу, чем смогу, — сказал Доминик, улыбаясь. Достав из сумки салфетки, девушка вытерла слезы с лица, размазав половину косметики. Увидев отражение в крохотном зеркальце, Морган рассмеялась. — Я похожа на ведьму. — Самую очаровательную и добрую из всех тогда уж. За разговорами о отношениях, друзьях и школе, Морган и Шантильон не заметили, как дошли до автобусной остановки парка Дю Монтань. Подростки смеялись всю дорогу, махая в окно каждому шофёру или прохожему. Они играли в «желтую машину», и бесконечно улыбались, когда в один голос кричали о том, что видят такую. Аннабелль чувствовала себя наполненной эмоциями. Этот день сблизил их с Домиником. Вскоре друзья добрались до города — уставшие и голодные. Доминик съел за весь день только сэндвич, а Белль совсем ничего. — Вот здесь мое болото, — сказала Аннабелль, подводя парня к дому. В окнах не горел свет. — Миленько, — зевая протянул Ник, присев на крыльцо. Усталые разговоры перебила громкая музыка, доносящаяся из соседних домов. Аннабель рассмеялась. В коттедже Воттерсов гремела вечеринка по случаю дня рождения Уильяма. — Тебя не пригласили? — спросила девушка, глядя на Доминика. — Мисс Морган, Его Величество Уильям ее признает таких мальчишек, как я. А Ингрид поставила мне ультиматум - либо она, либо ты, — парировал Шантильон. — Похоже, ты выбрал. — Нет, ничего я не выбирал. Ненавижу лицемеров, — рассмеялся он чуточку болезненно, — те, кто ставят ультиматумы, остаются без меня. — Я полюбила тебя, Доминик. После того, как мой мир просто перевернулся и сошёл с ума, осталось всего два человека, которым я все ещё доверяю. Тебе и Ронану, — тихо сказала Аннабелль, положив голову на плечо другу. Дом поцеловал её в макушку. Ещё пару месяцев назад, Морган и Воттерс сидели в так на крыльце дома Воттерсов, не желая расставаться. В тот момент Белль видела, как вокруг дома Уильяма бегают ее одноклассники в шортах, не обращая внимания на осеннюю прохладу. Открытое шампанское с шумом, ребята громко поздравили именинника. — Я тоже тебя, Аннабелль, — прошептал Доминик, — мне точно повезло с подругой. — И мне с тобой. Когда Морган произнесла эти слова, глаза Доминика загорелись радостью. Он смотрел на дом Воттерса и лукаво улыбался. — Эй, Аннабелль, не хочешь...сходить в гости? - едва сдерживая смех, сказал Ник. И Аннабелль кивнула, не зная, на что соглашается. 16. Примерение