Поколебавшись секунду, Мия тихо двинулась в сторону кухни. Звякнули стаканы: кто-то закрыл дверцу шкафчика. Мия подергала дверь спальни. Заперто. Девушка пошла по коридору, стараясь дышать потише. Тени в кухне изменились: это Цезарь прошел мимо освещенного окна. Мия подкралась к следующей двери. Под ее тяжестью скрипнула прикрытая пластиковым ковриком половица. Мия нажала на дверную ручку и оказалась в какой-то полутемной спальне с заколоченными фанерой окнами. Мия осторожно приоткрыла дверь в коридор и выглянула. Как же быстро стучит сердце. Послышались тяжелые шаги. Мия задержала дыхание. Цезарь прошел мимо нее и свернул в салон. Мия открыла дверь и как можно тише побежала к кухне. Сквозь стены донесся громкий стук. Цезарь что-то кричал. Мия споткнулась о стул и чуть не упала. Ей удалось удержаться на ногах. Подбежав к окну, она стала дрожащими руками дергать задвижки. Пальцы срывались, Мия ссадила костяшку, но в конце концов сумела открыть окно. В ту же секунду она услышала, что Цезарь бежит по коридору. Тяжелый топот. Мия влезла на подоконник и спрыгнула в бурьян. Ожерелье хлестнуло ее по зубам. Мия взглянула на тенистый лес, поднялась и пошла. Над высокими люпинами жужжали шмели. Цезарь что-то орал ей в спину в открытое окно кухни. Мия уже входила в лес, когда в крапиве что-то металлически щелкнуло. От боли в ноге Мия пронзительно закричала. Капкан. Шок окатил ее ледяной волной, и Мия не стазу поняла, что острые стальные зубья не прокусили грубый ботинок. Нога цела. По ту сторону дома возбужденно лаяла собака. Мия попыталась разжать челюсти капкана руками, но пружина была слишком тугой. Во дворе спустили с цепи пса. Он влетел в лес, остановился перед Мией и залаял, потом бросился на Мию, отступил и снова залаял, брызгая слюной. Внезапно пес вцепился ей в бедро и рванул на себя. Мия упала. Бабушка хромала через сорняки, сжимая палку обеими руками. Мия хотела отпихнуть пса свободной ногой, но тот обежал ее и вцепился в плечо. Бабушка приблизилась, и Мия увидела, что шип уже вставлен в палку. Мия закрылась руками. Бабушка ткнула палкой, и шип вонзился Мии в правую ладонь. Ладонь обожгло, рана запульсировала. Мия пососала рану и сплюнула, уже понимая, что это бессмысленно. Ее притащили во двор в полубессознательном состоянии. Лежа на спине, на камнях, Мия старалась не провалиться в забытье, пока кто-то пристегивал ее толстой стяжкой к ножке ванны. Веки отяжелели и то и дело норовили закрыться. Мия прищурилась и увидела, что к ней направляется Цезарь с черным мачете в руке. Рядом с ним хромала встревоженная бабушка. — Клянусь… — Как они могут уважать Господа, если не уважают закон? — пролаял Цезарь. — Они глупы, но они учатся. Они подарят тебе двенадцать сыновей, чтобы… — Прекрати. Мне и так есть о чем подумать… Цезаря прервал телефонный звонок. Он, тяжело дыша, остановился и ответил. Бросил мачете на землю и отошел в сторону. Разговор оказался коротким. Цезарь кивнул, что-то проговорил и сунул телефон в карман, после чего побежал к серой машине. — Постой, — крикнула бабушка и захромала следом. Цезарь хлопнул дверцей и рывком тронул машину с места, развернулся на гравийной площадке и скрылся. Щеки у Мии горели. Рука в том месте, где воткнулось жало, онемела, и странно потягивало под мышкой. Совсем рядом с ней захрустел под чьими-то шагами гравий. К ней подошла та девушка с рыжими кудрями. Девушка присела рядом с Мией на корточки, взяла за руку и осмотрела рану. — Не бойся. Тебе сделали настоящий укол, ты проспишь часа два-три, — тихо заговорила она. — Но я все время буду здесь, я присмотрю, чтобы с тобой ничего не случилось… Мия понимала, что девушка хочет утешить ее, но знала: никто не сможет ее защитить. Когда Цезарь вернется, он или убьет ее во сне, или покалечит. — Мне надо бежать отсюда, — прошептала она. — Я подумаю, как перерезать стяжку, когда ты проснешься… беги вдоль дороги, а не в лес… Девушка внезапно замолчала и закашлялась, закрыв рот рукой. — И если тебе повезет… У девушки заблестели глаза, она пыталась подавить приступ кашля. Под лучами солнца рыжие волосы сияли, как медь. На щеке у девушки, под глазом, виднелись две родинки, губы потрескались. — Если тебе повезет выбраться отсюда, иди в полицию и все расскажи. — Девушка кашлянула в локоть. — Меня зовут Алиса, я живу здесь уже пять лет. Меня сюда привезли через несколько недель после Йенни Линд — ты, конечно, про нее слышала… Девушка надолго закашлялась и вытерла кровь с губ. — У меня, наверное, туберкулез. Знобит, и дышать тяжело, поэтому я и не сижу в клетке — они знают, что я просто не смогу убежать. Я расскажу тебе, что здесь делается, а ты запоминай каждое имя… — Алиса, чем ты там занимаешься? — крикнула бабушка. — Просто проверила, дышит она или нет. — Девушка поднялась. — Загляни в сток, — прошептала Мия. 82 Когда медсестра Трейси Аксельсон вернулась после отпуска в Хорватии на работу, в больницу Худдинге, Йона попросил ее встретиться с ним в кафе напротив главного входа больницы. Расплачиваясь за кофе, Йона прижимал к уху телефон. Памела не брала трубку. Трейси уже сидела за круглым столиком; перед ней стояла кружка кофе. Она загорела, а одета была в синие больничные брюки и тунику с короткими рукавами. Когда Мартин, несмотря на глубокий гипноз, не смог рассказать об увиденном на детской площадке, Эрик прибег к приему, который называется интервенции. Чтобы обойти страх Мартина, он перенес разыгравшиеся на площадке события на театральную сцену. Мартин описал старуху, одетую в мусорные мешки и со странным украшением на шее. Старуха тащила грязные пластиковые пакеты. Полиция отыскала бездомную, которую засекли камеры видеонаблюдения. Женщину допросили, изображения внимательно изучили. Женщина все время находилась вне слепых зон. Однако она, вопреки утверждениям Трейси, не носила ни меховой шапки на голове, ни крысиного черепа на шее. Арон не принял во внимание свидетельства Трейси, поскольку она пребывала в состоянии шока.