Робкие возражения, что вообще-то там был и отец Матильды, отмелись с полдороги. Заявлением «имэл я таких отцов». И уточнять подробности у Малены язык не повернулся. – А… Давид чуть-чуть успокоился и присел рядом. Обнимать девушку не стал, но взял ее руку в свои ладони и крепко сжал. Какие ж у него теплые руки. А вот у Малены стоит понервничать – и пальцы ледяные. – Малена, ты пока поживешь у меня. И не бойся, приставать не буду. Обещаю. – Спасибо, – искренне поблагодарила девушка. Давид почему-то поморщился, но промолчал. – Но отец больше не придет, а так… – У него нет друзей, знакомых и так далее, которые подстерегут тебя и переломают кости? В лучшем случае? Малена прикусила губу. – Есть, наверное. – Тогда у тебя только один выход. Какое-то время ты живешь со мной. С девушкой Давида Асатиани связываться побоятся. Малена это отлично понимала. Но все ведь до поры? – Я же не проживу у тебя всю жизнь? Давид хмыкнул. – За это время мы меняем тебе квартиру. – Эм-м-м… – Ты еще спорить будешь? Эту продаем, берем другую, в новостройке. – У меня нет денег, – оборвала Малена. – Прости, но… – Малена, мы продаем квартиры по цене шестьдесят тысяч за квадрат, – спокойно оборвал ее Давид. – Чужим. Как легко догадаться, себестоимость там намного меньше. Малена догадывалась. Но… – Хорошо. Напишешь мне долговые расписки на десять лет и будешь отдавать с зарплаты, как ипотеку. Устроит? Малена покачала головой. Не устраивало, но об этом они еще поговорят. А пока… Черт, а ведь травма действительно пакостная. Папаша, чтоб тебе пропасть, скотине! Чтоб подохнуть в никотине! С особым цинизмом! Живот болел не на шутку, и двигаться приходилось крайне осторожно. Давид посмотрел на это дело, цыкнул на девушку и принялся сам потрошить шкафы. Вещи летели в большую, еще бабушкину сумку на колесиках. Помнутся? Плевать, потом погладим. Кис, иди сюда, паразитка! Приданое тебе по дороге купим! Вещи и Малену Давид переправлял в два приема. Сначала вещи, а потом Малену и истошно орущую у нее на руках Беську. На кошачий вопль и выглянула тетя Варя. – Это еще что такое? Давид даже головы не повернул. Не из спеси – на лестнице это просто опасно. – Малену я забираю, пока поживет у меня. И эта соседка… Эта предательница! Эта пожилая сводня!!! – А и правильно. У вас-то, чай, безопаснее будет? – Однозначно. За квартирой присмотрите? – Обязательно. – Я позвоню. У Малены есть ваш телефон? – Да. – Тогда и обговорим все. Давид запихнул Малену на заднее сиденье джипа и нажал на газ. Машина взревела и рванулась с места. Беська пищала. Малена же… Она не хотела, честно. Но сработала связь девушек, в другом мире наступало утро, и им оставалось лишь надеяться, что Давид не перепугается, когда она отключится у него на заднем сиденье. И не потеряет Беську. Ладно, отключку списываем на болеутоляющее, которое в больнице вкололи, а вот киска… С этой мыслью Матильда и закрыла глаза, чтобы открыть их уже в Аллодии. Мария-Элена Домбрийская – Малечка? – Тильда? – Как ты себя чувствуешь? Малена попробовала вздохнуть. Тело повиновалось безукоризненно, живот не болел. – Нормально. – И то хлеб. – Матильда выдохнула. – Значит, мои травмы тебе не передаются. – А такое бывает? – И не такое бывает, – со знанием дела ответила Матильда. – Фантомные боли называется. Это когда ноги, к примеру, нет, а она болит. И чешется… – Жуть. Тильда, прости меня, пожалуйста! – За что? – не поняла Матильда. – Это я виновата, – едва не расплакалась Малена. – Я твоего отца спровоцировала, я увернуться не успела, я даже не думала… Тильда, прости меня, пожалуйста-а-а-а-а… Пришлось Матильде перехватывать контроль, еще им соплей с утра не хватало. – Малечка, цыц! Ты не права по всем пунктам! – Это как? – А вот так. Я бы ему нахамила сильнее и быстрее – это раз. Увернуться и я бы не успела, били-то всерьез, это два. А то, как ты потом вышла из ситуации, – вообще шикарно. Это три. – Из свиньи можно получить ветчину, – чуть успокоилась Малена. – Но ты могла пострадать… – Мы с тобой обе одинаково рискуем, – отмахнулась Матильда. – Хоть здесь, хоть там. А потому… ты здесь и сейчас даешь мне слово. – К-какое? – Жить, дорогая моя. Жить, что бы там со мной ни случилось. И если что – назвать дочку Матильдой. А уж я постараюсь вернуться. Если душа есть, а она есть, если будет хоть один шанс… ты поняла? – Да. И ты… – И я тебе обещаю то же самое. – Ты сильная, Тильда. Я бы так не смогла… – Бабушка мне это постоянно повторяла. Что надо жить, надо выжить, надо не раскисать и не опускать руки. В любой ситуации. Послевоенные годы были адом – она выжила. И дочь родила. Оказалась дочь идиоткой, зато внучка удалась. И она ни о чем не жалела. Понимаешь?