— Все смываются, — шепнула Памела Мартину. Из прихожей донеслись голоса, потом хлопнула дверь, и в наступившей тишине в гостиную вернулись Линнея и Бенгт. — Нам, наверное, тоже пора, — сказала Памела. — Не уходите, — мрачно попросил Бенгт. Он открыл шкаф и поставил на стол две бутылки и четыре стаканчика, не спрашивая, налил себе и Мартину водки, а женщинам — вишневого ликера. — Мартин, я хочу, чтобы вы знали: мне стыдно за то, что я на вас набросился, — начал он и подвинул стаканчик Мартину. — Меня это не оправдывает, но я думал, что… ну, вы понимаете… когда я увидел, как вы выходите из тюрьмы, меня будто по голове ударили… Он опрокинул свой стаканчик, вытер рот, ощущая тепло от крепкого спирта, и кашлянул. — Да, так вот — мне стыдно… я надеюсь, вы примете мои извинения. Мартин кивнул и взглянул на Памелу, словно желая, чтобы она ответила вместо него. — Тут во многом виноваты полицейские, — заговорила Памела. — Мартин нездоров, а они обманом заставили его признаться в том, чего он не совершал. — Но я думал… ну да я говорил, — сказал Бенгт, — я не пытаюсь оправдаться. — Что вы, — быстро вставила Памела. — Пожмете мне руку? — Бенгт взглянул на Мартина. Мартин кивнул, протянул ему руку и немного отпрянул, когда Бенгт взял его ладонь в свою. — Ну что, оставим все в прошлом? — Оставим, — тихо ответил Мартин. Памела сделала вид, что пригубила ликер, поставила рюмку на стол и начала: — Вы слышали, что он похитил еще одну девушку? — Мию Андерсон, — тут же ответила Линнея. — Как это мерзко, — проворчал Бенгт. — Знаю, — вздохнула Памела. — Но вы его видели? — спросил Бенгт. — Мартин? Вы же стояли там? — Было темно, — ответила Памела. — А что полиция говорит? — спросила Линнея. — Нам? Почти ничего. — Ясное дело. — Бенгт со вздохом подобрал со стола обломок печенья и сунут его в рот. — Я вот о чем хочу спросить, — сказала Памела. — Когда он похитил Йенни, он с вами никак не связывался? — Нет. В каком смысле связывался? — обеспокоенно спросила Линнея. — Ни писем, ни звонков? — Нет… — Он просто ненормальный, — сказал Бенгт и отвел взгляд. — А до того, как исчезла Йенни, он никак себя не проявлял? — Я вас не понимаю. — Линнея наморщила лоб. — Может быть, я неправильно все истолковала, но мне казалось, что он сфотографировал Мию — пропавшую девочку… как предостережение. — Памела почувствовала, что путается в собственных словах. — Ничего такого не было. — Линнея излишне громко стукнула рюмкой по столу. — Все говорили, что это просто трагическое совпадение. Наша Йенни возвращалась из школы домой, когда по дороге случайно ехала эта фура. — Да, — кивнула Памела. — Полицейские говорили, что тот человек увидел Йенни — и ему в голову полезли всякие мысли. — У Линнеи дрожал голос. — Но нет, никакая это была не случайность, я пыталась об этом сказать, я знаю, что много чего наговорила, я злилась и слишком нервничала, но они могли бы хоть выслушать меня. — Вот именно. — Бенгт словно поставил точку и налил себе еще. — Почему не случайность? — Памела наклонилась поближе к Линнее. — Я нашла дневник Йенни. Через несколько лет после всего, она прятала его под кроватью, и я его нашла, только когда мы переехали сюда… Я позвонила в полицию, но время ушло, Йенни уже никого не интересовала. — Что было в дневнике? — Памела посмотрела Линнее в глаза. — Йенни была напугана. Она пыталась поговорить с нами, но мы не стали слушать. — На глазах у Линнеи выступили слезы. — Эта якобы случайность была спланирована. Он выбрал Йенни заранее, следил за ней в Инстаграме, шпионил. Знал, когда у нее заканчиваются уроки, какой дорогой она возвращается. — Она об этом написала? — Он забирался в наш дом. Смотрел на нее, утащил белье у нее из ящика. Как-то вечером мы возвращаемся домой с сальсы — а Йенни заперлась в ванной… Она вся дрожала. А что сделала я? Запретила ей смотреть ужастики. — Как и я, — тихо сказала Памела. — Но в дневнике она записала, что с ней случилось. Мы тогда жили в частном доме. Йенни сидела на кухне, учила уроки. У нас на окне стояла настольная лампочка, она в тот вечер не горела… Ну, сами знаете: если свет не горит, можно увидеть, что делается в саду, даже когда темно… и Йенни показалось, что она кого-то видит среди берез. — Понимаю. — Йенни решила, что ей померещилось, что она сама себя напугала. Она включила лампочку в окне… и увидела того человека, очень отчетливо. Они смотрели друг на друга. Через секунду он повернулся и исчез… А Йенни поняла: она увидела человека потому, что при зажженном свете окно превратилось в зеркало. Значит, он стоял в кухне, у нее за спиной. 59 Йона шагал в сырой тени под Центральным мостом. По проезжей части с шумом проносились машины, в воздухе тяжко пахло выхлопными газами. У бетонной опоры валялись грязная одежда, спальные мешки, пустые консервные банки, пакеты из-под чипсов и использованные иглы. Телефон Йона нес в руке, и когда раздался звонок, Йона сразу увидел, что звонит Памела Нордстрём. Резким от возбуждения голосом она рассказала, как встретилась с родителями Йенни Линд, и пересказала, что было написано в дневнике девочки. — Он стоял на кухне, у нее за спиной. Какую-то секунду они смотрели друг другу в глаза. Йенни никак не описала его лицо, но… но на нем был грязный плащ с черным меховым воротником и зеленые резиновые сапоги. — Вы это сами прочитали? — спросил Йона. — Да. Но в дневнике о нем больше ничего не говорится, хотя Йенни несколько раз писала, что у нее чувство, будто за ней кто-то наблюдает… и вот еще что: как-то ночью ее разбудил яркий свет, но когда она открыла глаза, в комнате было темно… Она уверена, что ее кто-то сфотографировал во сне, что ее разбудила вспышка фотоаппарата. Мимо проехал автобус, подняв облако свинцово-серой пыли. — Мне всегда с трудом верилось, что он выбирает свои жертвы импульсивно, — сказал Йона. — Он где-то их видел до этого… и, по всей очевидности, следил за ними. — Да. — Мы пока не нашли Примуса. Хотелось бы еще раз поговорить с Мартином, если он готов. — Он хочет помогать полиции, он сам все время это твердит, но один наш друг, психолог, не советует нам соглашаться на гипноз. Процедура может навредить Мартину. — Значит, попробуем без гипноза. Йона вышел на освещенную вечерним солнцем набережную, шаги больше не отдавались эхом. От мягко струящейся воды поднимался затхлый запах. Флаги на флагштоках обвисли, даже листья осин не шелохнулись. Йона прошел по Стрёммену мимо Риксдага, взглянул в сторону парка, вспомнил, какой холодной была вода много лет назад. В великолепном зале «Операчелларен» его провели мимо золоченой ширмы и проводили на застекленную веранду, откуда открывался вид на воду и замок. Вокруг стоящего в стороне столика собрались Марго, шеф СЭПО Вернер Санден, главный прокурор Ларс Тамм и полицмейстер лена Йоста Карлен. Они уже вознамерились поднять бокалы с шампанским и провозгласить тост, когда Йона остановился у их столика.